О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» - Владимир Мединский

О конституционном проекте и об идее нового государственного переворота узнала Екатерина II, — предал заговорщиков один из секретарей Панина. Юный Павел оробел, принес повинную, а царица, отдадим ей должное, не стала чинить расправу, а только «по-тихому» удалила от Павла заговорщиков. Впрочем, тогда Екатерине II шум, показательный процесс над «предателями» и «нарушителями присяги» был очень уж некстати. Она и правда ведь правила беззаконно, и любой процесс показал бы это всей России… и всей Европе.

Корпоративная демократия дворян

Екатерина II не могла управлять совершенно одна. Она хотела было создать постоянный Императорский совет вместо почти бездействующего Сената. Правда, императрица опасалась, что, как писал Ключевский, «законом установленный Совет со временем поднимет до значения соправителя, слишком приблизит подданного к государю и может породить желание поделить с ним власть».

Екатерина не решилась осуществлять этот проект, но с начала первой турецкой войны она стала созывать преимущественно по военным делам Совет, который вскоре превратился в постоянный. Формально такого совета не существовало, но фактически, на деле он действовал.

Официально Государственный совет открыл только Александр I по плану М.М.Сперанского 1 января 1810 года. Это был не только совещательный, но и законодательный орган.

Неизвестный художник XVIII в. «Парадный портрет Екатерины II».

Безуспешно пыталась учредить «сверху» некое подобие совещательного органа — предпарламента при российском престоле.

Совет рассматривал любые новые законы по всем отраслям управлениям. Все проекты законов должны были утверждаться Государем и только после этого становились законами. В Государственный совет входили высшие чиновники. Получается, самодержавие ограничивалось не только удавкой, но и верхушкой бюрократии. Некое сочетание монархии, аристократии и корпоративной демократии. Аристократической корпоративной демократии.

Еще сильнее сочетание этих принципов видно в губерниях. В 1775 году Екатерина II начала Губернскую реформу. Вместо 20 обширных губерний, на которые делилась тогда Россия, теперь вся империя разделена была на 50. Губернии Екатерины — это округа в 300–400 тысяч жителей. Они подразделялись на уезды с населением в 20–30 тысяч человек.

Главным учреждением в системе администрации стало губернское правление с губернатором или наместником во главе. Это учреждение было исполнительное и полицейское. Весь личный состав назначался от короны, без всякого участия местного общества.

Но в Жалованной грамоте дворянству 21 апреля 1785 года дворянам даровались права каждые три года выбирать уездных и губернских предводителей дворянства, которые становились помощниками местной администрации. Каждые три года дворяне съезжались в губернский город и выбирали друг друга на разные должности среди увеселений и пиров, которыми их угощала «своя братия» — губернский предводитель и губернатор. Оживление, каким отличались дворянские сословные учреждения, даже вызвало преувеличенное опасение в иностранцах: «Два француза, путешествовавшие по России в начале 1790-х годов, наслушавшись этих речей, пророчили в своих записках, что «рано или поздно эти собрания непременно приведут к великой революции»».[335]

Ничего похожего на Великую Французскую революцию не возникло. Дворяне не вернулись даже к проектам «затейки» верховников. Может быть, потому, что незачем им это было: они и так оставались самым привилегированным сословием.

В жалованной грамоте дворянству окончательно были определены его права: дворянин пользуется недвижимым имуществом своим вместе с крестьянами на праве полной собственности, передает свое звание жене и детям, не лишается этого звания иначе как по суду за известные преступления, приговор о преступлении дворянина получает силу только с утверждения верховной власти. Дворянин свободен от личных податей, от рекрутской повинности и от телесных наказаний; дворянские собрания имеют право ходатайствовать о своих сословных нуждах перед высшим правительством.

Такой вот особый народ внутри русского народа. С совершенно особым статусом и привилегиями. Сословная матрешка. Очень быстро глубочайшее социальное, экономическое разделение усугубилось разделением нравственным и даже культурным. Я писал об этом в первой книге «Мифов…», рассказывая о «двух разных народах», живших в России к середине XIX века и просто не понимавших толком друг друга, ибо они даже в быту говорили на разных языках.

