Третья пуля - Стивен Хантер

Свэггер решил, что попал в цель, и, выбрав момент, вскочил на ноги, бросился в сторону и занял позицию таким образом, что его визави оказался между ним и оставшимся стрелком. Спустя несколько секунд он увидел лежавшего на земле киллера, который перебинтовывал кровоточащее бедро. Автомат лежал рядом с ним.

– Ни с места! – крикнул Боб.

Однако киллер потянулся к оружию – глупый «морской котик», сукин сын, упрямец, – и Свэггеру не оставалось ничего иного, кроме как выстрелить в единственное место, если не считать голову, которое он мог поразить, – зону сочленения руки с туловищем, выступавшую из-под бронежилета. Пули раздробили плечо и ключицу, оставив парня инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Несмотря ни на что, тот не сдавался и пытался оказать посильное сопротивление, превозмогая боль. Белые зубы отчетливо выделялись на фоне коричнево-зеленых джунглей лица. Его здоровая рука неловко потянулась к пистолету М1911, находившемуся в кобуре поверх бронежилета. К несчастью для него, кобура сместилась в противоположную сторону, и к тому моменту, когда он дотянулся до нее, подскочивший к нему Свэггер сильно ударил его прикладом по голове. «Котик» откинулся назад – то ли уже мертвый, то ли всего лишь получивший сотрясение мозга, грозившее сделать его слабоумным.

Свэггер обратил внимание, что у этого киллера тоже имелись дымовые шашки, прикрепленные к поясу. У него возник соблазн воспользоваться бронежилетом, но он понял, что ему просто не хватит времени для того, чтобы снять его с «котика» и надеть на себя. Он снял с его пояса три дымовые шашки, вырвал из них чеки и швырнул их в направлении, откуда вел огонь Синий Командир.

Дым! Кто бы мог подумать? Прямо перед ним над неровной поверхностью вершины холма поднимались вверх три столба дыма – красный, зеленый и синий, – которые под воздействием ветра смешивались, образуя непроницаемую для взгляда пелену. Это картина напоминала иллюстрацию к мифическому повествованию. Блестящая импровизация. Этот старый ублюдок слишком умен!

Синий Командир почувствовал себя беззащитным. Он знал, что остался один на один с противником. Если бы ему удалось подобраться к нему достаточно близко, чтобы вступить в рукопашную схватку, победа осталась бы за ним. Он имел черный пояс и владел приемами, у которых не было названия и о которых не упоминалось ни в одной книге. Синий Командир снял с груди тяжелый МК-48 и бросил его в сторону, предварительно отсоединив казенную часть, чтобы этот плохой парень не смог им воспользоваться. Он было подумал, не бросить ли ему и карабин и превратить поединок в дуэль на пистолетах, что обеспечило бы ему гораздо бо́льшую свободу маневра и позволило бы в полной мере использовать преимущество в силе, быстроте и выносливости. Но этот старик хитер и, возможно, уже находится метрах в ста ниже, на склоне холма, поскольку понимает, что его спасение заключается в расстоянии. Синий Командир двинулся вперед, стараясь разглядеть сквозь дымовую завесу свою цель. Ничего. Два человека, пробираясь по лабиринту с оружием на изготовку, искали друг друга. Кто первым увидит противника, кто первым выстрелит, тот и одержит верх.

Он повернул налево, потом направо, ощущая порывы ветра и тепло солнца. Сняв кепи, выдернул из ушей наушники и сорвал с шеи микрофон, чтобы полностью сосредоточиться на стоящей перед ним задаче. Он тщательно проверял проходы между валунами и кустами, и случилось то, что должно было случиться. Обогнув очередной камень, увидел, как сбоку что-то мелькнуло. Это был Свэггер, который отпрянул назад, потому что имевшийся у него угол не позволял произвести точный выстрел. Угол, имевшийся у Синего Командира, вполне позволял ему сделать это. Он выстрелил и понял, что попал.

Последовала пауза.

Ничего.

– Свэггер, сдавайся. Я знаю, что ты ранен. Я видел кровь. Зачем тебе бегать, словно крысе?

Никакого ответа. Может быть, он мертв?

Синий Командир прокрался метра на полтора вперед и увидел кровавый след.

Я попал в него!

Я попал в него!

Я попал…

Свэггер изо всех сил ударил его лбом в лицо. От удара у обоих помутилось сознание, но Боб ожидал этого и пришел в себя быстрее, нежели его противник. Он обрушил на голову Синего Командира приклад автомата.

Синий Командир лежал неподвижно, и не могло быть никаких сомнений в том, что он лишился чувств. Однако прошло всего несколько секунд, и он зашевелился и потянулся к ножу, висевшему на поясе. Боб приставил к его горлу дуло автомата, а другой рукой сорвал с пояса нож и отбросил его в сторону. Затем он снял с его груди М-6, тоже швырнул его на землю и склонился над британцем.

