Служба внешней разведки - Леонид Млечин

— Федеративная Республика превратилась в оружие американской политики в Европе, — говорил бывший начальник западногерманской контрразведки. — Американцам нужны в войне с Востоком немецкие солдаты. Они ориентируются при этом на тех, кто не извлек уроков из катастрофы 1945 года и только ждет часа, чтобы вновь ринуться в восточный поход. А это может принести нам новые невообразимые страдания. Более того, создаст угрозу уничтожения самой немецкой нации…

Громкие разоблачения Отто Йона стали важнейшим аргументом в пропагандистской войне между Западом и Востоком. Отто Йона принимали в ГДР как высокого гостя, ему показывали, как растет и хорошеет первое на немецкой земле государство рабочих и крестьян. Его путешествие по Берлину снимали операторы кинохроники. Отто Йона обхаживали представители восточногерманской интеллигенции.

А через год, в 1955 году, Отто Йон столь же неожиданно совершил побег в обратном направлении и вернулся на Запад. Как все это произошло? Почему начальник немецкой контрразведки так недолго послужил социалистической ГДР, а затем все-таки вернулся домой?

История доктора Отто Йона была одной из самых успешных послевоенных операций советской внешней разведки. Не так уж часто в истории борьбы секретных служб удавалось переманить на свою сторону начальника контрразведки другой страны. Даже у знаменитого Кима Филби ранг был пониже, он был всего-навсего начальником отдела в британской разведке. А Отто Йон возглавлял всю контрразведку Западной Германии.

Это был огромный пропагандистский успех ГДР, всего социалистического лагеря. Как раз в те дни решался вопрос, будет ли создан военный союз западноевропейских государств, в который собирались принять и Западную Германию. Москва выступала против этого и одержала в этой борьбе победу: военный союз не был создан. Йон помог Москве одержать эту победу.

Отто Йон был настоящим антифашистом. Преступления гитлеровского режима, концлагеря, массовые убийства вызвали у него отвращения. Он присоединился к участникам антигитлеровской оппозиции.

Отто Йон, работавший тогда в авиакомпании «Люфтганза», часто ездил в Лиссабон и Мадрид, где наладил отношения с английскими разведчиками. Немецкое Сопротивление пыталось установить контакты с англичанами. Йон доставлял англичанам не только информацию о Сопротивлении, но и сведения о военном потенциале нацистской Германии.

На Йона обратил внимание агент советской разведки Ким Филби, который сообщил о нем в Москву. Филби подозревал, что Отто Йон в реальности — двойной агент, действующий под диктовку гестапо, — иначе как ему удавалось так часто бывать в Португалии и Испании?

На самом деле сразу несколько представителей антигитлеровских сил попытались наладить контакты с союзниками. От их имени немецкий дипломат Адам фон Тротт цу Зольц несколько раз ездил в Швецию. Он просил дать право немцам самим сформировать правительство после убийства Гитлера, а не требовать безоговорочной капитуляции.

Но союзники не хотели делить немцев на плохих и хороших. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль приказал своему министерству иностранных дел не откликаться ни на какие попытки договариваться о мире, исходящие от немецких политиков. Президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт подтвердил: единственное условие прекращения войны — «безоговорочная капитуляция Германии».

Участники Сопротивления много раз пытались убить Гитлера. Ближе всех к цели подошел полковник Клаус Шенк граф фон Штауфенберг, герой войны.

Полковник Штауфенберг служил в генеральном штабе. В 1943 году его прикомандировали к 10-й танковой дивизии, которая воевала в Северной Африке. Штауфенберг был тяжело ранен, и врачи решили, что он безнадежен. Полковник лишился руки и глаза, но выжил. Лежа в госпитале, он решил, что должен избавить Германию от Гитлера.

Несмотря на увечья, ему разрешили продолжить службу в штабе армии резерва. Его регулярно вызывали на совещания в ставку. 11 июля 1944 года полковник привез с собой чемоданчик с взрывчаткой и мог оставить его рядом с Гитлером, а сам под благовидным предлогом выйти. Но заговорщики хотели вместе с Гитлером уничтожить Геринга и Гиммлера, а их на совещании не оказалось. Поэтому Штауфенберг отложил покушение.

20 июля совещание началось раньше, чем рассчитывал Штауфенберг. Взрывчатка осталась у его адъютанта, который находился в другой комнате. Штауфенберг сказал, что ему нужно умыться, и пошел к адъютанту за взрывчаткой. Еще ему необходимо было уединиться на несколько минут.

