Король сусликов - Гоян Николич

поблескивали кольца с драгоценными камнями. — У тебя там кто-то сдох?

— Да так… — пожал я плечами. — Просто грязное белье и все в таком духе.

Первый мужчина, который, судя по всему, знал, как открывается багажник в дорогущем немецком автомобиле, наклонился, протянул руку и дернул за крошечный рычажок рядом с водительским креслом.

Покопавшись в моем рюкзаке, он вытащил огромный плакат с рекламой фильма «Годзилла» и пластиковые статуэтки «Оскар». Придирчиво осмотрев снежные шары с голливудскими миниатюрами внутри, он крутанул один из них, словно в боулинге, отправив катиться по улице. Шар врезался в бордюр и разлетелся на осколки. Где-то залаяли собаки.

Отыскав сувенирный набор, состоящий из солонки и перечницы с фигуркой Мэрилин Монро, амбал сунул его себе в карман.

— Кошелек гони, — буркнул он мне. — И телефон.

— Слушайте… — начал я и запнулся.

— Еб твою, телефон гони, чё, не понял? — рявкнул здоровяк и выхватил пистолет.

Я протянул ему свой старенький «самсунг»-раскладушку 2002 года. Мужчина уставился на него с таким видом, словно я ему дал антикварный фонограф 1903 года, принадлежавший лично Томасу Эдисону.

— Ты чё, прикалываешься?

— Я только таким пользуюсь. Из принципа, — ответил я и, показав на оружие в его руке, залепетал: — У вас, я вижу, «Глок G семнадцать». Знаете, мне в нем не нравится спусковой крючок, хотя он, конечно, лучше, чем в большинстве пистолетов с ударным механизмом такого типа. Рукоятка мне тоже не нравится, а предохранитель оставляет желать лучшего… Понимаете, я…

— Заткнись.

Я получил левый апперкот, а потом меня еще ударили по лицу стволом пистолета. Я окосел и сполз на асфальт, приняв какую-то странную позу из йоги, сделавшись похожим на укурившегося хиппи, силящегося постичь тайны восточных премудростей. Бейсболка свалилась с головы и упала мне на колени.

И тут проснулся Чаз.

— А ну хватит, — донесся знакомый писклявый голосок из переноски «Луи Виттон». Из сумки показалась мохнатая голова его величества. Красная звезда на черном берете ярко сверкнула в свете фар «мерседеса».

В тот самый момент, когда сонный Чаз, почесывая живот, выбрался из переноски, парень с пистолетом уже занес руку, чтобы ударить меня снова. Его величество был во всей красе — в шелковом шейном платке и начищенных армейских ботинках, словно только что окончил учебку Восемьдесят второй десантной дивизии в форте Беннинг. Выпрямившись во весь тридцатисантиметровый рост, он грозно посмотрел на моего обидчика и строго произнес:

— Эй, мистер! Да, ты, в мешковатых штанах! А ну опусти оружие!

Мужчина с «глоком» в руках повернулся к приятелю и улыбнулся:

— Глянь, да у него хомяк. Ручной хомяк. Типа, питомец.

— Это не хомяк, а карликовая песчанка, — возразил второй.

— Скорее всего, бурундук, — предположил первый. — И погляди, он на него одежду нацепил.

Оба громилы уставились на меня.

Я попытался заговорить и объяснить им, что слово «питомец» в присутствии Чаза лучше не использовать, но губы распухли и слиплись.

— А чё твой питомец в человеческой одежде?

Приятели захохотали.

Чаз подбежал к первому мужчине, укусил его за лодыжку, после чего, совсем как гимнаст-олимпиец, совершил кувырок назад, приземлился на капот «мерседеса», откуда запрыгнул на плечо грабителя с пистолетом. Громила заорал, замахал руками, силясь стряхнуть с себя Чаза. Как только он выронил пистолет, я двинул оружие ватной ногой, спихнув его в сточную канаву. К заходившимся лаем собакам присоединились и другие. В нескольких домах вспыхнул свет. Протяжно замяукали кошки.

Чаз то и дело перепрыгивал с одного амбала на другого, кусал им лица, царапался, ползал по спинам. Когда мужчина, ударивший меня пистолетом, попытался достать суслика, взмахнув кулаком, его безразмерные штаны соскользнули вниз и запутались между лодыжек. Он попытался натянуть их обратно. В следующий момент произошло то, что я уже видел не один десяток раз.

Чаз никогда не стеснялся в моем присутствии пускать в ход свои сверхъестественные способности. Я собственными глазами видел, как он уменьшил исполинского быка до размеров пуделя. В другой раз по мановению его лапы огромный контейнер с чипсами съежился и стал не больше школьного пенала. Когда Чазу требовался новый вертолет «чинук», он просто отправлялся с отрядом спецназовцев в ангар Национальной гвардии штата Колорадо, расположенный в окружном аэропорту. При этом Чаз очень дорожил своим даром и пользовался им только для дела, взвесив все за и против. Случившееся разъярило его до белого каления, и мне было ясно — его величество не остановить.

Оба мужчины выхватили ножи и принялись размахивать ими, силясь достать Чаза, который продолжал скакать перед ними, кусаться, царапаться и при этом крутить сальто, словно Эррол Флинн на пиратском корабле.

Его величество и не думал отступать. Когда один из громил приблизился к нему на достаточное расстояние, Чаз выставил вперед лапу и прикоснулся к его ботинку одним-единственным коготком. Я увидел знакомое сияние, после чего лицо мужчины окутали клубы синего пульсирующего пара. Раздался протяжный сдавленный стон, который становился все тоньше и тоньше по мере того, как амбал со спущенными штанами становился все меньше и меньше. Когда процесс закончился, грабитель нелепо взмахнул руками, — если раньше в нем было метр девяносто роста, то сейчас он оказался не выше куклы Кена. Поскольку штаны с бывшего владельца «глока» свалились, он остался в одних лишь кроссовках и синих семейных трусах. Карапуз принялся скакать на месте, изрыгая проклятия, но разобрать, что он говорил, не представлялось возможным — его речь звучала словно на быстрой перемотке.

Его приятель, придерживая штаны, бежал прочь по улице, ругаясь почем зря. Вслед за ним по темному переулку припустили два рычащих питбуля.

Чаз с невозмутимым видом подошел к амбалу, который теперь был одного с ним роста, и дал ему пощечину.

— Прячься, — бросил он громиле. — Прячься, покуда тебя не сожрала какая-нибудь кошка.

По дороге в аэропорт мы заехали в продуктовый, и я купил пакет замороженного гороха, чтобы приложить к лицу, которое уже начало опухать. За все это время мы с Чазом не проронили ни слова. Когда мы наконец приехали, я попросил Чаза залезть обратно в переноску.

— Сейчас мы будем проходить контроль безопасности, так что постарайся вести себя потише, — попросил я.

— Да сколько можно повторять одно и то же, — вздохнул он.

— Я просто не хочу попасть в переплет.

— Мы и так уже в него попали.

— Слушай, я хотел спросить про того парня, которого ты уменьшил. Он ведь через пару часов станет обычного размера? Все как обычно?

— Станет, — кивнул Чаз. — По большей части.

— В каком смысле?

Чаз улыбнулся мне из дорогущей переноски, отделанной изнутри коричневой, цвета кокоса, тканью.

— В прямом.