Лучший мужчина - Мэгги Осборн

Погонщики теряли терпение, отгоняя своих быков от чужих стад. Всех тревожила предстоящая переправа.

— Может, и бьет, я не знаю, — ответила Фредди. Скорчив гримасу отвращения, она выбросила из миски остатки бобов. — Лес всегда относилась к Уорду с опаской. А сейчас он, кажется, до смерти ее запугал.

Дэл прищурился, глядя на Фредди.

— Значит, он ее снова ударил?

Фредди была уверена, что Уорд бьет сестру. Она видела синяки и ссадины на руках Лес, замечала, как та морщится от боли.

— Когда я спрашиваю ее, она начинает все отрицать, потом плачет и умоляет ничего тебе не говорить.

Они шли к невысокому холму у самого берега. Оттуда видна была бурлящая вода.

— Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил? Хочешь, чтобы я прогнал Уорда? Я бы с радостью.

Дотронувшись до плеча Дэла, Фредди с удовольствием почувствовала, как напряглась его могучая мускулатура.

— Не надо. Я просто делюсь с тобой своими переживаниями.

Почувствовав горячее покалывание в пальцах, Фредди отдернула руку. Глядя на бурлящий поток, сказала:

— Странно, как все изменилось. Раньше меня возмущало, что Лес перекладывает решение своих проблем на плечи других, а сегодня я расстроена из-за того, что она не позволяет ей помочь.

— Гандерсон собирается завтра переправляться, — сказал Дэл, меняя тему. — А мы — послезавтра.

Он снял шляпу и провел ладонью по волосам.

— Вопрос не в том, потеряем ли мы быков. Вопрос в том, сколько мы потеряем…

Фредди смотрела на белую пену, вскипающую на камнях.

— Какая здесь глубина?

— Слишком глубоко, чтобы переходить вброд. И кони, и быки поплывут.

— Плыть… через это? — с недоверием в голосе спросила Фредди.

Мимо них, кружась в водоворотах и ударяясь о камни, пронеслось вырванное с корнем небольшое дерево.

— Мы не сможем избежать риска, Фредди. Без риска через эту реку не переправишься. Вчера ночью мы потеряли двух быков, и только чудо спасло нас от больших потерь.

В ту ночь раскаты грома перемежались ослепительными вспышками молний. Паника охватила все ждущие переправы стада. У всех были потери. Быки метались и падали с крутого берега в реку. Погонщикам «Королевских лугов» еще повезло, что они потеряли только двух животных, но никому не удалось поспать — всю ночь напролет погонщики трудились, собирая стадо. Джеймс и Пич умудрились подраться с ковбоями-соседями, и оба красовались с синяками.

Напряжение требовало выхода, но отдохнуть и развлечься, пользуясь некоторой передышкой, было, в сущности, негде. В единственном салуне неподалеку от железнодорожной станции места на всех не хватало, а других увеселительных заведений поблизости не было. Закупить провизию тоже можно было лишь в одном месте — в крохотной лавчонке, не рассчитанной на такой наплыв покупателей. Приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы не голодать. Лутер — да, да, Лутер! — подрался, добывая провиант согласно переданному Алекс списку.

Все думали о предстоящей переправе, все нервничали, и страсти кипели — вот-вот хлынут через край.

— Как быть с Алекс?

— Лутер заплатит шесть долларов за то, чтобы Алекс и фургон переправить на пароме. И позаботится о том, чтобы Колдуэлл держался подальше от стада. Остальные будут перебираться вплавь. — Дэл бросил взгляд в сторону реки. — В том числе этот болван Уорд. Он отправил свою повозку на паром, а сам решил плыть, чтобы сэкономить два доллара.

— Я думаю, Уорд по глупости считает, что может делать все то, что можешь ты.

Фредди зябко передернула плечами, представляя, как будет плыть в холодной воде, сидя на коне. Она помнила жуткое ощущение беспомощности, когда, переплывая через реку, почувствовала, что копыта Уокера оторвались от дна. Тогда она осознала, каково это — полностью зависеть от коня и от прихотей судьбы. Колорадо тоже река не маленькая, но течение в том месте, где они переправлялись, было довольно спокойным. Но Ред-Ривер — совсем другое дело.

Дэл положил руки Фредди на плечи.

— Ты справишься? Если рана еще не зажила, я отправлю тебя на паром вместе с Алекс.

Предложение звучало заманчиво, и Фредди пришлось выдержать внутреннюю борьбу, чтобы не уступить искушению. Она не имела права взваливать на плечи погонщиков дополнительную работу.

— Мне уже гораздо лучше, — ответила Фредди.

Плечо еще ныло, но сегодня она впервые сняла перевязь и старалась вернуть онемевшим мышцам былую гибкость и силу.

Глядя на Дэла, Фредди удивлялась: как могла она когда-то считать его взгляд холодным? А когда в глазах его вспыхивали огоньки, Фредди вздрагивала и дыхание ее учащалось — казалось, она видела/язычки пламени, и ее, словно бабочку к огню, тянуло к этому пламени. Боже, как ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе! Как хотелось забыться в его объятиях…

— Я не хотел этого говорить, но… Мне тебя не хватает, — проговорил он с хрипотцой в голосе.

Тепло его широких мозолистых ладоней напоминало ей тепло его пальцев, ласкавших ее обнаженное тело.

— Мне тоже не хочется об этом говорить, но… я тоже по тебе скучаю.

— Когда-нибудь, очень скоро, Фредди, мы поговорим о том, что с этим делать… Ты понимаешь, о чем я… — Сейчас он смотрел на ее губы.

— И что ты хочешь с этим делать? — спросила Фредди, чувствуя, что ноги ее слабеют.

— В том-то и вся проблема! — Засунув руки в задние карманы штанов, Фриско подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. — Я думаю о тебе постоянно. Словно ты меня околдовала, — продолжал он, не глядя на Фредди. — Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.

Наконец-то Фредди вздохнула с облегчением. Она все же не была уверена в его чувствах, ей хотелось услышать подтверждение из его уст.

— Я тоже постоянно думаю о той ночи в Форт-Уэрте. — Она мечтала снова быть с ним, представляла себя в его объятиях, но мечта и реальность — не одно и то же.

— Ну вот, теперь все еще больше усложнилось. — Он смотрел на нее глазами голодного зверя. — Меня тянет к тебе постоянно. Я просыпаюсь с этим желанием и засыпаю с ним.

— Я думала, ты меня избегаешь…

— Я избегал тебя. Ты замечательная женщина. И я слишком уважаю тебя, чтобы воспользоваться обстоятельствами. Не хочу, чтобы ты уехала из Абилина с мыслью, что я думал лишь о себе. Я сам себя не понимаю, но мне важно, чтобы ты вспоминала обо мне как о порядочном человеке. Твое доброе мнение для меня важнее всего. Даже важнее твоего тела. А уж как меня тянет к тебе, наверное, говорить не надо. — Фриско, казалось, сам удивился своим словам. По-видимому, признание далось ему нелегко. Со вздохом он добавил: — Да, именно доброе мнение.

Еще никто не говорил Фредди, что она замечательная женщина.