Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - Жеральд Мессадье

Баронесса бросила на Себастьяна ледяной взгляд. Он почти услышал этот выстрел. Почти воочию увидел, как баронесса наводит пистолет на негодяя, пусть даже собственного супруга. Нет, она не была трагической героиней, поскольку восстала против своей судьбы. Как и он сам.

— Скандал наделал при дворе немало шума, но все меня поняли. Императрица отказалась от суда. Официально барон Вестерхоф случайно застрелился, когда чистил свое оружие. Императрица и канцлер сочли, что за границей от меня будет больше проку. Принцессу об этом расспрашивать незачем.

По-прежнему под впечатлением от ее признания, Себастьян смотрел на баронессу, не говоря ни слова. Это была не Даная: если бы он соблазнил ее и бросил, эта женщина разыскала бы его даже на Луне.

— Вы знаете Россию, граф? Как и во всех северных странах, холод там ожесточает порок, выковывает стойкость и закаляет душу. Это страна святых и сволочей.

Ничуть не будучи сволочью, в отличие от своего покойного мужа, она, видимо, относила себя к святым.

— Значит, вы туда никогда не вернетесь?

Она вздохнула.

— Подождем. Близятся великие события.

За этим должно было последовать объяснение, но оно оказалось кратким:

— Боюсь, как бы здоровье императрицы и власть канцлера Бестужева-Рюмина не пошатнулись одновременно.

Мрачный прогноз. Баронесса больше не собиралась об этом говорить. Во всяком случае не сейчас: она уже взялась за ручку двери.

— В следующий раз поделитесь со мной, пожалуйста, вашими впечатлениями о дворе, — заключила она, провожая гостя.

Себастьян был на лестнице, когда она перегнулась через перила и добавила:

— Последнее слово, граф. Вы вызовете любопытство. Оно не всегда будет дружеским. Не пишите. Никому не посылайте писем, кроме вашей семьи. И даже в этом случае ограничивайтесь самыми невинными словами. Не доверяйте бумаге ни ваши сердечные дела, ни политические соображения.

Он кивнул. Это напомнило ему методы инквизиции в Лиме.

Джулио открыл дверцу кареты.

Себастьян задумчиво слушал перестук окованных колес по камням мостовой: словно крутились гигантские шестерни, приводя в действие какую-то неведомую машину.

43. ИНДИЙСКИЕ РОЗЫ И ПАРА ПУСТЯКОВ

Возвращаясь обратно в Версаль, Себастьян заново пережил каждое мгновение своей встречи с баронессой Вестерхоф.

Впервые в жизни слова «необычайная женщина» крепко засели в его мозгу. Он спросил себя, уж не влюблен ли в нее, но не смог ответить, поскольку раньше с ним этого никогда не случалось. Себастьян решил дать этому чувству отстояться.

Потом перебрал в памяти все, что случилось с ним за те три дня, что он находился в Париже. Как он и предвидел, маршал принял его у себя радушно, если не сказать больше, и предложил покои в своем особняке, а за ужином вкратце обрисовал ситуацию при дворе, который ему предстояло увидеть:

— Времена сейчас смутные. Меньше трех месяцев назад, пятого января, в шесть часов вечера король собирался сесть в карету, чтобы поехать в Трианон повидаться со своей дочерью, госпожой Викторией, которую лихорадило. Во дворе на него напал какой-то сумасшедший по имени Дамьен и нанес ему удар кинжалом. Короля отнесли в его опочивальню. Меня самого там не было, но аббат де Верни описал мне царившую там суматоху и потрясение. Кстати, позвольте вам сказать, что первого января мы с аббатом были назначены в Государственный совет.

Это было то самое происшествие, о котором упоминала баронесса Вестерхоф, но рассказанное гораздо более подробно. Напряженное лицо маршала вполне отражало тревогу, обуявшую и двор, и Париж в те часы. Маршал допил портвейн, вновь наполнил бокалы, потом продолжил свой рассказ:

— Король решил, что обречен. Он заявил королеве: «Мадам, меня убили!» Трижды за вечер исповедался, два раза отцу Сольдини и один отцу Демаре…

— Но ведь он выжил, — удивился Себастьян.

— Не спешите, друг мой. Королевский врач Ла Мартиньер, примчавшийся из Трианона, где ухаживал за госпожой Викторией, заявил, что рана не опасна и что король оправится от нее через два-три дня. Но все опасались, что нож убийцы был отравлен.

Себастьян удивился недостатку стойкости у короля, главы всех войск своей страны, которого совсем не смертельная рана повергла в такое смятение, но все же придержал язык.

— Вы проницательны, граф, я сам тому свидетель. Попытайтесь представить себе картину. В течение пяти дней король не вставал с постели, хотя был не так уж болен, если не совсем здоров. Он даже ходил с помощью трости. За это время во дворце развернулась беспощадная междоусобная война. Между королевской семьей и госпожой де Помпадур. Королева, дофин, дофина и их приверженцы решили вынудить госпожу де Помпадур покинуть дворец. К ней отрядили сперва Машо, который попытался убедить ее, что таково пожелание короля, потом Аржансона, с тем же намерением…

— Она устояла, — прервал его Себастьян.

— Да, в этом пекле интриг и низостей, в которое превратился двор, у нее было только два союзника — аббат де Берни и герцог де Крои.

— Почему такая немилость?

— Это еще слабо сказано. Королева, дети короля и многие придворные считают, что маркиза не имеет никакого права на ту власть, которую приобрела благодаря плотским слабостям короля. Мы ведь в христианском обществе, друг мой, и официальные обязанности фаворитки, «приближенной дамы», согласно принятому определению, рассматриваются как уступка адюльтеру. И поверьте мне, святоши не поколеблются воспользоваться королевским чувством вины.

Себастьяну опять вспомнилась инквизиция.

«Женщина, ненавидимая столькими людьми, — не слишком надежная точка опоры», — подумал он, а вслух спросил:

— Как же все это закончилось?

— Через неделю после удара ножом, — ответил Бель-Иль, откидываясь на спинку кресла с насмешливой улыбкой, — Людовик вдруг выздоровел. Однажды утром дофин, дофина и некоторые дамы двора были в его опочивальне, вне всякого сомнения — с самыми похоронными физиономиями, когда король вдруг встал и приказал всем выйти, кроме госпожи де Бранкас. Он попросил ее одолжить ему накидку и ушел, запретив даже дофину следовать за ним. Вернулся около четырех часов пополудни в чудесном настроении и вернул накидку. Потом приказал, чтобы устроили ужин.

Маршал расхохотался.

— Он ходил повидаться с госпожой де Помпадур? — предположил Себастьян.

— Угадали!

— Значит, ее власть восстановлена?

— Пока да.

Вдруг Бель-Иль нахмурился.

— Однако не верьте, что все теперь в розовом цвете. Тут-то вам и предстоит вмешаться.