Бумажный тигр (II. - "Форма") (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич

От его внимания не укрылось, как мгновенно насторожился Уилл. Настолько, что даже на какое-то время отвел взгляд от заинтересовавших его фабричных девиц.

— Кто это, мистер Лайвстоун?

— Это настоящие чудовища, Уилл. Настолько опасные, что совладать с ними не под силу даже Бангорскому Тигру. И нет, я не преувеличиваю. У этих чудовищ нет щупальцев и когтей, как у отродий Танивхе, которых мне доводилось истреблять, они не впадают в кровавую ярость, как пасынки Карнифакса. У них другая природа, делающая их стократ более совершенными и тысячекратно более опасными.

— Кто? — Уилл от волнения понизил голос, — Кто они, мистер Лайвстоун?

— Хищники, — спокойно пояснил Лэйд, — Существо особого рода, превзошедшие в искусстве маскировки даже меня самого. Они настолько хорошо маскируются, что способны передвигаться по острову при свете дня. Никто не кричит при виде них, напротив, люди часто ощущают желание подойти поближе, пожать им руку или даже отпустить комплимент. Многие даже счастливы отужинать с ними вместе, а уж стоит им посетить банк, как тамошние служащие едва не выпрыгивают из костюмов, стараясь угодить им.

Уилл беспокойно завертел головой, точно ожидая, что под покровом ядовитого смога к ним может подкрасться нечто невидимое, но крайне опасное.

— Доппельгангеры? Тупуа[166]?

— Нет. Их маскировка еще тоньше. Настолько, что вы можете на протяжении часа пребывать с таким чудовищем в одной комнате и не ощутить даже тени подозрения. Можете беседовать с ним за чашкой чая, смеяться его шуткам, обсуждать погоду и будущее серебряных рудников, словом, даже не заподозрите, что под рыхлым, но вполне человеческим кожным покровом вашего собеседника прячется чудовище, погубившее, быть может, сотни жизней.

— Вам приходилось их видеть, мистер Лайвстоун?

— Да, Уилл. Не могу похвастать, будто мне приходилось играть с ними в карты или сидеть за одним столом — эти чудовища обычно весьма пристально относятся к своему окружению. Впрочем, могу показать их вам издалека. Не беспокойтесь, для вас они не представляют опасности…

— Где они? Где?

— Совсем рядом. Видите ту каменную громаду с четырьмя трубами по левую сторону? Там обитает Инстон Аркрайт, племянник того самого Аркрайта, что изобрел прядильный станок. На его ткацкой фабрике работает по четыреста человек в смену. Сидя в полутемных цехах, скорчившись, дыша испражнениями и парами ядовитых красителей, они ткут полотно по пятнадцати часов в сутки. Здоровья обычного человека при таком распорядке хватает не больше, чем на два-три года. После этого приказчики мистера Аркрайта вышвыривают их с фабрики пинками, чтобы освободить место для новых. А вон там, еще левее, видите? Фасад, облицованный стеклом? Это контора «Фейбернон и Стефенсон», станки и инженерное оборудование. Славна тем, что за год выпускает из своих стен по меньшей мере полсотни инвалидов — несчастных подмастерьев, лишившихся пальцев, носов и ушей. Мистер Фейбернон считает подобную текучесть кадров досадной, однако вполне допустимой, а мистер Стефенсон, вероятно, не полагает нужным вмешиваться в устоявшийся трудовой процесс. Еще дальше, вниз по улице вы имеете удовольствие лицезреть печально известную фабрику Парсонса, одну из самых больших в Коппертауне. Лучшие паровые турбины и динамо-машины Нового Бангора! Я уже говорил вам, что некоторые чудовища умеют сочетать нечеловеческую кровожадность с величайшей осторожностью? Это — особое в своем роде. В прошлом году его наградили титулом почетного гражданина Нового Бангора и вручили ключ от города. Я читал его благодарственную речь в газете. Но в ней не было ни слова о детях, которых он использует на своей фабрике, чтобы сваривать изнутри обшивку турбин, детях, которые через полгода превращаются в слепых калек, вынужденных просить милостыню на улицах!

Уилл съежился от его слов.

— Кажется, я понял, что за чудовищ вы имеете в виду, мистер Лайвстоун. Это… отвратительно во всех смыслах.

