Затмение - Стефани Майер

Когда мы добрались до дома, уже стемнело, а лужайку перед домом заливал яркий свет из всех окон.

Стоило мне заглушить мотор, как он уже стоял около моей двери, открыв ее мне. Одной рукой он помог мне выбраться из кабины, другой рукой вытянул мою сумку из кузова и перебросил ее через плечо. Его губы нашли мои, и я услышала, как, у меня за спиной, он ногой захлопнул дверь.

Не прерывая поцелуй, он поднял меня на руки, и понес в дом.

Была ли входная дверь уже открыта? Я не знаю. Мы оказались внутри, и у меня слегка кружилась голова. Приходилось напоминать себе, не забывать дышать.

Этот поцелуй не напугал меня. Он не был похоже на тот, когда я чувствовала, как сквозь его самоконтроль, по чуть-чуть, просачивались страх и паника. Его губы не были беспокойными, но были полны восторга — казалось, он тоже, как и я, взволнован тем, что сегодня ночью мы будем наедине. Он продолжал целовать меня еще несколько минут, стоя в прихожей; и казался менее осторожным, чем обычно, своими губами я чувствовала холод и настойчивость его рта.

Я испытала прилив оптимизма. Возможно, получить то, чего мне хотелось, будет вовсе не так уж сложно, как я предполагала.

Нет, конечно, это будет именно настолько сложно.

С низким смешком, он отодвинул меня, держа на расстоянии вытянутой руки.

— Добро пожаловать домой, — сказал он, его глаза были ясными и теплыми.

— Отлично звучит, — сказала я, мне не хватало воздуха.

Он осторожно поставил меня на ноги. Я обняла его обеими руками, не желая, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние

— У меня кое-что есть для тебя, — сказал он, словно возвращаясь к старому разговору.

— Да?

— Кое-что подержанное для тебя, помнишь? Ты сказала, что примешь.

— О, да. Думаю, именно это я и сказала.

Он посмеялся над моей нерешительностью.

— Это на верху, в моей комнате. Принести?

«В его спальне?» — Конечно, — согласилась я, чувствуя, что схитрила, переплетая свои пальцы с его пальцами. — Пойдем.

Он, должно быть, очень хотел подарить мне свой не-подарок, потому что обычная человеческая скорость его не устроила. Он, снова, схватил меня в охапку и почти взлетел, по ступенькам, в свою комнату. Поставил меня около двери и бросился к стенному шкафу.

Он вернулся, не успела я сделать и шага, но я проигнорировав его направилась к огромной золотой кровати, опустилась на край и скользнула на середину. Я скрутилась в клубочек, обхватив руками коленки.

— Хорошо, — пробормотала я. Теперь, находясь там, где и хотела, можно позволить себе некоторое сопротивление. — Давай подарок сюда.

Эдвард рассмеялся.

Он забрался на кровать и сел рядом со мной, мое сердце затрепыхало. Я понадеялась, что он спишет это на волнение из-за его подарка.

— Использованная вещь, — напомнил он строго. Он взял мое левое запястье, и всего на мгновение, дотронулся до серебряного браслета. Затем отпустил мою руку.

Я осторожно ее изучала. На противоположной, от волка, стороне цепочки, теперь висел сверкающий кристалл в форме сердца. Миллионы граней сверкали даже в приглушенном свете лампы. Я испустила низкий вздох восторга.

— Он принадлежал моей матери. — пожал он плечами, подчеркивая, что ничего особенного в этом нет. — Я унаследовал немного этих безделушек. Несколько подарил Эсме и Элис. Так что, ясно, это всего лишь мелочь.

Я сочувствующе улыбнулась его заверениям.

— Но я подумал, что это было бы хорошим напоминанием, — продолжал он. — Он твердый и холодный. — Эдвард рассмеялся. — И на солнечном свете он отбрасывает радужные блики.

— Ты забыл про самое важное сходство, — произнесла я. — Оно прекрасно.

— Мое сердце такое же тихое, — сказал он задумчиво. — И оно, тоже, твое.

Я тряхнула рукой, чтобы сердечко заблестело. — Спасибо. За оба.

— Нет, спасибо тебе. Это такое облегчение, что ты приняла подарок так легко. Пора тебе привыкать получать их. — он усмехнулся, блеснув зубами.

Я прильнула к нему, просунула голову под его руку и прижалась к нему. Возможно, это было похоже на объятия с статутей Давида Микеланджело, разница лишь в том, что это безупречное мраморное создание обняло меня своими руками и притянуло поближе к себе.

Это было неплохое место начать.

— Можем мы обсудить кое-что? Я оценю, если ты взглянешь на все непредвзято.

Он поколебался с минуту. — Постараюсь изо всех сил, — осторожно, ответил он.

— Я не нарушу никаких правил, — пообещала я. — Все будет, исключительно, о тебе и обо мне. — я прочистила горло. — Итак … я впечатлена тем, как хорошо мы нашли компромисс прошлой ночью. Думаю, я хотела бы применить тот же принцип к другой ситуации. — я удивилась, почему веду себя так официально. Должно быть — нервы.

— Что ты хочешь обсудить? — спросил он, улыбаясь.

Я отчаянно пыталась подобрать правильные слова, что бы начать.

— Послушай, как быстро бьется твое сердце, — прошептал он. — Оно трепещет словно крылышки колибри. Ты в порядке?

— Я чувствую себя отлично.

— Тогда продолжай, пожалуйста, — подбодрил он меня.

— Ну, думаю, вначале, я хотела бы поговорить с тобой об этом смехотворном брачном условии.

— Смехотворно оно только для тебя. И что о нем?

— Я тут размышляла … это все еще можно обсудить?

Эдвард нахмурился, посерьезнел. — Давным—давно мной была сделана самая большая уступка — я согласился забрать твою жизнь, вопреки своим собственным убеждениям. И это следует считать, как несколько компромиссов, сразу, в твою пользу.

— Нет. — затрясла я головой, стараясь поддерживать спокойное выражение лица. — С этой частью решено. Мы не обсуждаем сейчас мое …. изменение. Я хочу добиться некоторых других деталей.

Он с подозрением посмотрел на меня. — Про какие конкретно детали ты говоришь?

Я медлила. — Давай выясним твои условия вначале.

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Супружество. — я произнесла это слово так, словно оно было ругательством.

— Да. — он широко улыбнулся. — Для начала.

Шок испортил мое спокойное выражение. — Есть что-то еще?

— Ну, — сказал он, с таким выражением лица, будто он уже все просчитал. — Если ты будешь моей женой, тогда — все мое, станет твоим, … например, деньги на обучение. Поэтому не будет проблем с Дартмутом.

— Что-нибудь еще? Пока у тебя не прошел приступ абсурдных желаний?

— Я бы не возражал против времени.

— Нет. Никакого времени. При таких условиях сделка разрывается прямо сейчас.

Он тоскливо вздохнул. — Всего год или два?

Я потрясла головой, мои губы упрямо сжались. — Переходи к следующему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});