Роман с вампиром - Вика Варлей

— Без проблем. Расходы еще не собирала?

— Нет. Только собираюсь. Ни кассу не смотрела, ни банк.

— А что — надо? Я, обычно, сам деньги распределяю.

— Надо. А как по другому? Там тоже расходы числятся. И потом, я — финансовый директор, все-таки…

Жук опустил глаза и, достав из кармана телефон, стал набирать номер. Колесникова вышла.

Через несколько минут директор сообщил — машина есть, но водителей нет, она поедет с Дмитрием. "Ну и отлично, поговорим по дороге". Девушка вернулась в гостиницу, покидала в сумку свои вещи и через десять минут уже сидела в машине, нетерпеливо постукивая ножкой в ожидании главного бухгалтера.

— Ты чего переживаешь? — заметил ее беспокойство мужчина и уселся рядом, заводя двигатель. — Нам еще пилить и пилить. Можем, кстати, еще в пробках застрять.

— Сплюнь.

— Тьфу- тьфу. Поможет?

— Поглядим, — весело хмыкнул та, чувствуя, как на душе от его присутствия становится спокойнее и теплее. И, правда, чего это она? Вспомнилась статья, прочитанная недавно про энергетику человека. Интересно, а какая энергетика у Дмитрия? Она сможет сама определить? Подумав, решила — что это должно быть что-то чистое, прозрачное, светлое, спокойное, не сильное, но и не слабое. Вроде человек незаметный, лишь иногда обозначающий себя в виде шутки. Но попробуй свернуть его с той дороги, по которой он идет! Упрешься в тонкую металлическую непробиваемую стенку. Какие все люди разные! Тот же Вадим! Рядом с ним ей трудно дышать, словно каменная плита падает на нее сверху, при этом как кошка проводит по ее внутренностям острыми когтями. Или Мухин! Он, конечно, и надавить может, но присмотришься — оказывается, что это просто надувается шарик. Ткни в него и он тут же сдулся. Ей с "любимым директором" легко, как и с Димой, только Мухина, в отличие от программиста, можно крутить в разные стороны. Куда хочешь. Как флюгер. Ее измышления прервались:

— Оценщики еще сумму не назвали? Даже примерную?

— Не-а. Попросила позвонить, перед тем, как они акт начнут готовить. Сообщить, сколько получилось.

— Думаешь, этого имущества хватит, чтобы погасить долги?

— Не знаю. Сложно сказать. Сам знаешь, что в учете ничего практически не числилось.

— А схему, по которой будет проходить реорганизация, москвичи утвердили?

— Ты про аудиторов?

— Да.

— Я им неделю назад выслала очередной план — обещали ответить.

— А что? Проблемы?

— Да, нет. Просто начинаешь предлагать — они проверяют, крутят со всех сторон, говорят, что здесь могут увидеть злой умысел, тут — попытку подвести предприятие к банкротству. Как говорится, методом проб и ошибок. В любом случае, то имущество, которое сейчас оценивается, будет не продаваться "Стройсистемам", а вкладываться в уставный капитал новой организации, а потом уже доли, наверное, продадим и по акту взаимозачета долги закроем.

— Понятно. Мне девчонки сказали, что ты собираешься фанеру в программе по сортам разбить?

— Да, а что бухгалтера вручную все дописывают? И в программе бардак и работа лишняя.

— Ты имеешь ввиду в накладных?

— Да.

— Но ведь они только в экземпляре покупателя дописывают. У нас — то все без изменений.

— Еще лучше! А зачем вообще так сделали?

— Тогда Света еще была. Она посидела, подумала и решила так оставить.

— Почему?

— Деревообработка — вещь непростая. Берешь одно бревно, из него получаешь шпон разных сортов, от дорогого до бесплатного, обрезки для той же щепы. Из разных сортов шпона получается фанера. И как посчитать, что сколько стоит? Вроде бы одно бревно, все должно стоить одинаково. Но если посмотреть дальше — ты будешь продавать первого сорта фанеру по пять рублей, второго — по три, а третьего — по пятьдесят копеек. Получается, если куб материала стоит рубль, то третью категорию, которая всех больше пользуется спросом, ты будешь продавать в убыток. А это не правильно. Не говоря уже о щепе. Она тут ходила, ныла-ныла, помогите, не понимаю. Потом плюнула и велела и выпуск и продажу фанеры делать общей кучей, без всякого деления.

— И чего?

— В куче не видно ничего, общая сумма в конце месяца формируется и все. Налоговая приходила — ничего не сказала.

— Понятно. А ты сам не смотрел? Должно же быть какое-то объяснение, как?

— Не знаю. Давно уж дело было.

— Я тут в библиотеке книжек по деревообработке книжек набрала, но там только про лущильные станки, да пилорамы. Надо будет еще в "Консультант" залезть, почитать. Вдруг с Советских времен что-то осталось?

