Размышления о жизни и счастье - Юрий Зверев

Начались гастроли Мессинга по нашей стране. Вскоре гитлеровская Германия напала на СССР. По состоянию здоровья Мессинг не мог быть призван в действующую армию. Его выступления приносили немалые деньги, и Вольф Григорьевич построил и подарил армии танк, а затем и самолет. Об этом было напечатано в центральных газетах. После войны сведения о необычайных способностях Мессинга дошли и до Сталина. Его вызвали в Кремль, где он продемонстрировал свои возможности. Сталин, покуривая трубку, не высказал особых восторгов, только спросил:

— А можете ли вы выйти из Кремля, если я распоряжусь не выпускать вас?

— Попробую, Иосиф Виссарионович.

— Попробуйте, — и Сталин на его глазах позвонил начальнику охраны.

Мессинг попрощался со Сталиным и его окружением и вышел за дверь. Он прошел всю систему охраны и оказался за пределами Спасских ворот. Вечером ему позвонил Сталин:

— Скажите, Вольф Григорьевич, как вы смогли это сделать? Все посты были предупреждены не пропускать вас.

— Очень просто, товарищ Сталин. Вы же распорядились не пропускать Мессинга, а я внушил постам, что я Берия.

Немало любопытного рассказал в книге Вольф Григорьевич, однако вернемся к тому вечеру.

Я размышлял всю ночь, под силу ли простому человеку такое, или с подобным даром нужно родиться. В конце концов, я решил спросить об этом у самого Мессинга.

Наутро я отправился в гостиницу, где остановился гастролер. С замиранием сердца я постучал к нему в номер. Мне открыла та самая дама, что предваряла выступление Мессинга. Она была его секретарем.

— Я знал, что вы придете, молодой человек, — Мессинг встал с кресла, — но у меня мало времени для беседы. К тому же в этом городе не достать гречки, и я отправляюсь на концерт совсем голодным.

Эта гречка меня просто убила. Я никак не мог представить, что кудесник мог насыщаться гречневой кашей, как и другие смертные.

Мессинг заметил мое смущение.

— Да вы не огорчайтесь, я отвечу на ваш вопрос. Многое из того, что вы видели, получится и у вас, только нужно работать. Работать, юноша, а вы, я вижу, ленивы. Только труд все решает. А пока что читайте Сеченова — "Рефлексы головного мозга" — увлекательная книга! А как я все это делаю, не спрашивайте, я сам этого не знаю.

Обескураженным вышел я от Мессинга. Он творит чудеса, и сам не знает как? Зачем ему нужно морочить мне голову? Он же знал мой вопрос еще до того, как я его высказал. Что за шутки? Через несколько лет я узнал, что Мессинг не шутил, когда сказал, что не знает механизма внушения. Окончив медицинский институт, я сам стал заниматься гипнозом, сначала лечебным, потом и эстрадным. Конечно, способностей Мессинга во мне не обнаружилось, но я дотошно изучил работы Сеченова, прочел все, что возможно по психотерапии и внушению, принимал участие в исследовании женщины-экстрасенса, о которой я, возможно, когда-нибудь напишу.

На эстраде перед гипнотическими опытами я рассказывал об истории вопроса, приводил выдержки из "Рефлексов голвного мозга" Сеченова, говорил о теории возбуждения и торможения И.П.Павлова, но что происходит в мозгу моих испытуемых, почему они спят и выполняют внушенные в гипнозе задания, я не знал. Не знаю и сейчас. Честно признаюсь в этом

Часть вторая, увы, грустная

Почти сорок лет я носил в себе удивление от встречи с этим человеком. Он разбудил во мне интерес к тайнам человеческой психики. Конечно, он не мог предсказать, что нахальный мальчишка, ворвавшийся к нему в гостиничный номер, сам когда-то выйдет на сцену с подобными выступлениями.

Но мы живем в стране, которая своими невероятными пируэтами удивляет мир. В нашей жизни все поставлено с ног на голову и мгновенная перемена знака судьбы на противоположный у нас — обычное явление.

Летом 1942 года в Ташкентской газете "Правда Востока" появилась статья о самоотверженном и патриотическом поступке "профессора В. Мессинга, пожелавшего подарить Красной Армии самолет, построенный на личные средства". Через неделю во всех центральных газетах была опубликована следующая телеграмма:

"Товарищу Вольфу Мессингу. Примите мой привет и благодарность Красной Армии, товарищ Вольф Мессинг, за вашу заботу о воздушных силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено.

И. Сталин".

В те годы слава о Мессинге катилась по стране. Его выступления собирали тысячные толпы. Таинственная способность "читать" чужие мысли страшила и привлекала людей. Такая известность позволяла Мессингу в трудные военные годы хорошо зарабатывать. В то время у артистов не было фиксированных ставок за выступление. Артист получал деньги с количества проданных билетов. Мессинг по популярности обошел знаменитых певцов Лемешева и Козловского и считался одним из богатейших людей страны.

