Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев

На рассвете 28 марта эскадра Якино находилась в 60 милях к югу от Крита, следуя тремя колоннами со скоростью 23 узла. В 6.43 самолет-разведчик, запущенный с итальянского линкора, обнаружил всего в 50 милях впереди 4 легких крейсера и 4 эсминца, следующих в юго-восточном направлении со скоростью 18 узлов. Якино приказал своим кораблям увеличить ход до 30 узлов и идти на сближение. Ничего не подозревавшие корабли Придхэм-Уиппелла, а это были именно они, неспешно приближались к месту рандеву с главными силами флота. В 7.45 один из наблюдателей на фок-мачте «Ориона» обнаружил дымки на горизонте за кормой эскадры. Минуту спустя появились дымки на горизонте прямо по курсу, которые вскоре материализовались в 3 тяжелых крейсера и 3 эсминца. Это было соединение Санзонетти.

В 8.02 Придхэм-Уиппелл известил Каннингхэма об установлении визуального контакта с противником. Понимая, что итальянские тяжелые крейсеры с их 8-дюймовыми орудиями будут иметь подавляющее превосходство над его легкими кораблями, английский адмирал развернул свои корабли и начал уходить в направлении главных сил британского флота, приказав увеличить ход до 28 узлов. Итальянские крейсеры бросились в погоню. Их первые залпы легли с большим недолетом, но по мере сокращения дистанции они падали все ближе и ближе к английским кораблям. Санзонетти приказал сосредоточить огонь на «Глочестере», который шел концевым в английской колонне. Во время похода «Глочестер» страдал от неполадок в главной силовой установке и все время отставал от остальных кораблей. Однако гром орудий главного калибра итальянских крейсеров каким-то непостижимым образом добавил ему прыти и он стал прекрасно держать ход наравне со всеми..

С некоторым опозданием на английских крейсерах осознали, что вокруг стоит тишина и по ним никто не стреляет. Придхэм-Уиппелл приказал повернуть назад и следовать за отступающим противником. Некоторое время англичане могли видеть на горизонте уходящие от них 3 итальянских крейсера и 3 эсминца, затем они скрылись из вида. Английские крейсеры шли без помех в западном направлении около полутора часов. В 10.58 вперед смотрящий с «Ориона» увидел прямо по курсу неопознанный корабль. Через несколько минут стоявшие на мостике сошлись на том, что его силуэт очень походит на линкор типа «Литторио». В подтверждение их догадок над морем прокатился грохот залпа 15-дюймовых орудий. Придхэм-Уиппелл тут же развернул свои корабли на 180° и приказал увеличить ход до 30 узлов. И такая скорость оказалась по плечу «Глочестеру»!

На «Уорспайте» читали истеричные радиограммы Придхэм-Уиппелла: «ставлю дымовую завесу всеми имеющимися средствами»; «поворот всем вдруг на 180°»; «идите на помощь со всей возможной скоростью». Джеффри Барнард вспомнил, что всякий раз, когда появлялся шанс настигнуть итальянские корабли до того, как они скроются в своих портах, Каннингхэма охватывало неуемное желание встретиться с врагом. Окружающие это сразу чувствовали. В таких случаях командующий погружался в молчание и начинал ходить по мостику из угла в угол. Плотно сжатые губы и посуровевшее лицо свидетельствовали о предельной внутренней концентрации. Чувствовалось, что Каннингхэма страшно раздражает медлительность его старых линкоров и всякое вынужденное отклонение от заданного курса, как, например, противолодочный зигзаг. Штабные офицеры называли это состояние «хождением тигра в клетке». Обычно, младшим офицерам не возбранялось свободно высказываться в присутствии командующего и вести себя достаточно раскованно, но все знали, что в таких ситуациях к Э.Б.К. лучше не подходить.

В тот день по причине описанного выше дефекта «Уорспайт» никак не мог превысить скорость 20 узлов. Каннингхэм немедленно затребовал старшего инженер-механика эскадры и гаркнул на него, чтобы он «сделал что-нибудь». По-видимому, окрик командующего произвел на старый «Уорспайт» не меньшее воздействие, чем залп 15-дюймовых итальянских орудий на маленький «Глочестер». Как бы то ни было, некоторое время спустя престарелые линкоры Средиземноморского флота разогнались до 24 узлов..

В тот момент Каннингхэм находился с главными силами примерно в 80 милях к востоку от места сражения — слишком далеко, чтобы успеть вмешаться. Командующий хотел «придержать» ударную авиацию «Формидебла» до последнего момента, когда можно будет бить наверняка. Появление самолетов могло встревожить итальянцев и тогда они успели бы ускользнуть в свои базы, избежав решающего сражения. Но в последний момент его «рука дрогнула». Каннингхэм понимал, что если авиация не вмешается, крейсерам Придхэм-Уиппелла придет конец. 6 торпедоносцев «альбакор» с двумя истребителями сопровождения и одним «суордфишем»-наблюдателем устремились на помощь крейсерам. Торпедоносцы вел капитан-лейтенант Джеральд Сонт.

Когда в 11.21 над «Витторио Венето» возникли 6 «альбакоров», Якино почему-то принял их за «родные» «фиаты» и возрадовался. К несказанному удивлению итальянского адмирала самолеты разделились на две группы и начали пикировать на его корабль с противоположных направлений. Они сбросили 6 торпед. Сонт утверждал, что как минимум одна из них попала в цель. В действительности «Витторио Венето» удалось увернуться. Две торпеды прошли у него перед носом, четыре — очень близко за кормой. Атака «альбакоров» произвела тот самый неблагоприятный эффект, которого так опасался Каннингхэм. Якино, заподозрив неладное, разорвал контакт и приказал флоту возвращаться в базы. В тот момент линкоры Каннингхэма находились в 45 милях от места сражения..

С «Формидебла» взлетели 3 «альбакора» и 2 «суордфиша» в сопровождении 2 истребителей. На сей раз торпедоносцы вел капитан-лейтенант Джон Делайл-Стид. К делу подключилась авиация берегового базирования. В середине дня соединение Санзонетти подверглось атаке 3 «суордфишей», прилетевших с аэродрома Малеме на Крите. Итальянские крейсеры искусно маневрировали и вели плотный заградительный огонь. «Суордфиши» не рискнули подступиться к ним достаточно близко и их торпеды были потрачены впустую. Не успели они скрыться из вида, как появились 9 «бленхеймов», базировавшихся на Малые. Они атаковали «Витторио Венето» и крейсеры Катанео бомбами. Хотя англичане вновь не добились успеха, они довели итальянского командующего до грани нервного срыва. В течение всего дня над его эскадрой не появился ни один итальянский или немецкий истребитель. «Мы чувствовали себя преданными», — вспоминал Якино.

Наконец, появились торпедоносцы с «Формидебла». «Альбакоры» сделали боевой заход со стороны заходившего солнца, а 2 «суордфиша» вынырнули из облаков с противоположной стороны. Истребители сопровождения обстреляли из пулеметов расчеты зенитных орудий и наблюдательные посты. Несмотря на все предыдущие атаки с воздуха, это нападение застало итальянцев врасплох. Командующий эскадрой и матросы, как завороженные, уставились на английский торпедоносец. «Альбакор» Дэлайна-Стида сбросил торпеду на расстоянии не более 900 м от корабля. Якино отчетливо видел след торпеды, устремившейся к левому борту его флагмана. Командирский «альбакор» под неистовый грохот зенитных батарей пролетел в нескольких метрах от носа «Витторио Венето», несколько раз кувыркнулся в воздухе и, уже разваливаясь на части, врезался в волны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});