Сословия жили по очень разным законам. Единых правил почти не существовало, члены разных сословий почти никогда не собирались для совершения общих дел. У них не было единых выборных органов власти.

Но высшее сословие России уже с конца XVIII века жило в режиме самоуправления и демократии.

Самоуправление городов

В тот же день, 21 апреля 1785 года, была опубликована и Жалованная грамота городам.

По ней городское хозяйство и управление вели городские думы: общая и шестигласная. Общая состояла под председательством городского головы из гласных от всех разрядов. Она имела распорядительное значение, собираясь в известные сроки или по мере надобности. Шестигласная дума называлась так потому, что городское население разделялось на 6 состояний-разрядов по имуществу. Дума состояла из шести членов: по одному от каждого из шести живших в городе состояний. Она собиралась под председательством того же городского головы, была исполнительным учреждением и действовала постоянно, собираясь еженедельно.

Города получали право иметь свои гербы и составлять свои уставы. Устав уездного города утверждался на уровне Губернии, устав губернского — на уровне правительства Империи. Устав города определял правила приобретения собственности и пользования собственностью в городе, устанавливал местные налоги и формы их уплаты, определял число и полномочия выборных должностных лиц. Если угодно — местную городскую политику.

В XVIII веке известно до 20 разных уставов. К началу XX века их в Российской империи уже 1820. Города Российской империи тоже жили в режиме самоуправления и корпоративной демократии.

Генеральные штаты Екатерины II

Екатерина II понимала, что России нужны новые законы: и Уложение 1649 года, и Указы Петра I невероятно устарели. Царица искренне хотела управлять, опираясь на как можно более широкие слои населения. 14 декабря 1766 года она издала Манифест о созыве депутатов в «Комиссию для сочинения проекта нового уложения».

Комиссия составлялась из представителей правительственных учреждений и из депутатов от различных разрядов или классов населения. Сенат, Синод, все коллегии и главные канцелярии центрального управления послали по одному представителю. Тогда империя еще делилась на 20 губерний, которые подразделялись на провинции, а провинции — на уезды.

Система выборов в Комиссию была по-настоящему сложной. Одного депутата выбирал каждый город от домовладельцев, каждый уезд — от дворян — землевладельцев и каждая провинция — по депутату от однодворцев, от пахотных солдат, от государственных черносошных крестьян и из оседлых инородцев от каждого народа, крещеного или некрещеного. Примерно так, но с многочисленными уточнениями.[336]

Всех депутатов было избрано 564.

В Комиссии не были представлены крепостные крестьяне. Больше всего было представлено депутатов от городов, хотя и столица Москва, и уездный город Буй, в котором считалось всего несколько сотен обывателей, послал по одному депутату. Городские жители не составляли и 5 % всего населения империи, а в составе Комиссии городских депутатов было 39 %.

Пропорциональное отношение представительства по классам выглядит так:[337]

Правительственные учреждения 5 %

Дворянство 30 %

Города 39 %

Сельские обыватели 14 %

Казаки, инородцы, остальные классы 12 %

564 депутата привезли с собой больше полутора тысяч наказов.[338]

Для историков эти наказы — ценнейшие документы, потому что сразу видно, чем жили люди в том или другом уголке России. И наказы, и протоколы заседаний Комиссии показывают: нужны были настолько разные вещи, что ни о какой общей выработке законов для всей Империи не могло быть и речи. Например, депутаты от самоедов заявили в Комиссии, что они вообще не нуждаются ни в каком законодательстве, лишь бы только правительство запретило русским поселенцам и начальникам притеснять их. А больше им ничего не нужно!

Екатерина относилась к работе комиссии крайне серьезно. Депутатам было назначено жалованье. Они получили больше привилегий, чем кто-либо еще в тогдашней России. Все они находились под «собственным охранением» императрицы, на всю жизнь. В «какое бы прегрешение» не впали бы депутаты, они освобождались от смертной казни, пытки и телесного наказания. Их имущество подвергалось конфискации только за долги. За преступление против депутата полагалось наказание в двойном размере, — так охранялась их личная безопасность. Кроме того, депутатам были даны для ношения особые значки. Дворянским депутатам по окончании дела дозволялось вносить в их гербы, «дабы потомки знать могли, какому великому делу они участниками были».