Мессия очищает диск - Генри Олди

– В некоторой степени. А также точильному камню и своему коллеге Ли Иньбу.

– Я так и думал! – удовлетворенно заметил следователь, усаживаясь на кровати. – Что ж, искренне благодарен! Мой дом – в твоем полном распоряжении…

– …Уже около двух недель, – закончил Маленький Архат. – Благодарности оставьте на потом. По-моему, нам есть о чем поговорить.

– И по-моему, тоже, – согласно кивнул судья Бао. – Позволь задать тебе несколько вопросов, мой юный спаситель.

– Позволяю. Грех не уступить просьбе больного.

У судьи возникло ощущение, что мальчишка над ним издевается.

– Тогда ответь: как к тебе попали точило и свиток?

– Свиток нашел в разбитой шкатулке под окнами вашего дома. А точилом в меня запустил один из мародеров.

– Второй вопрос: что за бумагу ты вручил генералу – которую он потом передал господину инспектору?

– А-а, это! – ухмыльнулся мальчишка. – Все в той же шкатулке я нашел чистый свиток с личной печатью и подписью принца Чжоу. Я так понимаю, что принц выдал вам эту бумагу совсем для другого, ну а я решил использовать ее по-своему! И вписал туда все, что успел услышать о Чжоу-ване, да еще и от себя кое-что добавил! Неплохо получилось, а? Пусть теперь попробует отвертеться!

Мальчишка вдруг засмеялся, словно вспомнив что-то забавное.

– Я когда отдавал бумагу генералу, случайно свитки перепутал, – пояснил он в ответ на недоуменный взгляд выездного следователя. – Так Стального Хребта чуть удар не хватил, когда он подпись Князя Преисподней увидел!

Однако у Бао создалось впечатление, что мальчишка «перепутал» свитки отнюдь не случайно, а желая полюбоваться результатом.

И полюбовался.

Маленький Архат тем временем извлек из рукава бумагу, заверенную подписью Яньло, и положил ее на столик перед судьей.

– Понятно, – кивнул судья. – Ну и третий вопрос: там, в шкатулке, было не два свитка, а три. Один – чистое «разрешение» с печатью и подписью Чжоу-вана, второй – грамота Владыки Преисподней; и третий – составленный тайнописью или на никому не известном языке. Где он?

– У законного владельца, – нахально сообщил мальчик. – Этот подлец-птицелов стащил его из моего тайника в скалах, так что я всего-навсего вернул себе свою собственность.

– Значит, его написал ты. – Это был не вопрос, а утверждение. – И что же в нем?

– Вы не поймете, судья, – очень серьезно и тихо произнес Маленький Архат. – Прошу вас, не обижайтесь. Я был бы рад все объяснить вам, но в языке Чжунго еще просто нет таких слов. И не будет в ближайшие пятьсот лет… Итак, это все, что вы хотели узнать?

– Да, все или почти все. Ты – Маленький Архат, бежавший из обители у горы Сун. Тебя послал ко мне Змееныш Цай. И ты далеко не мальчик.

Маленький Архат долго и с нескрываемым интересом смотрел на судью Бао, но теперь к этому интересу вместо насмешливой иронии была примешана немалая толика уважения.

– Я недооценил вас, судья. Возможно, я не прав, и вы сумеете понять изрядную часть того, для чего здесь еще не придумали слов. Но об этом – после. А сейчас слушайте то, ради чего я бежал из Шаолиня.

Рассказ мальчишки был недолгим, и выездной следователь оценил умение собеседника выделять только существенные факты и связи между ними, опуская ненужные подробности и отметая любые личные эмоции.

«Такого бы – да к нам, в судейский приказ», – мелькнула мысль.

Когда Маленький Архат закончил, оба некоторое время молчали. Потом мальчишка стряхнул с себя задумчивость и потянулся за очередным яблоком, рукавом зацепив при этом свиток, который не замедлил свалиться со стола.

Неожиданно свиток сам собой развернулся и замерцал голубоватым светом.

– Это еще что?! – Мальчишка на всякий случай отодвинулся подальше, однако ничего страшного не случилось. Свиток померцал-померцал и погас, снова свернувшись в трубку.

Маленький Архат опасливо потрогал свиток ногой, затем, убедившись, что тот никак не реагирует, поднял его и развернул, присев на край кровати. А судья Бао поспешил заглянуть в бумагу через плечо мальчишки.

Подпись и личная печать Владыки Янь-вана были на месте, однако текст свитка полностью изменился.

Это было официальное приглашение. Судья Бао Лунтан, отшельник Лань Даосин и юный монах по прозвищу Маленький Архат приглашались на День Рождения Владыки Преисподней князя Янь-вана! По этому поводу в аду объявлялся всеобщий праздник с суточной амнистией для грешников; а состояться все это торжество должно было в ближайшую ночь, то есть через несколько часов.

– Здорово! – искренне восхитился Маленький Архат. – В ад, да еще и на именины к Владыке! Как на Яньванские именины испекли мы… только как мы туда попадем?

– Очень просто. Спать ляжем. – И судье Бао доставило истинное удовольствие то растерянное выражение, которое возникло на физиономии Маленького Архата после этих слов.

7

Судья крепко держал Маленького Архата за руку, иначе мальчишка наверняка затерялся бы в этом поистине адском столпотворении – ищи его потом с помощью Недремлющего Ока! А Маленький Архат только и делал, что вертел головой во все стороны в тщетных попытках успеть разглядеть все сразу и время от времени восторженно цокал языком.

И то сказать – поглядеть было на что!

Они оказались сразу в присутственной зале дворца Сэньло, которую выездной следователь помнил пустой и гулкой, погруженной в зловещий сумрак. Сейчас же повсюду – на стенах, на потолке и прямо в воздухе – сияли разноцветные огни, играя бликами на полированном дереве стенных панелей, и эта иллюминация никак не соответствовала представлениям судьи и мальчишки о торжестве в Преисподней.

Зато публика подобралась соответствующая: буланы канцелярий, бесовки-письмоводительницы, черти на побегушках, мохнатые лоча и белесые якши, духи всех видов и рангов – по случаю праздника вырядившись кто во что горазд, они щеголяли друг перед другом пышностью одеяний, раззолоченными и посеребренными рогами-когтями, искусно заплетенными в косички гривами (у кого было что заплетать); по полу шуршали чешуйчатые хвосты с гравировкой на каждой чешуйке, а обладатели хвостов попушистее, особенно дамы, грациозно подметали ими паркет; сверкали острозубые улыбки, демоны церемонно раскланивались, встречая знакомых, спеша обменяться любезностями и новостями…

На возвышении восседал вполне человеческого вида сказитель, до самых хитро прищуренных глазок заросший седеющей бородой. Корявые пальцы перебирали струны цина – Маленький Архат сразу оценил мастерство бородатого, – а рядом стояла изрядных размеров чаша с жасминной настойкой (край чаши почему-то был обгрызен), к которой певец прикладывался в перерывах между песнями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});