Воин - Олег Бубела

Это было странно, так как все остальные парни были веселы и активно обсуждали прошедший бой, радуясь тому, что им повезло остаться в живых. Вот только Марик глядел перед собой невидящим взглядом и в разговоре участия не принимал. Одно радует, что ребята не стали теребить его по поводу оборотничества, ведь если бы посыпались вопросы «А каково это? А как у тебя зубы вырастают? А почему шерсть…», то даже я на месте Волчонка просто бы сбежал подальше от таких надоедливых сослуживцев. Но ребята показали себя с лучшей стороны, тактично обходя вниманием способности их нового товарища. Лишь только раз эта тема промелькнула за завтраком, когда Дин поблагодарил смутившегося Марика, за то, что тот прикрыл его спину.

Молодцы, ребята, подумал я, растут потихоньку. Вот только очень меня беспокоило состояние Волчонка, уж очень явно было видны его переживания. Дождавшись, пока он опустошил свою тарелку, я поднялся, а потом сказал ему:

— Марик, можно тебе сказать пару слов?

Волчонок кивнул и тоже поднялся из-за стола. Провожаемые радостными голосами парней, мы вышли из столовой на улицу, и пошли ко мне домой. Разговаривать на улице не хотелось, потому что тема была очень деликатного свойства, а если кто услышит, то слухов потом не оберешься, ведь городок-то маленький, тут чихнешь ненароком, а тебе с другого конца обязательно крикнут «Будьте здоровы!». Зайдя домой, я приказал Марику присесть на лавку, а потом попросил:

— Рассказывай, о чем думаешь.

Волчонок долго колебался, но потом все же поделился своими тревогами.

— Алекс… Я сегодня убил человека… Даже не одного, а трех человек. Получается, теперь я стал убийцей? — с обреченностью спросил меня он.

— Да, — ответил я ему.

Демоны, то матери объяснял, теперь еще и сыну все нужно растолковывать! Вот только нужно перед этим кое-что уточнить.

— А что ты чувствовал, когда убивал?

Волчонок замялся, а потом неуверенно сказал:

— Азарт, восторг… свободу, наверное…

— А что чувствуешь сейчас?

Я мог бы не спрашивать, так как четко слышал его эмоции, но мне нужно было, чтобы он сам разобрался в своих чувствах.

— Сейчас мне стыдно, мерзко и противно, — признался Марик. — Я вел себя как обычный зверь. Что если я скоро навсегда останусь таким?

Он с надеждой заглянул в мои глаза, а я вздохнул и присел рядом с ним, положив руку ему на плечо.

— Послушай, что я тебя скажу, Марик. Ты сегодня не был с остальными ребятами, когда я толкал длинную речь о том, что жалость к врагам недопустима, но сейчас я хочу сказать не об этом. Ты переживаешь о том, что когда-нибудь станешь зверем, оставив все человеческое, что сейчас в тебе есть. Правильно переживаешь, но запомни, пока ты задумываешься, плохо ли ты поступаешь или хорошо, ты всегда остаешься человеком. Звери живут только инстинктами… хотя бывают и исключения, — вспомнил я о кэльвах. — Они никогда не переживают по поводу своих жертв, это могут делать только разумные существа. Поэтому оставь все сомнения и прими как данность: ты тот, кем являешься. Станешь ли ты хуже или лучше, зависит только от твоего выбора. И не нужно терзаться сомнениями об убийстве врагов. Ты ведь воин, который только защищает своих близких и друзей, а не хищник, который убивает только ради удовольствия.

— Но я ведь чувствовал удовольствие! Я же ощущал восторг, когда убивал! — воскликнул Марик.

— И этому я могу дать объяснение. Поначалу я не совсем разобрался в тебе, я думал, что ты получил кровь зверя, которая навязывает тебе свои инстинкты, жажду охоты, жажду крови и смерти. Сейчас я разобрался, что это не совсем так. У нас в королевстве есть такие люди, которых называют адреналинщиками. Они постоянно устраивают себе необычайные приключения, специально придумывают трудности, для того чтобы ощутить то же, что и ты — восторг и свободу. Именно они спускаются по быстрым речкам, залезают на отвесные скалы, прыгают с большой высоты, только чтобы почувствовать, что живут. Именно так, рискуя своей жизнью, они получают необходимую им дозу впечатлений. Без этого они просто не могут существовать, как и ты. Тебе ведь тоже нужна охота, но не из-за мяса, а ради азарта, ведь так?

Волчонок кивнул мне, приободрившись, и спросил.

— А в кого они превращаются?

— Кто, адреналинщики? — уточнил я.

Марик кивнул.

— По-разному, — слегка задумавшись, ответил я. — Когда прыгают с больших высот, становятся птицами, когда плавают в воде — рыбами, когда забираются на скалы — пауками. Есть еще много разных вариантов…

— Здорово! — воскликнул парнишка.

Интересно, что бы он сказал, увидав человека в акваланге, похож он на рыбу или не очень? Я посмотрел на Марика, и увидел, что его переживания немного развеялись, но только вот полностью их убирать не стоит, поэтому я добавил:

— Помни, что я тебе сказал, но не думай об этом в бою, так как мне не хочется тебя потерять. Ладно?

— Хорошо, — серьезно кивнул парнишка. — А что мне сказать маме?

— Я бы посоветовал рассказать ей все, иначе потом возникнут большие проблемы, напряжение в отношениях, а это просто недопустимо. Между вами не должно быть никаких секретов, это разрушает взаимное доверие… Тем более, что она и так очень сильно за тебя волнуется.

— Тогда я побегу к ней! — подскочил на лавке Марик.

— Давай, — ответил я ему и добавил, когда он уже был в дверях. — Только про ночные обходы не забывай, ладно!

— Не забуду! — ответил он мне уже с улицы.

Я еще посидел немного на лавке, думая о том, что в последнее время все чаще я в разговорах убеждаю других, что убийство — это даже не плохо, а совсем наоборот, что жалость вредна… Нет, завязывать нужно с этим, свою голову другому ведь не отдашь. Даже если я убедил одного, что убивать врагов — хорошо, то это отнюдь не означает, что другой не будет записывать в свой список врагов всех, кого попало. Нехорошо получится, а виноватым буду я, потому что надоумил. Ну и ладно, ребята вроде бы поумнели и с кочевниками в дальнейшем церемониться не будут, Марик тоже успокоился, значит, пока все путем. Что там дальше по плану?

Я поднялся и снова отправился к дому Хагела, чтобы разыскать нужный мне погреб, куда снесли пленников. Обнаружился он быстро, потому что возле него дежурил серьезный Ламин. У него я уточнил, есть ли свет в подвале, на что тот ответил, что там есть небольшое окошко под самым потолком, но если нужно, то можно достать пару свечей. Я подумал, что для первого этапа света хватит, а там посмотрим, как дело пойдет. Велев никого не пускать, я спустился по деревянной лестнице в сырое помещение, пропитанное запахами картофеля, земли и квашеной капусты. Этот запах отчего-то всегда витал в любых погребах, в которые я залазил, так что неожиданностью для меня он не стал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});