Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

чтобы помочь нам в поисках молодого убийцы.

Карл вежливо кивнул.

– Йенс Карлсен вам, скорее всего, еще неизвестен, в службе безопасности он недавно. Это гуру в области электронных технологий, он обработал и сопоставил все данные, которые передал нам Гордон. – Маркус обернулся. – Может быть, ты сам доложишь нам о своих выводах, Йенс?

Тот для начала откашлялся и потом, к удивлению присутствующих, заговорил таким низким голосом, которого никак нельзя было ожидать от столь тщедушной фигуры:

– Должен сказать, что мы опирались на заключение нашего лингвиста, поскольку нам требовались какие-то базовые данные. Если выяснится, что теория лингвиста неверна, то и мою работу нельзя считать надежной.

– Это честные слова, спасибо. Мы надеемся, что ваш лингвист поработал хорошо, – сказал Маркус.

– Да, он хорошо поработал, – вставил начальник службы безопасности. – Прослушав записи много раз, мы пришли к выводу, что парень, вероятно, живет в северной части Копенгагена, – продолжил начальник службы безопасности. – Исключить надо Хеллеруп и Шарлоттенлунн, но не квартал Фулебакке, а также Эмдруп, Фредериксберг и районы, расположенные вокруг Уттерслев-Мосе – там зафиксированы некоторые особенности лексики и манеры говорить, которые отличают речь этого парня.

Карл отметил, что Роза и Гордон переглянулись. Видимо, это совпало с их предположениями.

Дальше слово взял паренек:

– Мы очень благодарны школе-интернату в Багсвэре за то, что они нашли возможность предоставить нам списки всех мужчин, которые раньше у них учились, а теперь им от сорока до пятидесяти лет. Если исключить случаи, когда разница в возрасте между отцом и сыном будет слишком мала или слишком велика, то именно в этой возрастной группе мужчина может иметь сына в возрасте двадцати двух лет.

– Конечно, другой возраст также не исключен, но мы решили не рассматривать такой возможности, – сказал начальник службы безопасности, словно он сам принимал активное участие в решении этих вопросов. Карл в этом сильно сомневался.

Опять зазвучал бас:

– Я исходил из того, что отец и убийца зарегистрированы по одному и тому же адресу. И сопоставил список интерната с именами мужчин от сорока до пятидесяти лет, проживающих в районах Копенгагена, о которых уже говорилось.

Гордон и Роза подались вперед на своих стульях. Хотелось бы верить, что таких мужчин не много.

– В названных районах, по моим подсчетам, тридцать три дома, в которых живут бывшие ученики интерната этой возрастной группы. Если же взять Большой Копенгаген целиком, то эта группа будет в три раза больше, что делает невозможной проверку в короткие сроки.

В голове Карла все закрутилось. Будь то двадцать один адрес в ограниченном районе или девяносто пять в Большом Копенгагене, все равно невозможно охватить это за пару часов. Потому что если парень хитрый – а он, конечно, хитрый, – то он даже не откроет, если раздастся звонок в дверь. И в очень многих домах в это время людей просто не будет дома. Полиции придется добывать судебное решение, чтобы проникнуть в дом, который не открывают. А если и откроют, то проблема будет в точности такой же, как если бы не открывали.

– Чтобы сократить это число, я произвел еще одну сортировку, которая касается предположительного возраста самого убийцы.

Вся троица из отдела «Q» навострила уши. Умный, однако, этот с прыщами.

– Если предположить, что ему двадцать два года и он, таким образом, родился в промежутке между 1995 и 1997 годом, а также что он зарегистрирован по тому же адресу, что и отец, то получается восемнадцать домов в указанных районах или сорок – в Большом Копенгагене.

Он открыл свою папку и вынул несколько листков.

– Вот адреса, которые я нашел.

Роза и Гордон сидели, широко раскрыв глаза.

50

Асад

День второй

Асад поехал вместе со всеми. Сначала домой к Аюбу, где они сообщили жене о его смерти. Она немедленно стала кричать и успокоилась только тогда, когда люди из службы безопасности полиции, перерыв весь дом, нашли адрес ее деверя Хамида. Они оставили пару сотрудников присматривать за вдовой Аюба, а вторая группа оцепила дом Хамида и по одному проникла в маленький ухоженный сад, окружавший дом.

Они скоординировали атаку таким образом, что задняя дверь и главный вход были взяты штурмом одновременно, и через несколько секунд жена и дети Хамида были найдены под столом. Они сидели там так тихо, будто уже многократно репетировали эту сцену.

Асад сфотографировал искаженное от ужаса лицо жены Хамида и лица перепуганных детей, когда ее заставили связаться с мужем по телефону и сказать, что звонила жена Аюба и сообщила, что Аюб умер и они боятся за свою жизнь. Не мог бы Хамид поскорее прийти и увезти их отсюда?

Хамид не был готов к тому, что его ожидало, но он был вооружен. Когда за несколько десятков метров от дома он увидел, что входная дверь взломана, его реакция была мгновенной.

Стреляя куда попало, он бросился в кусты и попытался уйти через сад. Когда он понял, что окружен, то откинул голову и приложил пистолет к подбородку. В ту секунду, когда он хотел нажать на спусковой крючок, ему выстрелили по ногам. Как только он упал, к нему подскочили, и схватка закончилась, фактически не начавшись.

Асад стоял в отдалении и молился, чтобы Хамида не убили.

Когда его посадили в автомобиль и повезли на допрос, ноги у него заметно кровоточили.

Асад постоял немного, раздумывая, что будет дальше, потом уехал в следующем автомобиле. Участвовать в допросе Хамида он не хотел.

Несмотря на сопротивление и активное нежелание Асада, в десять вечера его все-таки вызвали в полицию. Хотя на Хамида целый день оказывалось давление, он так ничего и не рассказал. Люди Вебера собирались продолжать допрос и ночью, но прежде решили привлечь к допросу и Асада: может, ему самому удастся что-то выбить из Хамида.

Асад отказывался. Когда речь идет о человеке типа Хамида, который несколько часов тому назад предпочел аресту самоубийство, то даже изощренные пытки не заставят его говорить.

Вебер настаивал. Каким бы малым ни был шанс, что он расколется, Асад ради себя самого и ради своей семьи должен попытаться. У Хамида наверняка есть свои слабые места, к тому же он простужен, так сказал Вебер.

– А он был простужен, когда вы его привезли?

– Да. Отсюда понятно обилие бумажных носовых платков, которые мы нашли. Смотри, чтобы он тебя не заразил.

Асад кивнул и вошел в помещение.

В холодной и пустой комнате Асаду сразу бросилось в глаза, что давление на Хамида было не только