Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова

крыше забарабанил дождь, сначала слабо и тихо, а потом всё сильнее. Пронзительный отблеск разрезавших небо молний дважды осветил комнату, а от долгого и чересчур громкого раската грома Элис задрожала.

Боги гневаются, боги плачут, потому что она в очередной раз подвела их.

Элис вспомнила, как перед походом они приносили жертвы всем богам. Выбрали красивейших быков и овец. Целый хор жриц и жрецов с заката и до полуночи взывал к богам, прося послать милость и удачу воинам, сделать их сильнее, отважнее и крепче… Потом Элис лично зарезала всех жертвенных животных, орошая их кровью свой белый с золотом хангерок.

Видимо, не нужно было приносить в жертву быков и овец. Стоило сделать человеческое жертвоприношение, как в давние времена. Король далеко, он не узнал бы. Можно было бы принести в жертву Киллеана, раз его смерть всё равно была неизбежна — а так хоть какую-то пользу принёс бы… Элис усмехнулась. Нет, больной, немощной жертве боги бы точно не обрадовались. Нужен был кто-то сильный, здоровый, крепкий, а главное, вызвавшийся добровольно.

Усмешка далась ей с огромным трудом. Она сдерживала слёзы до последнего, но теперь у неё уже не было сил. Трясущаяся от рыданий, она встала и, глядя в окно, позвала ещё раз, только тише, совсем беззвучно:

— Марианна…

Но она не отзывалась.

Она и вправду уехала. Бросила её. Разочаровалась в ней.

Элис подвела не только богов, весь Шингстен и саму себя. Она подвела единственного человека, которого за всю жизнь искренне любила и который вроде бы любил её… Вроде бы.

И родной внук теперь под присмотром этой бессердечной северной потаскухи вырастет врагом.

Все бросили её. И весь Шингстен внезапно стал таким чужим и ненужным…

Однако огонёк надежды, как ни странно, всё ещё тлел в сердце Элис. Шингстен перестал приносить человеческие жертвы давным-давно, ещё до появления в этих местах династии Драффов и объединения с Нолдом и Бьёльном, верящими в Единого Бога, в общее государство. Давно боги не получали на свои алтари крови сильных, здоровых, а главное, вызвавшихся добровольно людей. А ведь эта кровь могла бы задобрить их и если не заставить передумать уничтожать Шингстен, то хотя бы отсрочить это уничтожение…

Элис поняла, что оно началось в тот момент, когда она сдалась на милость Кристины на острове Зари, испугавшись её мечей.

Нужно это остановить.

На негнущихся ногах, дрожащая и рыдающая, Элис подошла к столу. Слуги приготовили ей воду в кувшине для умывания, небольшой таз и полотенце. Она зубами сорвала с пальцев перчатки и сняла с шеи кулон в виде флакона, который предусмотрительно надела на встречу с Кристиной и который оказался бессилен против её смертоносной стали. Впрочем, Элис и не надеялась на успех, но всё же не теряла желания отравить Кристину ядом из этого флакона во время переговоров. Незаметно добавить в её бокал с вином или кружку с водой буквально пару бесцветных смертоносных капель. Этого бы хватило, чтобы через пару часов Кристине пришлось ощутить режущую боль сначала в животе, а потом и по всему телу, и заметить кровавую струйку из носа, прежде чем упасть на пол и относительно быстро скончаться.

Но переговоры продлились не так долго, чтобы у Элис появилась эта возможность.

Элис сняла с шеи флакон и легко откупорила его. Она знала: чем больше яда, тем быстрее, но при этом болезненнее будет смерть.

Боги, примите нашу жертву… будьте к нам милостивы… дайте нам сил и храбрости… пусть наши поля будут плодородны, пусть наши всходы не поест саранча, пусть дождь орошает наш урожай… И пусть чёрная пелена не укроет солнце. Пусть эту землю не покинет жизнь.

Боги, примите нашу жертву.

Отлив из кувшина в таз немного воды, она вылила туда содержимое флакона. Потрясла кувшин, чтобы яд растворился в воде. Та даже не зашипела, только окрасилась в чёрный цвет, а будь вместо воды вино, а вместо половины флакона — лишь крохотная капля, и вовсе бы никаких изменений не произошло.

Взяв кувшин, Элис подошла к окну.

Тяжёлые чёрные тучи сошлись над Шингстеном. Дождь поливал как из ведра, небо то и дело распарывали молнии, отчего она вздрагивала каждый раз, боясь выронить кувшин.

«Боги, примите мою жертву, — повторила она в сакральный третий раз. — Я сильна и здорова, хоть и уже не молода. И я отдаю себя вам добровольно».

Затем сделала несмелый глоток.

* * *

— Да, с ним и правда что-то не так, — тихо произнёс Винсент, пристально вглядываясь в прижавшегося к Кристине Джеймса. Она поглаживала мальчика по голове, а он враждебно смотрел на мага, норовя то и дело спрятать взгляд. — Не знаю, как объяснить… То, что он злится и странно ведёт себя… Как будто ему указывают, что он должен это делать, внушают извне. Вот сейчас он смотрит на меня, словно вот-вот придушит. — Винсент усмехнулся, и Кристина тоже — его слова были полностью правдивы, выражение лица Джеймса действительно не предвещало ничего хорошего. — Но это не его взгляд.

Они находились в детской — мальчик только недавно проснулся и ещё не успел устать, поэтому Кристина решила показать его Винсенту прямо сейчас, в свободное время, пока шли все необходимые приготовления к свадьбе. Натали здесь не было — она примеряла платье у швей.

— Я тоже чувствовала нечто подобное, когда он огрызался или отталкивал меня, — кивнула Кристина. — Он будто не хотел этого, но всё равно делал. В общем, я понимаю, о чём вы говорите. Им будто кто-то управляет. Можно ли сделать с этим хоть что-нибудь?

— На «ты», миледи, пожалуйста, — попросил Винсент уже не в первый раз, но Кристина никак не могла привыкнуть. — Напомните, что та женщина сказала? Две души? — Он убрал за ухо выбившийся из хвоста локон и приосанился.

Она задумалась, пытаясь вспомнить ту странную встречу в лесу во всех подробностях. Занятая войной и её последствиями, Кристина как-то подзабыла о словах ведьмы, но сейчас они пришли на ум сами собой.

— Она сказала, что душа моего заклятого врага постепенно захватывает душу Джеймса. Посоветовала изгнать её, но… как это сделать? Она не сказала, а я не знаю. Я читала об экзорцизмах, — призналась она, понизив голос, будто в комнате был ещё кто-то, кто мог бы её осудить, — но там шла речь в основном о демонах. Хотя и о душах тоже, но… немного непонятно.

Джеймс вдруг вздрогнул и отстранился. Кристина, мысленно обругав себя за то, что сказала это при нём, отпустила его, а мальчик молча забрался с