Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

― Бьорн, ― пробормотала я, пытаясь дотянуться до него.

Но не могла пошевелить руками ― грубая веревка стягивала мои запястья.

Мои глаза распахнулись, и дневной свет вонзился в них, как тысяча иголок. Сначала все, что я видела, было белым, но, когда я проморгалась, зрение прояснилось, я увидела корпус драккара и обутые в сапоги ноги вокруг меня. На меня нахлынули воспоминания о том, как Харальд и его люди пришли в пещеру. О том, как открылась правда о верности Бьорна. О трупах на земле вокруг меня, погибших от моего проклятия.

О Стейнунн, пускающей дым мне в лицо, демонстрируя свою истинную преданность.

― Рад видеть, что ты наконец очнулась, Фрейя. ― раздался голос Харальда, и я перевернулась на спину, встретившись с его бледно-серым взглядом.

― Где я?

― На драккаре, ― ответил он со слабой улыбкой, иронизируя над очевидным. Затем он пожал плечом. ― Мы в проливе, возвращаемся в Северные земли.

― Отпусти меня, ― прорычала я, пытаясь сесть. Но голова все еще кружилась от движения драккара и воздействия того, чем меня опоила Стейнунн. Сама скальд сидела в дальнем конце лодки, плотно закутавшись в плащ, и смотрела на море.

― Думаю, мы оба знаем, что освободить тебя невозможно, ― ответил Харальд. ― Из-за своего гнева на Бьорна ты отправишься обратно к Снорри, вооружившись вновь обретенной магией, а он, в свою очередь, использует тебя против меня, хочешь ты того или нет. Он уже доказал, что прекрасно умеет принуждать тебя.

― Мне не нужен Снорри, чтобы проклясть тебя, ― прошипела я. ― Мне нужен только мой собственный язык.

Харальд долго смотрел на меня, выражение лица было скорее задумчивым, чем встревоженным.

― Верно, ― наконец сказал он. ― Только я не думаю, что ты это сделаешь. Я видел выражение твоего лица, когда ты убила моих воинов. Когда ты прокляла их души, отправив в Хельхейм, вместо заслуженной Вальхаллы. Ты вполне можешь всадить мне нож между ребер, но проклясть меня ― значит принять ту сторону себя, которая, как мне кажется… приводит тебя в ужас. И я прошу тебя помнить, что я единственный, кто никогда не лгал тебе.

Его слова вдохнули новую жизнь в тот ужас, который я испытывала из-за того, что сделала. Не убийство, хотя и это было достаточно плохо, а проклятие душ на веки вечные. Мужчин и женщин, которые не угрожали мне оружием, ― они лишь выполняли приказы своего конунга. Хуже всего, что моя ярость была направлена не на них.

А на Бьорна.

Мое сердце дрогнуло при мысли о нем, но я сумела взять себя в руки, скользнув взглядом по фигурам в драккаре, пока не остановилась на его знакомой фигуре. Он сидел на одной из скамей, опираясь локтями на колени и ссутулив плечи.

― Предатель, ― закричала я, бросаясь вперед. ― Я вырежу твое сердце, мать твою!

То, что мои запястья были связаны, не имело для меня никакого значения, когда я пыталась перебраться через скамейки, чтобы добраться до него. Все, что имело значение, ― это заставить его почувствовать ту же боль, что и я. Заставить его понять боль своего предательства.

Но затем мое тело дернулось назад, и я ударилась подбородком о скамью.

Сплевывая кровь, я повернулась и увидела Тору, стоящую у меня за спиной, вцепившуюся пальцами в мой пояс.

― Заткни свой язык, дочь Хель, или я вырежу его у тебя изо рта.

― Отвали, Тора! ― прорычал Бьорн, потянувшись ко мне, и тут же отпрянул, когда Скади направила стрелу ему в лицо.

Я окинула взглядом драккар, в котором не было воинов, кроме детей богов. Единственными, кто еще здесь находился, были рабы, сидевшие на веслах.

В одно мгновение я поняла, почему ― проклятие Хель не действует на тех, кто владеет магией. Корни напали на Тору, Скади и Бьорна, но они смогли отбиться от них с помощью магии.

Но почему Харальд не пострадал?

Покопавшись в памяти, я прокрутила в голове этот момент, снова ощутив в себе прилив силы, наблюдая, как корни вырываются из земли. Но ни один не приблизился к конунгу Северных земель.

Почему так произошло, я не могла объяснить.

