Иной Сталин - Юрий Жуков

Оказалось, что численность намеченных жертв свыше пяти тысяч определили семеро: А. Икрамов — Узбекская ССР, 5441 человек; К. М. Сергеев — Орджоникидзевский (бывший Ставропольский) край, 6133; П. П. Постышев — Куйбышевская область, 6140; Ю. М. Каганович — Горьковская область, 6580; И. М. Варейкис — Дальне-Восточный край, 6698; Л. И. Мирзоян — Казахская ССР, 6749; К. В. Рындин — Челябинская область, 7953. Сочли, что число жертв «троек» должно превысить 10 тысяч человек, уже только трое: А. Я. Столяр — Свердловская область, 12000; В. Ф. Шарангович — Белорусская ССР, 12800, и Е. Г. Евдокимов — Азово-Черноморский край, 13606 человек. Самыми же кровожадными оказались двое: Р. И. Эйхе, заявивший о желании только расстрелять 10800 жителей Западно-Сибирского края, не говоря о еще не определенном числе тех, кого он намеревался отправить в ссылку; и Н. С. Хрущев, который сумел подозрительно быстро разыскать и «учесть» в Московской области, а затем и настаивать на приговоре к расстрелу либо высылке 41305 «бывших кулаков» и «уголовников».

Но 11 первых секретарей — четверть всех, принявших на 11 июля новые правила игры, практически отписались, определили для своих регионов число тех, кому намеревались установить либо высшую меру наказания, либо высылку, в пределах тысячи человек. Вполне возможно, это были те, кто уже был арестован и ожидал суда.

Однако к концу июля положение радикально изменилось: Ежов (или его помощники) свел воедино данные о намечаемых массовых репрессиях, полученные уже практически из всех регионов страны. И, несколько скорректировав, сделал их руководством к действию местных управлений вверенного ему НКВД16.

Регион Расстрел Высылка Азербайджанская ССР 1500 3750 Армянская ССР 500 1000 Белорусская ССР 2000 10000 Грузинская ССР 2000 3000 Киргизская ССР 250 500 Таджикская ССР 500 1300 Туркменская ССР 500 1500 Узбекская ССР 750 4000 РСФСР Башкирская АССР 500 1500 Бурят-Монгольская АССР 350 1500 Дагестанская АССР 500 2500 Карельская АССР 300 700 Кабардино-Балкарская АССР 300 700 Крымская АССР 300 1200 Коми АССР 100 300 Калмыцкая АССР 100 300 Марийская АССР 300 1500 Мордовская АССР 300 1500 Немцев Поволжья АССР 200 700 Северо-Осетинская АССР 200 500 Татарская АССР 500 1500 Удмуртская АССР 200 500 Чечено-Ингушская АССР 500 1500 Чувашская АССР 300 1500 Азово-Черноморский край 5000 8000 Дальне-Восточный край 2000 4000 Западно-Сибирский край 5000 12000 Красноярский край 750 2500 Орджоникидзевский край 1000 4000 Восточно-Сибирский край 1000 4000 Воронежская область 1000 3500 Горьковская область 1000 3500 Западная область 1000 5000 Ивановская область 750 2000 Калининская область 1000 3000 Курская область 1000 3000 Куйбышевская область 1000 4000 Кировская область 500 1500 Ленинградская область 4000 10000 Московская область 5000 30000 Омская область 1000 2500 Оренбургская область 1500 3000 Саратовская область 1000 2000 Сталинградская область 1000 3000 Свердловская область 4000 6000 Северная область 750 2000 Челябинская область 1500 4500 Ярославская область 750 1250 Украинская ССР Харьковская область 1500 4000 Донецкая область 1000 3000 Одесская область 1000 3500 Черниговская область 300 1300 Молдавская АССР 200 500 Казахская ССР Северо-Казахстанская область 650 300 Южно-Казахстанская область 350 600 Западно-Казахстанская область 100 200 Кустанайская область 150 450 Восточно-Казахстанская область 300 1050 Актюбинская область 350 1000 Карагандинская область 400 600 Алма-Атинская область 200 800

Таблица эта явилась составной частью приказа Н. И. Ежова по НКВД от 30 июля 1937 г. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». И хотя составившие ее цифры еще не позволяли получить полные, исчерпывающие данные, ибо не содержали сведений по девяти регионам страны, они оказались все же более чем показательными. Уже определили число будущих безымянных жертв в ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК, свидетельствуя, что намеченная акция обернется невиданными ранее, воистину массовыми репрессиями.

Ну, а сами «лимиты» по союзным и автономным республикам, краям и областям подтверждали: исходят они, полностью опираются на те, что изначально предложили первые секретари, мало чем отличаются от последних, а если и меняются, то лишь в незначительных пределах, от 700 до 2000, да и то в сторону снижения. Как и в начале месяца, цифры эти выглядели откровенно произвольными, явно случайными, надуманными, о чем, помимо прочего, говорили удивительные совпадения величин «лимитов» по ряду регионов, далеко не всегда схожих по численности населения, экономическим и социальным условиям. Например, для Башкирской с населением в 3,1 млн. человек, и Бурят-Монгольской — 0,5 млн. человек — автономных республик.

Столь же несомненно, что готовившиеся массовые репрессии сохранили свою прежнюю направленность.

«Материалами следствия по делам антисоветских формирований, — беззастенчиво фантазировал Ежов, в первом абзаце приказа ссылаясь на нечто не существующее в природе, — устанавливается, что в деревне осело значительное количество бывших кулаков, ранее репрессированных, скрывшихся от репрессий, бежавших из лагерей и трудпоселков. Осело много в прошлом репрессированных церковников и сектантов».

Под всеми ими нарком, так же как и первые секретари, имел прежде всего в виду крестьян, уже отбывших наказание по указу от 7 августа 1932 г. либо досрочно освобожденных по решению ПБ, а также тех, кого в свое время раскулачили и выслали в отдаленные районы Сибири. Тех крестьян, кому новая конституция, новый избирательный закон возвратили гражданские права, в том числе право выдвигать собственных кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР, открыто агитировать за них и, главное, голосовать за них.

Лишь затем нарком добавил к крестьянам политических противников, в годы революции и гражданской войны выступавших против советской власти — открыто, на поле боя, либо в органах власти, провозгласивших независимость Украины и Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана, Бухары и Хивы. Тех самых, кого предельно легко можно было обнаружить самым излюбленным Ежовым способом — простым прочтением анкет и автобиографий, ибо все они, вновь становившиеся «врагами», хотя не так давно были помилованы той же советской властью, не скрывали, да и не могли скрыть свое прошлое.

«Остались почти нетронутыми в деревне, — многозначительно отмечал Ежов, опять же помещая всех новоявленных противников лишь в сельскую местность, — значительные кадры антисоветских политических партий: (эсеров, грузменов [грузинских меньшевиков — Ю.Ж.], дашнаков, мусаватистов, иттихадистов), а также кадры бывших активных участников бандитских восстаний, белых, карателей, репатриантов».