Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 1 - Коллектив авторов

В Германии возникновение социальной базы либерального мировоззрения было затруднено в связи с политической раздробленностью страны и неравномерной динамикой экономической модернизации. В то же время бурное развитие немецкой культуры в первой половине XIX в., взлет позднего немецкого Просвещения и мощного интеллектуального течения трансцедентально-критической философии создали уникальные условия для формирования самобытной прогрессисткой идеологии и глубокого осмысления ключевых проблем либерализма. Первый шаг в этом направлении сделал Иммануил Кант, в трудах которого категория «свободы» стала одной из центральных.

Кант рассматривал свободу человека прежде всего как основание морального выбора, следование «категорическому императиву» нравственного долга. Он предложил разъяснение «закона нравственной свободы» через две формулы: «поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом» и «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству». При этом, источником нравственной свободы Кант считал «практический разум» и жестко отделял сферу морали от всего мира действительности – природной и социальной. Тем самым, категория свободы оказывалась связана исключительно с этическим самоопределением, внутренней волей человека.

В контексте кантовской идеалистической философии такое субъективистское решение проблемы свободы было вполне логичным. Но в социальном плане оно позволяло делать совершенно противоположные выводы. Рассматривая действие «закона нравственной свободы» в качестве проявления индивидуалистического волевого начала, можно было доказывать все более полное обособление личности от общества. Если же под «категорическим императивом» понимать универсальные и надличностные по своему характеру нормы, то можно было прийти к выводу о движении общества к все более прочному единству на основе такой «предписывающей нравственности». В трудах Канта не предлагается однозначное решение этой дилеммы. Более того, в поздних работах Кант четко различает понятия внутреннего, нравственного и внешнего, общественного долга («моральности» и «легальности»). Если мораль основывается на внутренних побуждениях «практического разума», то общественное поведение человека определяется правом, т. е. принуждением со стороны общества.

Кант считал, что мораль и право могут быть взаимосвязаны, если выполнение человеком нравственных и юридических обязанностей совпадает во внешних результатах. В этом случае общественное принуждение оказывается не обязательным, а сфера права превращается в новое поприще «категорического императива». Подобная идея и стала основой кантовской концепции государства. В решении вопроса о происхождении государства Кант придерживался теории общественного договора, но в весьма оригинальной трактовке. Он полагал, что свои практические потребности люди наилучшим образом реализуют в естественно-правовом состоянии. Гражданский союз заключается именно тогда, когда люди начинают следовать нравственному долгу. Таким образом, государство появляется в силу закона разума, как чистое отражение идеи единства. И задачей государственной власти является не обеспечение счастья людей, а гарантирование возможности для индивида следовать «категорическому императиву» нравственной свободы.

Этическая концепция государства обусловила и специфическое решение Кантом проблемы народного суверенитета. Он считал, что основанием государственной жизни является гражданская свобода – «право не повиноваться никакому другому закону, кроме того, на который гражданин дал согласие». Но Кант отрицал непосредственное народовластие. Он предполагал лишь главенствующую роль гражданского сообщества в конституционном оформлении государства и видел в ней скорее нравственный выбор, а не формально-юридическое решение. В остальном Кант предпочитал говорить о суверенитете самой власти и, прежде всего, о прочности и ключевой значимости правовой основы государства, о закреплении ее с помощью системы разделения властей. Эти воззрения Канта стали одной из ранних вариаций концепции правового государства.

Для дальнейшего развития идеи правового государства важное значение имело обособление двух направлений в Позднем немецком Просвещении, связанное с деятельностью В. фон Гумбольдта и И. Гердера. Работы антрополога и лингвиста Вильгельма фон Гумбольдта (1767–1835) дали толчок для формирования немецкого варианта классической либеральной идеологии. Подобно Канту, Гумбольдт считал, что государство не призвано обеспечивать счастье граждан. Но он не усматривал в политической власти или праве какой-либо нравственной ценности. Гумбольдт рассматривал государство как «подчиненное средство, в пользу которого нельзя жертвовать истинной целью – человеком». Предназначение публичной власти и закона он видел во всемерной защите свободы человека, но подчеркивал, что естественные права индивида и институты гражданского общества решают эту задачу лучше, чем самое совершенное государство. Индивидуальность Гумбольдт считал ключевым фактором общественной жизни, а выражающее ее естественное право – более значимым, нежели установленные государством «положительные» законы.