– Звание, род войск, часть?

– Я… что вы…

– Ваше звание, род войск и часть, черт возьми.

– Майор, Королевская морская пехота, десантно-диверсионная Команда 42.

– Майор, вызовите сюда ваш вертолет. Зажгите эвакуационную шашку. Один мертв наверняка; может быть, и еще один, а может быть, и нет. Доставьте их в больницу в Хартфорде. Спасите им жизнь. Это ваша последняя задача в качестве командира.

– Я же попал в вас.

– В бедро. В него столько раз попадали, что я уже перестал замечать это. Пуля срикошетила. Забирайте своих ребят, постарайтесь спасти их.

– Почему вы это делаете? – спросил изумленный майор. – Я не могу понять.

– Мне надоело убивать. Я хочу убить еще только одного, и теперь пришел его черед.

Воспоминания секретного агента Хью Мичум

Я все слышал. Это произошло быстро, и, как всегда, это было ужасно. Выстрелы, крики, стоны, звуки борьбы – и затем тишина. Радиосвязь прервалась. Это могло означать только одно.

Он каким-то непостижимым образом одолел их.

Я ненавидел Свэггера, и в то же время любил его. Это великий воин. Как смог он выйти победителем, сражаясь в столь неравных условиях? Этот человек поистине бессмертен. Может быть, его, подобно Ахиллесу, в детстве окунули в настой бессмертия, держа за пятку, которую не удалось поразить ни одному лучнику?

Хороший глоток водки успокоил меня, и я попытался реально оценить свое положение. Он не знает моего нынешнего имени, и ему придется начать поиски с нуля. Бог в помощь. Давно покойный Найлз Гарднер, придумавший мою новую биографию, возвел вокруг меня непроницаемую стену.

Я полулежал, наблюдая за тем, как день постепенно уступает свои позиции ночи. Сегодняшний день длился так долго, что у меня возникло ощущение, словно эти дополнительные часы продлили мне жизнь. Они как будто служили доказательством того, что в конце концов благодаря своему долголетию и уму я одержу верх.

Зазвонил телефон. Не мобильный, а спутниковый. Что такое? Неужели Ричард? Я нажал кнопку.

– Ричард?

– Нет. Он прячется в подвале.

– Свэггер! – Я узнал его по лаконичности слога, сухости тона, южному говору, ироничности, отрешенности.

– Да, сэр, наконец-то мы с вами встретились, – сказал он. – Между прочим, на тот случай, если вы хотите поговорить с вашими коммандос, они тоже не могут взять трубку. Выжившие находятся в больнице.

– Черт возьми, – сказал я. – Вы находчивый человек. Горе тому, кто пытается перехитрить Боба Ли Свэггера.

– Я вовсе не гениален, мистер Мичум, а просто наблюдателен.

– Мне следовало знать об этом. В чем я допустил ошибку?

– Подделка документов фирмы «Аберкромби и Фитч». Я было поверил в их подлинность. Но потом понял, что если бы они прислали вашему кузену винтовку нового калибра и попросили написать о ней статью, он непременно написал бы, соблюдая договоренность. Но я точно знал, что он не писал о.264, поскольку прочитал все его статьи.

Лон! Оказывается, это он, уже покойник, выдал меня своей порядочностью! Я едва не рассмеялся. Меня подвела именно та черта Лона, которая мне так нравилась в нем.

Я молчал, не зная, что сказать. И вдруг меня осенило. Лишь один вопрос имел для меня значение.

– Зачем? Зачем вам было это нужно, Свэггер? Вы что же, так любили Джона Кеннеди? Вам хотелось быть доверенным рыцарем в Камелоте? Вы сходили с ума по Джеки? У вас разрывалось сердце при виде мужественных мальчика и девочки на похоронах? Зачем, Свэггер, зачем?

– Молодой человек, служивший своей стране, был убит 23 ноября 1963 года. Все, кто знал его, восхищались им и верили ему. Все видели в нем героя. Его убили на улице, не оставив ему ни единого шанса. Пуля разнесла ему голову. Дети до сих пор горюют о нем, как и все, кто его знал. Возможно, вы слышали о нем.

– Его звали Джон Фицджеральд Кеннеди.

– Нет. Я говорю не о президенте Соединенных Штатов Джоне Фицджеральде Кеннеди, до которого мне нет никакого дела. Я говорю об офицере полиции по имени Дж. Д. Типпит, который, как и мой отец, был убит при исполнении служебных обязанностей. Я не народный мститель, не капитан Америка, мне плевать на Камелот. Я сын погибшего полицейского, и сделал то, что сделал, только для того, чтобы выяснить, кто в действительности убил офицера Типпита.