По другую сторону надежды - Фанфикс.ру Friyana

— Не знаю… — пробормотала наконец девушка, все еще завороженно глядя перед собой. — Наверное… да…

— Где он? — выдохнул Гарри, наклоняясь к ее лицу.

Она рассеянно пожала плечами.

— Даже направление не чувствую, — безжизненно прошептала она. — Да, ты знаешь… наверное, да — он жив… но я…

Гарри сдавленно зашипел сквозь зубы и, оттолкнув ее, вскочил на ноги.

— Я сейчас, — бросил он, пулей вылетая из гостиной.

Было некоторое странное ощущение скрипящего на зубах, приевшегося, неправильного дежа вю в том, чтобы влетать в спальню, ища глазами «Повелителей Стихий» и стараясь не думать о том, где сейчас может быть Драко и что с ним. Воспоминания отзывались застарелой дергающей болью, ставшей уже почти привычной, но от того не менее тошной.

Я не позволю ему умереть, вдруг осознал Гарри, хватая потрепанную книгу со столика. Не так, как в прошлый раз. Только не так… пусть даже на этот раз он действительно вернется уже не ко мне. От меня ему всю дорогу одни неприятности…

Спускаясь по лестнице, он поймал себя на том, что в последней мысли не было ни грана самобичевания. Только глухое, четкое и болезненно ясное осознание всем известного факта — от Гарри Поттера у Драко Малфоя и впрямь ничего, кроме головной боли, не было и, скорее всего, не будет.

Луна по-прежнему сидела на полу гостиной, обхватив колени и тупо уставившись в пол. При виде Гарри она подняла голову и с удивлением покосилась на книгу в его руках.

— Давай, хорошая моя, — прошептал он, обнимая ее за плечи и пересаживая в кресло. — Давай, соберись, тебе сейчас силы понадобятся…

— Что ты задумал? — устало спросила Луна.

От пакостного понимания, что в ее вопросе не было ни капли надежды, Гарри поморщился, но проглотил попытку огрызнуться в ответ. Действительно, с чего ей верить, что я могу придумать что-то полезное? — с тоской подумал он, лихорадочно листая фолиант.

— Вот, — вздохнул он, переворачивая книгу и протягивая ей. — Ритуал Поиска, самый простой. Он твой наставник, ты с ним спишь, поэтому, если он жив, мы найдем его в два счета… если ты, правда, перестанешь уже плакать и начнешь шевелиться!

Под конец фразы он, кажется, все же сорвался на издевку, но это было не так уж и важно, потому что Луна хмыкнула и склонилась над исписанными латынью страницами, потирая покрасневшие глаза.

— Воду тащи… — негромко пробормотала она, не поднимая головы. — Хоть в тазике. И кристалл.

— Добби! — крикнул Гарри.

Хоть что-то в этой жизни неизменно, снова подумал он, глядя на кусок хрусталя, который откуда-то выудил эльф. Все повторяется… что бы я ни делал. Может, пора уже начать делать что-то хорошее, если я не хочу переживать это снова и снова, до бесконечности?

— Из того, что здесь написано, следует, что мы можем только очень приблизительно угадать географическое положение, — утомленно проговорила Луна. — Точных координат оно нам все равно не покажет…

Она стояла, упираясь рукой с зажатым в ладони кристаллом в дно стоящей на столе чаши с водой, а второй машинально потирая поясницу. Светлые волосы, выбившиеся из прически, неровными прядями падали на лицо, скрывая его, но во всей позе сквозила такая чудовищная усталость, что Гарри почувствовал, как снова начинает закипать.

Какого ж Мерлина вы, женщины, такие медленные, раздраженно подумал он, стискивая зубы и размеренно дыша, и откинул голову на спинку кресла, глядя в потолок. Все бы вам сначала выплакаться да успокоиться… как будто ничего важнее, чем ваши истерики, в мире быть уже просто не может…

— Этого хватит, — процедил Гарри. — Ты же эмпат, на близком расстоянии сама на него выведешь.

Луна подняла голову, и под ее взглядом почему-то захотелось сжаться и поежиться.

— Не волнуйся, — улыбнулась она уголками губ. — Я знаю, что ты чувствуешь, Гарри. Не забывай.

— И что же я чувствую? — не удержался-таки и огрызнулся он.

— Для тебя жизненно важно его найти? — ответила она вопросом на вопрос и оперлась о столешницу другой рукой.

В ее глазах было что-то, чему Гарри никак не мог дать определения. Утомленность, боль, усталое опустошение — да, но где-то под всеми этими слоями билось что-то еще. Что-то, что Гарри видел в них не раз и не два за последние недели, видел почти всегда, когда она смотрела на Драко — точнее, ему в спину. А вот теперь поймал и по отношению к себе… знать бы еще, что.

— Для тебя важно, — негромко процедил он. — Сейчас мы поймем, куда мчаться, аппарируем туда, там ты определишься точнее, и мы его вытащим. И ты спросишь его сама, хочет ли он оставить тебя, вместо того, чтобы упиваться жалостью к себе от этой мысли. Если, конечно, у тебя хватит смелости.

— А о чем его спросишь ты? — вдруг спросила Луна. — Ты-то зачем все это делаешь?

Разговор начинал походить на диалог двух магов, переживших все, что возможно, и потому давно и благополучно рехнувшихся.

— Мне больше не о чем его спрашивать, — Гарри с удивлением понял, что даже почти способен улыбаться. — А делаю — для тебя, глупая. И для него.

Луна хмыкнула и снова покачала головой, отворачиваясь.

— Не веришь? — ухмыльнулся Гарри. — Знаешь, это ведь и не важно. Важно то, что я сам верю. А вы с ним думайте, что хотите…

Вытащенный из чаши с водой кристалл мерцал глубоким темно-синим цветом, и Луна в его лучах казалась тонкой, изящно выточенной статуэткой работы восточного мастера.

Мерлин, как же я буду скучать по тебе, вдруг с глухой, почти воющей тоской подумал Гарри, глядя на нее. По тебе… по вам. Обоим…

* * *

Дверь снова хлопнула, выпуская одного из визитеров, и Драко ощутил, как медленно скатываются между лопаток капельки холодного пота. Ему было страшно — как бы он ни пытался убедить себя, что перед ним всего лишь свихнувшийся недобитый гриффиндорец, однажды побрезговавший сделать последний шаг и добить собственными руками развалившего его гениальные планы Малфоя. Человек, деливший с Поттером спальню на протяжении семи лет — тот самый, что, ухмыляясь и лапая тело Драко, спокойно сообщал ему, что предпочел бы видеть на его месте Гарри.

Поттер все же совершенно не разбирается в людях, если прошляпил в Финнигане способность докатиться до такого, машинально подумал Драко. Если за все проведенные вместе годы даже не заподозрил, насколько близка к краю съехавшая крыша Симуса, и каким боком потом это вывернется им обоим. Им всем.

Повязка, охватывающая глаза и половину лица, в мгновение ока оказалась сдернута сухими, холодными пальцами, мимоходом скользнувшими по щеке, и Драко вдруг отчаянно, до судорог, пожалел, что посмотреть в лицо Финнигана ему все же придется. И ладно бы только посмотреть…

— Мой воздушный брат! — улыбнулся Симус. — Мой проклятый живучий гаденыш, как же я рад тебя видеть…