Среди последователей либеральных идей Гумбольдта было немного ярких идеологов. Большинство из них – в том числе Карл фон Роттек (1775–1840) и Карл-Теодор Велькер (1790–1869), являлись участниками оппозиционного движения интеллигенции в Юго-Западной Германии, не сыгравшего значительной роли в судьбе страны. Более заметный след оставило национально-историческое направление немецкой общественной мысли первой половины XIX в., толчок к формированию которого дали воззрения ученика и оппонента Канта Иоганна Готфрида Гердера (1744–1803).

Гердер был одним из немногих европейских просветителей, отрицавших европоцентристскую теорию общественного процесса. Он считал, что общественное развитие носит органический характер, обусловленный заложенным в душе и природе человека стремлением к гуманности. При этом влияние культурно-географической среды и исторических традиций придает каждому народу свою уникальную специфику. Гердер с большим недоверием относился к идее упорядочивающей роли государственной власти, но не придавал большого значения и общественной роли индивидуалистического начала. Основным продуктом и субъектом истории он считал нации – языковые, культурные общности, олицетворением которых являются особые ценностно-мировоззренческие системы, своего рода «народный дух».

Представление о культурно-историческом единстве нации стало ключевым для мировоззрения романтизма, превратившегося в первой половине XIX в. в ведущее движение немецкой интеллектуальной элиты. Идея «народного духа» оказала большое влияние на исторические взгляды Фридриха Шиллера (1759–1805) и Иоганна Гете (1749–1832), позднее – на философско-публицистическое творчество композитора Рихарда Вагнера (1813–1883). Среди крупнейших философов Германии идеи прогрессистского национализма особенно ярко проявились в творчестве Иоганна Фихте. Он не разделял этическую концепцию государства и права. Фихте полагал, что в основе общественной жизни лежат разумные взаимоотношения людей, стремящихся к личной свободе. Разум предопределяет и движение людей к государственному объединению. Встав на этот путь, гражданское сообщество превращается, по мысли Фихте, в своего рода коллективную личность – нацию, стремящуюся как и отдельный индивид к свободе и самореализации. По мере исторического развития государство также приобретает ярко выраженный национальный характер. Это означает, что государство утрачивает самоценность и становится средством для решения главной задачи нации – «сохранять свою специфику и самостоятельность, передавать в себе это по традиции, действуя с такой серьезностью, будто от нее одной зависит святость человечества».

В ином ключе теория национальной государственности была разработана представителями «исторической школы права» – профессором из Геттингена Густавом Гуго (1764–1844), преподавателями Берлинского университета Фридрихом Карлом Савиньи (1779–1861) и Фридрихом Пухтой (1798–1846). В их трудах утверждалась идея исторической самобытности права, нравственности, языка, культуры каждого народа, которая являлась результатом развертывания изначальной сущности нации, а не рационального соглашения или борьбы за свободу. На этой основе родоначальник «исторической школы» Г. Гуго решительно отверг понятие естественных прав индивида, как прирожденных и не обусловленных принадлежностью к определенному сообществу, а также теорию договорного происхождения государства.

Ф.К. Савиньи и Ф. Пухта окончательно сформулировали представление о «национальном духе» как источнике органического развития государственности и права. Под «национальным духом» они понимали необъяснимый в рациональных категориях и неразложимый на составные элементы феномен, имеющий конкретно-историческое происхождение. Проявлением же «национального духа» они считали «общее убеждение» народа, «одинаковое чувство внутренней необходимости» того или иного выбора, которое с течением времени закрепляется в культурных традициях, нравственных и правовых нормах. Представители «исторической школы» полагали, что существуют и общечеловеческие стремления. Но их конкретное выражение можно найти лишь в исторической жизни конкретных народов, в органической преемственности национального развития. Органический принцип Савиньи и Пухта трактовали как «совпадение стадий и ритмов развития с ходом эволюции жизни», как тесную взаимосвязь всех сторон общественного бытия и сознания – «членов живого организма, ветвей целостной культуры».