Плеханов - Михаил Иовчук

Отдохнув немного в Неаполе, Плехановы вернулись в Сан-Ремо, полные впечатлений и новых сил. Плеханов сразу же написал Горькому. «Многоуважаемый и дорогой Алексей Максимович! Прежде всего позвольте поблагодарить Вас обоих за то очаровательное (поистине очаровательное!) радушие, с которым Вы нас приняли у себя на Капри. Моя жена говорит, что из всех впечатлений, вынесенных нами из поездки на юг Италии, самым приятным и сильным было впечатление, доставленное экскурсией к Вам. Я совершенно согласен с ней. Я видел много людей, но редко я выносил из встреч с ними такой запас бодрости, какой вынес я из последней встречи с Вами. Будьте здоровы, это все, чего можно пожелать Вам, — все остальное у Вас есть; талант, образование, энергия, светлая вера в будущее и прочие, этим подобные, неоцененные блага. Живите еще долго и долго и обогащайте нашу художественную литературу Вашими произведениями» (3—VI, 399–400).

Горький ответил, и завязалась переписка, которая длилась вплоть до войны.

В Сан-Ремо Плеханова ждало письмо Ленина от июня 1913 года: «Уважаемый Георгий Валентинович! По поручению шести депутатов социал-демократов я обращаюсь к Вам с предложением приехать летом на несколько недель в Закопане для прочтения лекций по тем вопросам марксизма и социал-демократического движения, которые Вы выберете. Нам пишут сегодня из Питера, что возможен также приезд четырех депутатов, которые поддерживают ликвидаторов или колеблются (Бурьянова, Туликова, Хаустова и, может быть, даже Манькова). Как меньшевики, они, естественно, придают особое значение вопросу о Вашем участии.

Мы, в свою очередь, считали бы очень полезным участие партийцев разных взглядов в предприятии, которое нам представляется чрезвычайно важным для упрочения связей с рабочими и укрепления партийной работы.

Ввиду конспиративности дела мы ни одной заграничной группе решили не сообщать о плане устройства лекций — тем более, что депутатам грозят, вероятно, особо суровые преследования.

Поронин, где предположено чтение лекций, находится в 7 км по железной дороге от Закопане — одного из лучших горных курортов Галиции. О финансовой стороне дела (покрытие расходов на поездку) можно будет списаться особо, в случае надобности.

Черкните, пожалуйста, согласны ли Вы на это предложение:

Готовый к услугам Н. Ленин»[85].

Совсем недавно, в конце мая 1913 года, на предложение большевиков в Женеве выступить на собрании, посвященном 15-летию существования партии, Плеханов ответил согласием: «Дорогой тов. Ольга, я с большим удовольствием принял Ваше предложение насчет речи, но я решительно не знаю, когда именно я буду в Женеве: должно быть не раньше июня. Это, очевидно, Вам не подойдет. Я очень жалею об этом: я рад бы был выступить с большевиками. Крепко жму Вашу руку.

Преданный Вам Г. Плеханов»(4—I, 260).

А на это письмо Ленина Плеханов либо не ответил, либо письмо, в котором Плеханов объяснял невозможность приезда, пропало. Ведь письма к Ленину перлюстрировались, и часть из них не доходила до адресата.

Ленин ждал ответа. Через месяц он писал: «Плеханов, говорят, в Париже. Если можете, повидайте его, архиважно: я ему написал (архиконспиративно — только ему лично) про школу и звал приехать. Молчит, жулябия, Игнатий Лойола, генерал от виляния. Ну, ему же хуже». И далее через несколько строк: «На Туликова серьезные надежды. На остальных (ненаших) меньше. Жаждут «науки» и требуют Плеханова. Дурак будет он, коли не поедет»[86].

Плеханов еще печатался в «Правде», но им целиком овладела навязчивая и неосуществимая идея «единства партии» во что бы то ни стало, что было бы непростительной уступкой ликвидаторам, троцкистам, «впередовцам».

В августе 1913 года умер ветеран международного рабочего движения Август Бебель. Для Плеханова это было настоящее горе — личные связи с Бебелем, особенно последнее время, были его моральной поддержкой.

На похоронах Бебеля в Цюрихе присутствовало много народа — кроме немецких и швейцарских рабочих, прибыли многочисленные делегации от всех социалистических партий. Когда пришла очередь говорить Плеханову, он поднялся на трибуну и увидел море голов. Было жарко, а шляпу пришлось снять, першило в горле. Такое состояние как-то сливалось с чувством скорби, казалось непременным аксессуаром похорон. Плеханов откашлялся и сказал:

«Смерть Бебеля оплакивается пролетариями всех стран. Нам казался он достойным удивления, признанным представителем и деятельнейшим творцом великой социалистической партии Германии; но и как автор великолепной книги о женщине он снискал бесчисленных читателей в России. Он представлялся нам организатором и подготовителем победы, человеком дела, владевшим острым пониманием возможного, чуждым всякой утопии революционером, отдававшим себе отчет в современном состоянии и будущности пролетариата. Он следил с горячим интересом за каждым шагом нашего революционного движения, он задавался вопросом, какое положение должен занять германский пролетариат, если германское правительство, при победе рабочего движения в России, объявит войну своей восточной соседке»(4—II, 76).

И здесь бы Плеханову кончить речь. Но он решил использовать имя Бебеля для достижения своих «примирительных» целей и продолжал:

«Мы поражаемся прежде всего ему, как высоко стоящему стражу единства германской партии.

Пусть он послужит нам примером для подготовки конца столь достойных сожаления разногласий среди русских партийных товарищей!»

Когда Ленину стало известно о выступлении Плеханова, он с гневом пишет Г. Л. Шкловскому: «Что и как было с Плехановым, отмочившим глупенькую демонстрацию за единство с ликвидаторской сволочью?»[87]

Ленин все время боролся за Плеханова, пристально следил за его работами и выступлениями, он надеялся, что тот откажется от своей ложной идеи «единства враждующих братьев» и они вновь смогут сотрудничать.

21 сентября 1913 года, рассказывая Шкловскому о победах большевиков над ликвидаторами на собраниях рабочих в России, Ленин восклицает: «Эх, втолковать бы Плеханову, что лучше не глупить, не играть в блоки с мертвецами»[88].

А через несколько недель в письме тому же адресату: «Про Плеханова говорят, будто он послал Мартову «формулу объединения», а Мартов ответил отказом. Несерьезно-де, ибо Вы сильно колеблетесь. По-моему, это либо утка, либо переврано жестоко. Не знаете ли источника сей сплетни?»[89].

Через несколько месяцев Ленин повторяет попытку восстановить контакты с Плехановым. Он пишет ему от имени большевистского журнала «Просвещение», предлагая написать статью в связи с 10-летием со дня смерти Н. К. Михайловского: «Тема тем более важна для пролетарского журнала, что в последнее время народники вновь делают попытки проникнуть в рабочую среду. В этот момент дать критику основных положений народничества (философских и проч.), как они отразились в сочинениях Михайловского, особенно важно для нашего журнала, аудитория которого почти сплошь рабочая»[90].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});