Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский

мой участок… Больно признавать это.

– Я с вами, мистер Глесон, – уверенно сказал Юлиан. – Мы вместе разберёмся в этом.

Обычно в таких случаях Уэствуд начинал объяснять юноше, что об этом и речи быть не может. Он молод, это не его война, нужно думать об учёбе – аргументов было достаточно. Но нынешний Уэствуд, который смотрел на мир сквозь стекло бутылки, решил перенести лекцию на другой день.

– Прежде мы как следует расслабимся, – пробурчал Глесон, поднимая бутылку.

Он перевернул её, но оттуда ничего не полилось. Посмотревшись пристальнее, Уэствуд осознал, что бутылка пуста.

Но он помнил, что покупал вторую бутылку, поэтому принялся осматриваться по сторонам в её поисках.

– Где же она? – спрашивал у самого себя он. – Скорее всего, оставили в машине.

– Вы про бренди? – спросил Юлиан.

– Да-да, про него, – порывшись в карманах, он достал ключи. – Если тебе не сложно, дойди до машины.

Юлиан не сразу принял ключи.

– Простите, мистер Глесон, но вам бы лучше лечь спать, – сказал он.

Уэствуда цепляла забота паренька, но сегодня его не разубедил бы даже дьявол.

– Я успею выспаться. Не каждый день проводишь время с другом. Даже не каждый месяц…

Уэствуд положил кулак под подбородок.

Юлиан недоверчиво принял ключи и, надеясь на то, что инспектор передумает, медленно встал. Взгляд Глесона был непоколебим – свой выбор он уже сделал.

Уэствуд боялся, что за то время, что Юлиан отсутствует, уснёт. Глаза и впрямь слипались, но он знал, что нужно лишь немного переждать, после чего откроется второе дыхание.

Он выпил куда больше, чем Юлиан – примерно две трети бутылки, но был уверен, что осилит по меньшей мере ещё столько же. Свежий воздух и приятная беседа только способствовали этому.

Юлиан вернулся очень быстро – не прошло и минуты. Возможно, восприятие времени для Уэствуда немного изменилось, потому сделать для юноши это было сложно – требовалось пройти по аллее через сад, преодолеть несколько ярдов до гаража, открыть его и найти бутылку среди прочего барахла.

Уэствуду показалось, что Юлиан прибыл с другой стороны, но он списал это на невнимательность.

– Не думал, что ты такой быстрый, – сказал Глесон, с трудом преодолевая желание рухнуть головой на стол.

Юлиан ничего не ответил. Кроме того, он не сжимал никакой бутылки в руке, что неимоверное расстроило Уэствуда.

Он приподнял голову и увидел расплывающееся лицо юноши. Уэствуд изо всех сил напряг глаза, желая удостовериться, что ему лишь показалось, что у Юлиана белые волосы, а не тёмные. Вполне возможно, всё дело было в горящем фонаре, и инспектор списал вину на него.

Уэствуд собрался что-то сказать Юлиану, но осознал, что не способен пошевелить ни губами, ни телом. Он попытался потрясти головой в надежде на то, что это немного взбодрит его и паралич пройдёт, но ничего не вышло. По прошествии нескольких секунд он осознал, что не может даже дышать.

Юлиан наклонил над ним голову и посмотрел прямо в глаза. Отрезвлённый от ужаса, Уэствуд смог наконец сфокусировать своё зрение и увидеть, что на него смотрит отнюдь не Юлиан, а некто поразительно похожий на него. Фигура, одежда и черты лица были такими же, но взгляд был настолько обезумевшим и презрительным, что провоцировал желание бежать прочь.

Незнакомец положил на голову Уэствуда холодную ладонь, закрыл глаза и принялся говорить что-то на незнакомом языке.

Сначала инспектор почувствовал боль, единовременно сковавшую всё его тело. Это было похоже на протыкание очень тонкими и острыми иголками, но единственным инструментом лже-Юлиана было слово.

Уэствуд начал ощущать, как его покидает жизненная энергия. Она была невидимой, но настолько живой и осязаемой, что это не могло показаться. Свободной рукой лже-Юлиан вытащил из кармана блестящий предмет, внешний вид которого Уэствуд не смог рассмотреть из-за того, что не мог наклонить головы.

Свет перед глазами окончательно померк, и Уэствуд провалился в забвение.

8 глава. (Не) живая романтика

Юлиан держал в руке бутылку бренди, но всё ещё сомневался, стоит ли отдавать её Уэствуду. Инспектор был невероятно пьян, и очередной бокал спиртного вполне мог свалить его с ног. Юлиан мог сказать Уэствуду, что не нашёл бутылку или её забыли в магазине, но было ли это честно?

Сам он не был пьян, потому что инспектор наливал ему неоправданно мало. Юлиана раздражало, что его считают за маленького, которому нельзя много пить. Никого не заботило, что причин для того, чтобы напиться, у него было не меньше, чем у остальных.

Решившись всё-таки пойти дорогой честности, Юлиан закрыл машину и гараж и отправился обратно к дому Уэствуда. Уже стемнело, и дорогу освещали лишь жёлтые уличные фонари.

Юлиан раскрыл дверь, ведущую через забор, и сквозь цветущие кусты увидел неподвижно сидящего Уэствуда, над которым склонилась зловещая фигура. Юлиану не нужно было видеть лица для того, чтобы понять, кто это.

Он видел своё отражение так же ясно, как и предыдущие два раза. Говорят, что один раз – случайность, два раза – совпадение, а три раза – закономерность. Глаза не могли лгать так часто, и немалое количество выпитого алкоголя ни за что не убедило бы Юлиана в том, что всё это лишь видение.

Он рефлекторно бросил бутылку на пол и со всех ног бросился на помощь Уэствуду. Шорох спугнул двойника, и он, забыв об инспекторе, обернулся в сторону Юлиана.

На некоторое время он застыл на месте, изучая своими зловещими глазами Юлиана. Вполне возможно, для него тоже было удивительным видеть напротив себя человека, похожего на него, как две капли воды, но вероятность этого была крайне мала.

Юлиан не чувствовал никакого страха, хотя картина была жуткой. Он почти приблизился к близнецу, но тот щёлкнул пальцами и растворился в воздухе, оставив после себя лишь дымку чёрного цвета.

Юлиан не владел техникой телепортации, но знал, что без порталов она возможна лишь в ту точку, которую человек видит своими глазами. А значит, двойник где-то рядом – возможно, за его спиной.

Осознав это, Юлиан в мгновение ока развернулся и кинулся вон из двора. Его догадки были верны – двойник бежал в сторону переулка.

Расстояние было довольно большим, но не являлось недосягаемым. У Юлиана никогда не получались мощные призрачные путы, но стрессовая ситуация вкупе с отсутствием боязни поспособствовала их созданию.

Чёрная и почти осязаемая субстанция в виде параллельно идущих друг с другом полос устремилась в сторону близнеца и, достигнув его, обвилась вокруг шеи и свалила его с ног.

Юлиан никогда не желал быть жестоким,