― Успокойся, Бьорн, ― сказал Харальд, делая умиротворяющие жесты. ― Я поклялся тебе, что Фрейя не пострадает. Разве я когда-нибудь отказывался от своего слова?

Напряжение на лице Бьорна ослабло, и мне захотелось плюнуть от ярости, потому что я ненавидела отношения между ними.

― В том, что все так сложилось, есть твоя вина, ― сказал Харальд. ― Она злится на тебя, и это делает ее угрозой для Северных земель, но вместо того чтобы убивать ее, как предлагали другие, я намерен дать ей шанс образумиться.

― То есть ты хочешь убедить ее сражаться за нас.

― Конечно, я хочу этого. ― Харальд пожал плечами. ― Фрейя чрезвычайно сильна и могла бы защитить мой народ так, как не способно ни одно живое существо. Но я не стану заставлять ее делать то, чего она не хочет. ― Его взгляд метнулся ко мне. ― Клянусь своей честью, это так. В Северных землях ты станешь свободной женщиной, Фрейя.

― Как Бьорн был свободным мужчиной? ― Мой голос был ровным. ― Я буду твоей пленницей, Харальд, и я не ребенок, чтобы морочить мне голову до тех пор, пока я не назову тебя отцом.

Его глаза потемнели ― это было первое настоящее проявление эмоций, которое я увидела у него, но оно исчезло в одно мгновение.

― Бьорн ни минуты за всю свою жизнь не был в плену. Спроси его сама.

Какая-то часть меня хотела спросить. Хотела дать Бьорну шанс рассказать мне свою правду. Но каждый инстинкт во мне кричал быть осторожной. Этот человек убил Сагу, украл Бьорна, и хотя с ним явно не обращались как с пленником или рабом, как Харальд смог убедить Бьорна, что он ему не враг?

Ложь на лжи, ложь на лжи ― вот что подсказывало мне мое чутье, и, более того, оно шептало, что все обещания Харальда о том, что я в безопасности, были еще большей ложью. Я видела восторг в его глазах, когда магия Хель раскрылась. Он намеревался использовать меня, я знала это. Использовать меня, чтобы увеличить свою власть, расширить владения, и невинные горцы погибнут под клинками северян.

Я не позволю этому случиться.

Я сделаю все, что потребуется, чтобы сохранить их в безопасности.

Сделав глубокий вдох, я вскочила на ноги, увидев вдали берег. У меня получится.

Холодная морская вода сомкнулась над моей головой, страх наполнил мое сердце, но я оттолкнулась ногами, отплывая от драккара так далеко, как только могла, прежде чем всплыть. Задыхаясь, я подняла голову, чтобы проверить где берег, а затем легла на спину, и поплыла в том направлении.

Мой торс ушел под воду, волна накатила на лицо, заставив меня держаться вертикально. Страх заполнил мою грудь, но драккар сбрасывал парус и опускал весла. Если я не доберусь до берега, они меня поймают.

Вдохнув, я снова перевернулась на спину, не обращая внимания на то, как вода заливает мое лицо, и продолжила плыть в сторону берега.

Быстрее.

Ноги слабели, и прошло совсем немного времени, прежде чем мне понадобилось сделать вдох.

Я плыла по воде, делая вдох за вдохом, пытаясь освободить запястья от веревки. Ноги уже не держали, потому что то, чем одурманила меня Стейнунн, все еще лишало сил.

Может, это и к лучшему, ― шептала мне совесть, пока я погружалась под воду. Может, и к лучшему, что никто с твоими способностями не будет ходить по земле. Но я не хотела умирать. Я хотела жить.

Я вынырнула на поверхность, вдохнула и снова погрузилась под воду. Плыви, ― крикнула я себе. Борись сильнее.

Еще один вдох, и волны, словно почувствовав мое отчаяние, потянули меня к берегу.

У меня получится. Я сделаю это.

Затем чьи-то руки обхватили меня за талию, поднимая вверх.

― Стоит ли убегать от меня, чтобы погибнуть? ― крикнул Бьорн, его волосы прилипли к щеке. ― Стоит ли уходить от меня, чтобы вернуться к Снорри, чтобы он использовал тебя для достижения своих целей?

― Да, ― выдохнула я, отбиваясь от него, затем попыталась втиснуть колени между нами, чтобы оттолкнуть его, но он только развернул меня в воде так, что я оказалась к нему спиной. ― Ты гребаный лжец!