Встреча с демонами - Амелия Хатчинс

Райдер, его золотистые глаза встретились с моими в молчаливом вызове.

— Спроси их, Райдер, — пробормотал я, заметив, что свет в коттедже гаснет.

— Демоны, кишащие в этом районе, не могут говорить без приказа, и Боги запрещают им говорить, — прорычал он. — Что-то происходит.

— Почему Магдалену бросил ковен? — спросил Ристан, меняя тему разговора. Я размышлял, как много должен рассказать. Как бы я ни презирал признание в какой-либо ошибке или слабости, на этот раз, скорее всего, понадобится их помощь, и если они не поймут, что поставлено на карту, я не возьму их на борт.

— Потому что, когда она обрела магию, не была со своим ковеном, и сил у неё не должно быть. Её не избрали для Вознесения. Тогда она пришла ко мне в клуб, — ответил я, ухмыляясь при воспоминании о её нервозности, даже когда она выгнала служанку. — Ковен придерживается архаичных ритуалов, и должны пройти три шага. Первый — это быть избранной предками, которые ритуально возвращаются, чтобы выбрать, какая ведьма готова справиться с силой и магией. Второй — участие в ритуале Вознесения магии. Во время этой церемонии они совершают ещё один ритуал, который снимает проклятие, ограничивающее магию, пока они не достигнут совершеннолетия, и не будут выбраны. Наконец, они проходят через секс-марафон, который гарантирует, что следующее поколение будет лучших кровей. Лена не была избрана, чтобы получить силу, но она получила. Она была в аббатстве, когда они начали ритуал снятия проклятия, но она сумела получить силы.

— Ты пропустил секс-марафон и ту часть, где трахнул её, и она может уже вынашивать твоего ребёнка, — вставил Райдер.

— Я не могу зачать детей, — ответил я, заметив, и он поморщился, вероятно, думая о своих детях. В отличие от него, я не хотела детей. Этот мир хреновый, и у меня слишком много врагов.

— Неужели? — спросил он, медленно переводя взгляд на Синтию, которая смеялась над чем-то, сказанным Эдрианом.

— Тебя не беспокоит, что он постоянно трахает глазами твою женщину? — спросил я, заметив, что он слегка напрягся, давая понять, что не застрахован от этого.

— Она покончила с ним, и я всегда её насыщаю, — объявил он, но глаза светились голодом, которым славилась его порода. Если бы люди ели столько же, сколько трахаются фейри, все бы страдали ожирением. — Убить его — не вариант, она возненавидит меня за это.

— Это предложение о работе? — спросил я, но он отрицательно покачал головой. — Я так и думал; она — слабость, которую твои враги без колебаний используют против тебя.

— Магдалена твоя, — сказал он, возвращая ко мне внимание. — Так вот почему эти демоны окружают её?

— Она не слабость, а просто что-то, с чем можно скоротать время, — резко ответил я. — Если бы она знала, кто я на самом деле, уже бы сбежала. Если бы она знала, почему я здесь, сопротивлялась. Лена проиграет, но будет стараться изо всех сил, пока не заставит меня. Это заложено в её генетике.

— Уточни, — настоял Райдер.

— Чтобы узнать конец, нужно понять начало. Более десяти тысяч лет назад другой отвечал за хранение печати. Думай о печати как о ключе, который открывает всё. Её создали с самыми лучшими намерениями; однако у людей есть меткая поговорка о том, что дороги в ад вымощены благими намерениями. Создание печати не получилось так, как ожидалось, и было обнаружено, что она принесёт ад или рай, Царство Фейри и любой другой мир в этот. Настанет апокалипсис, такой катастрофический, что никто не выживет. Первый владелец, или, скорее, хозяин печати, думал, что сможет найти любовь с суккубом, но она знала, что он хранит в своей душе, и использовала его, чтобы родить ребёнка. Печать сняли с него, когда он создал жизнь, которой она манипулировала и искажала, чтобы вызвать хаос. Прежде чем печать смогла осознать своё истинное предназначение, Боги смогли вернуть её и восстановить порядок. Затем они взяли печать и убрали в коробку, хотя, если бы эту коробку когда-нибудь открыли, она сама по себе создала бы нового хранителя печати. Меня выбрали хранителем печати, и я принёс её с собой, когда покинул Подземный Мир. Когда я впервые пришёл сюда, то собирал души ведьм, чтобы помочь провести ритуал, который уничтожит печать. Печать слишком опасна, и я веками искал способ уничтожить её. Когда у меня был реальный план избавиться от неё раз и навсегда, мне просто нужно было привести его в действие. Я нашёл большой ковен недалеко от Абердина, Шотландия, но был сильным; родословные могущественные, поскольку произошли от первой ведьмы, созданной Гекатой. Среди невежества и ненависти того времени и порождённых им испытаний ведьмы были сильны и представляли собой силу, с которой приходилось считаться. Тогда-то я и познакомился с ней. Катарина казалась чистой сердцем, незапятнанной жадностью, как и большинство других в её ковене. Там, где другие хотели власти, она просто хотела жить и процветать. Она была самым интригующим созданием, которое мне доводилось встречать, и, в конце концов, я начал ухаживать за ней. Она никогда ничего у меня не брала, никогда ни о чём не просила. Признаюсь, я влюбился, она стала для меня всем, — прошептал я, ненавидя себя за то, что даже сейчас чувства сжимали сердце от сожаления. — Я собирался объяснить ей, кто я, привязать её к себе, сделать бессмертной. Но шанс так и не представился. Её ковен узнал обо мне и понял, какую угрозу я представляю для них, и игры начались. В течение нескольких недель они настроили её против меня, и она изменилась. В то время я не понимал, что происходит, как меняется её поведение, как она почти боится находиться рядом со мной и заставляет себя остаться. Понятно, что мне было любопытно и подозрительно её поведение. Влюблённость не изменила моей цели. Мне нужна была сила, которую мог дать ковен. Я не переставал пытаться определить тех, кто обладал достаточной силой. В конце концов, даже любовь не могла сбить меня с цели, но тогда у меня была большая угроза для беспокойства. Однажды ночью, когда я наблюдал за ними, обнаружил, что ковен выполняет ритуал, которого я никогда раньше не видел. Наблюдая за ходом, я понял, что заклинания были направлены на попытку уничтожить меня. В ту ночь они поняли всю глупость своих действий, когда я убил брата Катарины посреди песнопения. Он был верховным жрецом ковена, и пока мы допрашивали остальных участников этого безумия, я выяснил, что они узнали обо мне, и чем занималась Катарина — отвлекала меня, пока они работали над способами