В офисе они оказались к четырем часам вечера, удачно миновав пробки. Вика сразу же отправилась в кабинет Мухина, там бросила свою сумку в угол комнаты и присела на стул, вытянув ноги.

— Как добрались? — спросила хмурая и непривычно бледная Ирина.

— Нормально. Ты чего какая?

— Да, ну, жара замучила. У меня давление пониженное, чуть что — сразу голова кружится, такое ощущение…

— Как жаба Пипа?

— Чего?

— Это такая жаба, плоская, как блин, у нее на коже сверху кармашки и в этих кармашках — детки.

— О-па, ты откуда это взяла?

— Да, маленькая была, книжки читала, как ненормальная. Про зверей тоже. "Под пологом пьяного леса" знаешь? А где Мухин прячется?

— Где-где? Этажом ниже, в спортзале.

— Бегает?

— Ага. Выгонял меня тут из кабинета. Соски брил. Говорит, опять соски в кровь стер. Теперь ходит, пластырь на них клеит.

— А зачем брил?

— Так пластырь потом отдирать придется вместе с волосами. Парень он мохнатый, как оказалось. Когда первый раз отдирать стал — стонал тут.

— А что ж ты не помогла?

— Ага, конечно! Я за дверью слушала.

— Слушала под дверью, как он стонал? Мило! А ты уверена, что он именно пластырь в тот момент отдирал, когда ты за дверью стояла?

— Да хватит тебе!

— У вас тут прям садо-мазо какое-то! Он в тебе не те наклонности развивает. Надо его отругать! Пригрозить вмешательством "бабы Нины".

— Только попробуй! Он и так стесняется, краснеет.

— Не, так прикольно! У тебя, кстати, ничего вкусненького нет? Так есть хочется!

— Есть, — Ирина тут же достала из ящика стола полбатона колбасы, батон и банку сметаны.

— Какие у тебя стратегические запасы!

— Да, вон, полчаса назад вниз в магазин спускалась.

— Понятненько. Я мчусь с другого конца света, жую дорожную пыль, а они тут сидят в тишине-покое, да еще успевают все свои дела переделать!

— Жуй, давай! — отмахнулась Ирина и улыбнулась, видя, что Вика развеселилась не на шутку. — "В тишине и покое"! Нам тут Ворон с утра такой разгон устроил!

— Он здесь?

— Да, вроде не уезжал.

— А попить есть чего?

— Нормально, вообще! Я тебе что тут — ресторан? Вон, можешь у Михаила Федотовича в шкафу полазить.

— Он сок сегодня делал?

— Нет, перешел на газировку "Байкал".

— Тоже неплохо!

Взяв без всякого стеснения бутылку воды, купленную шефом, Вика налила себе полный бокал и наступила тишина, прерываемая чавкающими звуками, стуком ножа о стол и вновь наливаемой воды.

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился красный, потный Мухин в майке и кротких спортивных штанах.

— Викусик! Приехала? — Потом, заметив стоящую рядом с подчиненной открытую бутылку, присвистнул. — Нормально! Я, значит, себе купил пару бутылочек, чтобы выпить после тренировки, а тут Виктория Алексеевна в мое отсутствие все уничтожила!

— Много газировки — вредно! Я забочусь о Вашем здоровье. И потом, мне полагается усиленное питание — я на вредном производстве!

— Молоко за вредность тебе полагается, а не моя газировка! Осталось хоть чуть-чуть?

— Осталось.

— Нальешь?

— Легко!

— Ну, ладно, — подобрел директор, получив от Вики бокал. — Ты чего какая довольная?

— А Вы нас сейчас с Иркой выгонять из кабинета будете?

— Чего?

— Ничего, просто спросила.

— Я не понимаю, ты что ржешь?

— Вы переодеваться будете? Мы за дверью постоим. — Девушка многозначительно шевельнула бровями.

— Пойдем уже, совсем засмущала мужика! — Ирина взяла за локоть хохочущую Вику и вывела ее из кабинета.

— Может, на балкон сходим?

— Пошли!

Выйдя наружу, девушка успокоилась. Наклонившись вниз, стала рассматривать сквозь стекло плавающих этажом ниже мужчин, но в ее поле зрения попадал лишь край бассейна. Ирина закурила.

— Ты чего так развеселилась?

— Сама не знаю. Я с Мухиным не слишком переборщила?

— Это еще че! Ты не знаешь, как его Любка в краску вводит! Так что он парень приученный.

— Любка?

— Да. Все свои женские секреты рассказывает.

— В смысле?

— Сначала по телефону все подружкам расскажет про свои подозрения на беременность, как все получилось, потом мне. Парню своему позвонит. Первое время она Михаила Федотовича стеснялась, а поговорить то хочется! Сидим втроем целый день. А сейчас говорит, все что есть, с подробностями. Повернется ко мне и давай! Словно Мухина и нет совсем.