Дракула (с иллюстрациями) - Брэм Стокер

В таком положении мы пребывали до самого рассвета. Я был в отчаянии, напуган, полон горя и страха, но при виде восходящего солнца — снова ожил. При первых же проявлениях рассвета фигуры рассеялись в тумане.

Я машинально повернулся к миссис Мине, намереваясь ее загипнотизировать, но она лежала и спала таким крепким сном, что я никак не мог ее разбудить. Я попробовал загипнотизировать ее сонную, но она ничего не ответила, а день уже настал. Я боюсь сдвинуться с места. Я развел огонь и посмотрел на лошадей — они подохли. Сегодня мне предстоит много работы, но я подожду, пока солнце не будет высоко, потому что может случиться, что я окажусь в таком месте, где свет солнца, невзирая на снег и туман, все-таки меня защитит.

Я подкреплюсь завтраком, а затем уже примусь за свою ужасную работу. Миссис Мина все еще спит, да будет благословен Господь! Сон ее спокоен…

Дневник Джонатана Харкера

4 ноября.

Вечером.

Приключение с катером было ужасно. Не будь его, мы давно уже догнали бы лодку, и моя дорогая Мина была бы уже свободна. Боюсь даже думать о ней, находящейся вблизи той ужасной местности. Мы достали лошадей и следуем за ними по тракту. Записываю это, пока Годалминг готовит все к отъезду. Оружие с нами. Цыганам придется плохо, если они вздумают сопротивляться. О, если бы Моррис и Сьюард были здесь! Будем надеяться! Если мне больше не придется писать, то прощай. Мина! Да благословит и сохранит тебя Бог!

Дневник доктора Сьюарда

5 ноября.

На рассвете мы увидели, как цыгане скрылись у реки со своим фургоном. Они окружили его со всех сторон и спешили, точно их преследовали. Падает легкий снег. Вдали слышится вой волков, он несется с гор вместе со снегом; нас со всех сторон окружает опасность. Лошади почти готовы, и скоро мы двинемся в путь. Мы мчимся навстречу смерти. Одному Богу известно, кто или что, где, когда и как это случится…

Дневник Авраама Ван Хелзинка

5 ноября.

Днем.

Я, по крайней мере, в рассудке. Благодарю Бога за эту милость, хотя испытание было ужасно. Оставив Мину спящей в священном кругу, я направился к замку.

Кузнечный молот, который я взял из экипажа в Верести, мне пригодился, хотя все окна и двери были открыты. Я все-таки снял их с петель, чтобы какая-нибудь роковая случайность их не захлопнула, и я не оказался бы взаперти. Горький опыт Джонатана оказал тут услугу. Благодаря его записям я нашел дорогу к старой часовне, так как знал, что там-то мне и предстоит работа. Воздух был удушлив, казалось откуда-то исходит серный запах, и он кружит мне голову. Послышался вой волков, но возможно просто шумело у меня в ушах. Тут я вспомнил о моей дорогой миссис Мине, и положение показалось мне ужасным. Передо мной была дилемма. Я не рискнул взять ее сюда с собой и оставил в священном кругу. Вампир не мог причинить ей там никакого вреда, но волк легко мог к ней подойти. Я пришел к заключению, что работа мне предстоит здесь, что же касается волков, будем уповать на Бога. Я решил поэтому продолжать свою работу. Я знал, что найду по крайней мере три гроба, так что начал искать, пока наконец не нашел один из них. Она спала крепким сном вампира. Она была полна жизни и сладострастной красоты, и я даже вздрогнул, ибо пришел убивать. О, я не сомневаюсь, что в древние времена, когда приключались такие вещи, многие думали и пробовали делать то же самое, что и я, но затем убеждались, что это им не по силам; и они медлили и откладывали, пока наконец красота и соблазнительность порочного «не мертвого» не очаровывала их, и они не останавливались в нерешительности, а солнце садилось, и сон вампира проходил. Тогда открывались чудные глаза белокурой женщины и смотрели на них с любовью, а сладострастные губы протягивались к ним для поцелуя, человек ослабевал, и в объятиях вампира оказывалась новая жертва.

Соблазн должен был быть очень велик, раз даже меня волнует присутствие такого существа, лежащего тут в пыли целые столетия и распространявшего тот же запах, что и в жилищах графа. Да, меня это взволновало — меня, Ван Хелзинка, несмотря на мои взгляды и основания их презирать; меня это так потрясло, что я почувствовал себя совсем парализованным. Возможно, причина заключалась в том, что я устал и не выспался. Я чувствовал, как меня одолевает сон.

Но я овладел собой и принялся за свою ужасную работу. Раскрывая гробовые крышки, я нашел еще одну из сестер, брюнетку. Я не решился на нее посмотреть, чтобы не впасть в соблазн, и продолжал поиски, пока наконец не нашел в высоком большом гробу, будто сделанном для кого-то близкого и дорогого, ту белокурую сестру, которую я, как и Джонатан, видел появляющейся из атомов тумана. Она была так прелестна, так удивительно сладострастна, что во мне проснулся инстинкт мужчины. Но слава Богу, голос моей дорогой Мины все еще продолжает звенеть в моих ушах, и раньше чем меня коснулось колдовство, я принялся за работу. Таким образом, я нашел в часовне все гробы, и так как ночью нас окружало всего трое «не мертвых» призраков, то я решил, что больше «не мертвых» нет. Я нашел, правда, еще один гроб, более величественный, чем все остальные, колоссального размера и благородной формы. На нем было написано одно слово:

ДРАКУЛА.

Так вот где «не-мертвое» логовище короля вампиров, которому столь многие обязаны гибелью души! Пустота могилы красноречиво доказывала то, что я знал. Раньше чем вернуть этих несчастных женщин к их естественной смерти своей ужасной работой, я положил несколько облаток в гроб Дракулы и таким образом изгнал его, «не мертвого» оттуда навсегда.

Затем я принялся выполнять ужасный долг. Мне было противно.

О, Джон, это действительно работа мясника! Если бы меня не расстраивали заботы о других умерших и живущих, которые находятся в большой опасности, я никогда бы не решился на это.

Я дрожу, я дрожу еще и теперь, хотя, слава Богу, мои нервы выдержали. Если бы я не видал того спокойствия и той радости на лице первой женщины, которая отразилась на нем перед самым его разрушением как доказательство того, что душа спасена, я бы не мог продолжать своего кровопролития. Хотелось бежать в ужасе и бросить все, как было. Но теперь свершилось! Мне становится жаль эти бедные души, когда вспоминаю, какой ужас им пришлось пережить, но зато теперь они наслаждаются сном естественной смерти. Ибо едва мой нож отсек каждой из них голову, как тела тотчас же начали рассыпаться и превращаться в пыль, точно смерть, которая должна была прийти столетия назад, теперь наконец утвердилась в своих правах и громко заявила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});