Не учите меня жить! - Мэриан Кайз

— Такие вещи со мной не случаются, — всхлипывала она. — Это в мои планы не входило.

— Со всеми случается, — мягко возразила я.

— Нет, не со всеми! Со мной не случается!

— Да нет же, Карен, такое случается со всеми, — убеждала я. — Вот, например, мы с Гасом…

— Ты меня с собой не равняй, — взвизгнула она. — Я не то что ты. Тебя мужики бросают и тебя тоже, — кивнула она на Шарлотту, — но со мной такое не проходит, потому что я не позволяю.

Мы с Шарлоттой закрыли рты.

— О господи, — снова запричитала Карен, — как же мне теперь ехать в Шотландию? Я всем рассказала о Дэниэле, о том, какой он богатый. И мы ведь собирались поехать на машине, а теперь мне придется самой платить за билет, и я хотела купить тот пиджачок в «Морганз», а теперь не смогу. Подонок!

И опять потянулась за бутылкой бренди.

Бренди было очень старое, многолетней выдержки — такое богатые бизнесмены дарят друг другу на Рождество, и вовсе не для того, чтобы пить. Этой бутылке положено быть скорее украшением домашнего бара, весомым доказательством материального благополучия, а не напитком, который смешивают с имбирным пивом.

— Откуда оно у тебя? — спросила я Карен.

— Прихватила из квартиры этого гада, когда уходила, — злобно процедила она. — Жалко, ничего больше не взяла!

И снова полились слезы.

— Такая квартирка — прелесть, — рыдала Карен, — и я еще хотела заново ее обставить, уговорить его купить эту кровать ажурной ковки, как в «Эль — домашний уют». Какой же он мерзавец!

— Надо ее как-то привести в чувство, — сказала я Шарлотте.

— Может, заставим ее что-нибудь съесть? — предложила Шарлотта. — Да я и сама бы не отказалась.

Но в холодильнике, как всегда, не было ничего, кроме обезжиренных йогуртов с истекшим сроком годности.

Поэтому мы отправились в любимый индийский ресторанчик, где посеяли замешательство и растерянность среди персонала, потому что все знают, что мы приходим сюда только по воскресеньям.

— Слушай, я-то был готов поклясться, что сегодня понедельник, — по-бангладешски обратился Али к Кариму, когда мы втроем вошли в зал и сели за тот же столик, что и всегда.

— И я тоже, — согласился Карим. — Но, наверное, все-таки воскресенье. Здорово, закроемся на час раньше. Ладно, ты неси им вино, а я скажу шефу, что они здесь, и можно ставить на плиту тикка масала из курицы. Надо же, совсем в голове помутилось. Если б не они, так и думали бы, что понедельник.

— Вы не принесете нам бутылку вашего белого вина? — попросила я Али, но Карим уже открывал ее за стойкой бара. У индусов мы всегда заказывали одно и то же — они даже перестали приносить нам меню. Одно овощное бирьяни, два тикка масала из курицы, плов и белое вино. Разнилось только количество бутылок, но меньше двух мы никогда не брали.

В ожидании еды нам удалось наконец составить себе ясную картину того, что произошло между Карен и Дэниэлом.

Видимо, Карен была убеждена, что Дэниэл в нее влюблен, и приготовилась к скорому объяснению. Тогда у них осталось бы время на покупку обручального кольца до поездки в Шотландию, где планировалось сообщить радостную новость родителям Карен. Но Дэниэл, как на грех, с объяснением не спешил, и Карен сочла за благо взять дело в свои руки, тем более что дата отъезда в Шотландию неуклонно приближалась. Итак, совершенно уверенная в положительном ответе, она спросила Дэниэла, любит ли он ее. А Дэниэл форменным образом увильнул от ответа, сказав ей, что он прекрасно к ней относится. Очень хорошо, не отставала Карен, но любит ли он ее?

На что Дэниэл заверил, что ему с ней очень хорошо и что она очень красивая.

— Это я и сама знаю, — буркнула Карен, — но как насчет любви?

— Кто знает, что такое любовь, — туманно изрек Дэниэл.

— Отвечай «да» или «нет», — потребовала Карен. — Ты меня любишь?

— Боюсь, ответом будет «нет», — определился наконец Дэниэл.

Далее последовали слезы, крики, бурная ссора, кража бутылки дорогостоящего бренди, вызов такси, высказанная Карен уверенность в том, что Дэниэл будет гореть в аду, отъезд Карен из квартиры Дэниэла и возвращение блудной дочери домой.

— Он подонок, — рыдала Карен.

Махмуд, Карим, Али и еще один официант, отрекомендовавшийся Майклом, сочувственно кивали. Они ловили каждое слово Карен. Али, казалось, сам вот-вот заплачет.

Карен залпом осушила бокал вина, не обращая внимания на бегущую по подбородку струйку, и тут же налила себе второй.

— Еще бутылку! — крикнула она, махнув пустой бутылкой сгрудившимся в кучку официантам.

Мы с Шарлоттой обменялись взглядами, которые означали: «Она уже достаточно выпила», но никто из нас не осмеливался сказать это Карен.

Карим принес еще вина и, ставя бутылку на стол, вполголоса сказал:

— Это от нас с искренними выражениями сочувствия.

В результате мы с Шарлоттой тоже напились, потому что пытались спасти Карен от алкогольного отравления, влив как можно больше вина в себя. Все равно у нас ничего не получилось, потому что, как только опустела вторая бутылка, Карен заорала, чтобы несли третью, и все понеслось по новой.

Хотя, пожалуй, к тому времени я начала получать удовольствие от процесса.

Карен набиралась все больше и больше; она дважды закуривала сигарету не с того конца, залезла рукавами в свою тарелку, а в мою опрокинула стакан воды и нечленораздельно промычала:

— Все равно это была гадость.

А потом, к моему вящему ужасу, глаза у нее остекленели, и она стала медленно крениться вперед, пока не упала лицом в тарелку тикка масала, смешанного с пловом.

— Шарлотта, скорей, скорей, — засуетилась я, — подними ее, убери ей лицо из тарелки, она же задохнется!

Шарлотта подняла голову Карен за волосы. Карен обратила к ней пьяный, бессмысленный взор.

— Ты чего такое делаешь? — бормотала она. На лбу у нее краснело пятно соуса, в волосах запутались зернышки риса.

— Карен, ты потеряла сознание, — выдохнула я. — Ты свалилась лицом в еду. Давай-ка мы отведем тебя домой.

— Отвяжитесь, — пробормотала она. — Ничего я не теряла. Просто уронила сигарету и нагнулась поднять ее с пола.

— Ясно, — кивнула я, испытывая облегчение, смешанное со стыдом.

— Какого хрена, — воинственно продолжала Карен. — Вы хотите сказать, я пить не умею? Эй ты, поди сюда, — махнула она Махмуду. — Как думаешь, я красивая? А?

— Очень красивая, — искренне согласился он, явно подумав, что сегодня ему везет на клиентов.

— Конечно, я красивая, — кивнула Карен. — Конечно. А ты нет, — после долгой паузы добавила она.

Кажется, он обиделся, так что при расчете пришлось мне дать ему на чай больше, чем обычно. Платила я, потому что Шарлотта в суматохе забыла дома кошелек, а Карен хотя и пыталась выписать чек, но была слишком пьяна, чтобы удержать ручку.