Об истоках его невиданного дара ходили невероятные слухи:

— Вы знаете, что он родился на горе Голгофе? — спросила меня одна дама, не пропустившая ни одного выступления кудесника.

— Как это? — удивился я. — Он же, кажется, поляк. А гора Голгофа в Иерусалиме.

— Поляк? Вряд ли. У него внешность хасидского раввина. Говорят, он и был раввином до того, как на него снизошел дар читать мысли людей.

Мистическое объяснение удивительного феномена, меня, студента-медика, не устраивало. Я не обратил внимания на ее слова, а вскоре и забыл их.

Но где же встретил сталинское приветствие легендарный экстрасенс?

Об этом я не узнал бы никогда, если бы судьба не послала мне встречу с польским журналистом Игнатием Шенфельдом. В 1941 году ему пришлось бежать из оккупированного немцами Львова. Как беженец он попал в Ташкент, где был арестован и обвинен в шпионаже местными органами КГБ.

Итак, где же застало приветствие великого вождя телепата и прорицателя Вольфа Мессинга?

В камере № 13 внутренней тюрьмы Узбекского НКГБ. Почти никто из почитателей таланта знаменитого мага, помнящих его триумфальные выступления, не знают об этом грустном эпизоде его жизни. За многие годы славы этого уникального человека никому и в голову не приходило, что такое могло случиться.

Однако тюрьма сыграла в жизни артиста роковую роль, о которой мне и поведал Игнатий Шенфельд. Незадолго до встречи с журналистом я прочитал в журнале "Наука и жизнь" воспоминания самого Мессинга и ходил под впечатлением прочитанного. Автор рассказывал о триумфальных выступлениях в столицах многих стран мира, о встречах со Сталиным, Ганди и другими выдающимися личностями.

Журналы, в которых печатались эти воспоминания, ходили по рукам и зачитывались до дыр, подобно самиздатовской литературе.

Поражало в рассказе польского журналиста то, что многое совпадало с невероятными слухами, рассказанными мне когда-то легковерной дамой. Биографию Мессинга и сведения о его злоключениях Игнатий услышал от него самого, когда несчастный ясновидец, сидя на цементном полу у параши, ожидал самого худшего — смерти за преступление, караемое Советской властью по всей строгости закона — за попытку перейти государственную границу в военное время.

Удивительным было то, что Игнатий был земляком Мессинга и знал его родителей. Когда они встретились в камере, несчастный, подавленный страхом артист уцепился за земляка, как за последнюю соломинку. Мессинг плохо знал русский язык, был в отчаянии и с горя готов был покончить счеты с жизнью. В слезах он поведал историю своей жизни неожиданному слушателю.

Обгоняя события, скажу, что ташкентское заключение обернулось для Шенфельда восемью годами тюрьмы, а Мессинг вышел из воды почти сухим.

Я, уже написавший восторженную статью о Мессинге, очень обрадовался встрече с журналистом. Жизнь кудесника не переставала интересовать меня. Наша беседа была долгой. Постепенно я узнавал такие вещи, в которые было также трудно поверить, как и в телепатию, демонстрируемую Мессингом на сеансах.

Вот рассказ Игнатия Шенфельда о своем сокамернике, знаменитом телепате, услышанный от него самого.

— Родом мы с Мессингом из местечка под Варшавой, называемого Гора Кальвария.

— Как, как? — удивился я. — Кальвария — это же по — латыни Голгофа!

— Да, нашу деревню называли и так. Когда-то у христиан она считалась святым местом, ее даже называли Новым Иерусалимом. В семнадцатом веке там было пять монастырей и шесть костелов с росписями на темы скорбного пути Христа. Позже там стали селиться евреи, принесли в те места хасидизм. Постепенно зажиточные христиане переселились в Варшаву, а на их место пришли бедные евреи. Католическое влияние угасло, а хасизм укрепился. Гора Голгофа превратилась в Кальварию, а самым почетным и богатым человеком стал местный цадик.

Мессинги, как и мы, Шенфельды, были из бедных. Отец Вольфа, прозванный в местечке Хаимом Босым, работал летом на фруктовых садах цадика, а зимой — на его же фабрике по производству мармелада. Семья едва сводила концы с концами. Детей у Хаима было трое, Вольф был старшим. Самая трудная работа ложилась на его плечи. Он помогал отцу окуривать сад, бороться с вредителями. Вы знаете, доктор, что это за работа? Глаза вечно воспалены, слезы текут, горло дерет, человек задыхается. А спать до глубокой осени мальчишке приходилось в продуваемом насквозь шалаше.