Одной рукой, на которой осталось всего три пальца, Штауфенберг стал пинцетом приводить в действие химический взрыватель. Он услышал, что за ним идут, занервничал и взял только одну упаковку взрывчатки. Если бы ему хватило хладнокровия и он взял оба пакета, мощности взрывчатки хватило, чтобы покончить с Гитлером.

Ни один из охранников не попросил Штауфенберга показать, что у него в портфеле. Личная охрана фюрера оправдывалась потом, что такая возможность, как участие в покушении офицера генерального штаба, просто не рассматривалась.

Только после покушения всех стали просить показывать содержимое портфелей. Некоторые генералы приходили на доклад, держа документы в руках. Они не хотели, чтобы их обыскивали. Офицерам приказали являться без оружия. Хотели поставить рентгеновскую установку, чтобы просвечивать посетителей, но так этого и не сделали.

Полковник оказался практически рядом с Гитлером. Портфель поставил под стол, на котором разложили карты. Через пару минут Штауфенберг, извинившись, попросил разрешения позвонить. Он вышел и присоединился к своему адъютанту и генералу Эриху Фельгибелю, начальнику службы связи вермахта. Ждать им пришлось минут десять. Наконец раздался взрыв. Они не сомневались, что с Гитлером покончено.

Они сели в ожидавшую их машину. Их не остановили. На первом контрольно-пропускном пункте полковник Штауфенберг небрежно бросил:

— Приказ фюрера!

Охранник, уже зная, что произошел взрыв, не должен был никого выпускать, но он не смог остановить столь важных персон. На втором КПП их отказались выпускать. Тогда Штауфенберг связался с одним из офицеров верховного командования, и тот гневно приказал караулу не мешать полковнику выполнять особое задание. На летном поле их уже ждал самолет с запущенными двигателями. Они вылетели в Берлин.

Но последствия взрыва не были столь сильными, как казалось со стороны. Погибли в общей сложности четыре человека. Гитлер был контужен, оглох, поранил руку и ударился головой о стол. Прибывшему доктору Моррелю фюрер гордо говорил:

— Я неуязвим! Я бессмертен!

Поскольку у Гитлера после покушения шла кровь из ушей, вызвали оториноларинголога. Его не просто тщательно обыскали и осмотрели все его инструменты, но и забрали у него бутылочки с физиологическим раствором и раствор обезболивающего препарата. Врач сказал, что лекарства могут понадобиться, если у фюрера сильные боли. Охранник сказал, что в таком случае он сам принесет пузырьки…

Несмотря на то, что Гитлер остался жив, заговорщики все равно имели шанс взять верх в стране. Тогда война закончилась бы на год раньше. Но участники заговора действовали медленно и неуверенно. Они погубили себя и своих близких.

Несколько мятежных генералов успели покончить с собой, остальных повесили или расстреляли. Четыреста следователей гестапо вели расследование по всей стране. Пострадали прежде всего военные. Гестапо и служба безопасности, СД, получили почти неограниченную власть над Германией.

Отто Йон чудом ускользнул от нацистов, бежав в Португалию. Оттуда британская разведка переправила его в Лондон. Он сотрудничал в отделе, занимавшемся психологической войной против нацистской Германии, и на британском радио, которое вещало на немецком языке.

После войны он помогал англичанам искать подлежащих наказанию военных преступников. На Нюрнбергском процессе был переводчиком на допросах. Он помог британским юристам подготовить обвинение против одного из самых известных гитлеровских военачальников — генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. В 1949 году Манштейн был приговорен британским военным трибуналом к восемнадцати годам тюремного заключения.

Многие западные немцы сочли приговор слишком суровым и считали Йона предателем. Вскоре срок Манштейну сократили до двенадцати лет. Но отсидел он всего два с половиной года, и в 1952 году по состоянию здоровья был освобожден. После чего прожил еще двадцать с лишним лет.

Когда родилась Федеративная Республика Германии, возник вопрос о создании собственной службы безопасности и о кандидатуре ее начальника.

Союзники решили, что ФРГ вправе иметь контрразведку для борьбы с коммунистами, которые пытаются захватить всю Германию, но она не будет обладать полицейскими полномочиями. Она должна собирать информацию и анализировать ее. Ведомство по охране конституции не имеет право проводить аресты, обыски, допросы или конфисковывать имущество. Если такие меры требуются, контрразведка передает дело в прокуратуру или полицию.