— Это самые опасные чудовища на острове, Уилл. Даже Бангорский Тигр бессилен их повергнуть. Да он никогда и не решился бы на это — чудовища в наши дни достаточно состоятельны, чтобы нанять себе лучшую охрану и лучших адвокатов. Думаю, теперь вы понимаете, отчего я не считаю Медноликого противником. Если кто-то еще в состоянии нагнать страху на этих тварей, так это Увечный Кузнец, слепой и безумный жрец прогресса. Впрочем, довольно об этом, вы и так сделались бледны. Уж не из-за дыма ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, — через силу произнес Уилл, — Эти девушки там впереди, они… Мне кажется, или…

Лэйд сделал вид, будто не услышал его слов, поглощенный собственной мыслью. Это не требовало выдающегося актерского таланта, напротив, было вполне легкой задачей.

— Нет, если кто-нибудь и сможет повергнуть этих чудовищ, лишив их привычной им пищи, это будет не одиночка с револьвером. О нет, сэр. Это будет технический прогресс. Или вы сомневаетесь в его могуществе?

— Нет, я… я вполне…

— На смену нашему бурному девятнадцатому веку приходит новый, еще более шумный и беспокойный, однако, как знать, может именно он наконец освободит тысячи несчастных от непосильного труда? Я, конечно, имею в виду автоматонов и прочие… кхм… автоматические механизмы. Я часто разыгрываю из себя консерватора и ретрограда, но даже я вынужден согласиться с тем, что за ними — большая сила, Уилл. Это не просто жестяные болванчики, которыми мы силимся их изобразить, созданные для того, чтоб выбивать ковры и заваривать чай. Это жизнь. Механическая жизнь, которая зарождается и крепнет на наших глазах, проходя в тысячекратно ускоренном темпе весь тот путь, который занял у нас миллионы лет. Величественное, но и жутковатое зрелище.

Еще вчера эти жестяные пугала не в силах были донести багаж до кэба, а сегодня уже играют в шахматы, обыгрывая известных мастеров, и решают арифметические уравнения!

— В самом деле… — пробормотал Уилл.

— До меня доходили отголоски слухов, что в Новом Бангоре когда-то действовал «Лихтбрингт», счислительная машина умопомрачительной сложности, детище покойного профессора фон Неймана. К сожалению, машина по какой-то причине вышла из строя и в данный момент являет собой лишь механический остов. А жаль, мне было бы любопытно потолковать с нею…

— Да-да, очень любопытно.

— Вы, конечно, хотите спросить — а не таит ли технический прогресс в этой сфере опасности? Да, пока механическая жизнь примитивна и полностью контролируема, но есть ли гарантия, что она всегда будет оставаться пассивной и контролируемой? Как знать, не приведет ли рост ее сознания к неприятным для нас выводам, в частности о том, что полноценное развитие возможно лишь в условиях конкуренции с доминирующей формой жизни — с нами самими?

Едва ли Уилл намеревался спросить что-то подобное. Стиснув зубы, он наблюдал за смеющимися девушками с фабрики и, чем дольше наблюдал, тем мрачнее делался. Однако Лэйд счел за лучшее делать вид, будто не замечает этого.

— Что ж, если вас в самом деле беспокоит этот вопрос, могу сослаться на историю мистера Лайдлоу. Бьюсь об заклад, вы ее не слышали!

— Судя по всему, не слышал.

— Мистер Лайдлоу знал о механической жизни больше, чем нам с вами когда-нибудь суждено узнать. Он был не каким-нибудь жестянщиком, он был инженером на фабрике «Ферранти», причем не абы каким, а одним из крупнейших специалистов в своем роде. Величайший эрудит, математик, логик, составитель сложнейших машинных алгоритмов и формул. Его не интересовали большие счислительные машины, эти гипертрофированные арифмометры, подсчитывающие количество капустной тли на острове, он всей душой был предан автоматонам, этим механическим помощникам, которые безропотно взваливают на себя груз наших забот. Говорят, он отвечал за разработку многих моделей «Ферранти», начиная с седьмой серии, а позже самолично стоял у истоков тринадцатой, легендарного «Метрокла». Слышали о «Метрокле»? Удивительно сообразительные мерзавцы! Разбираются в столовом этикете и сервировке, способны поддерживать беседу на любую тему, встроенная память на четыреста сонетов и, вдобавок, специальный блок по сочинению случайных лимериков на заданную тему. Удивительно сложные механизмы, не чета старому разбойнику «Дигги»! О, простите, не хотел загружать вас излишними подробностями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})