Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

Исповедник. Война переместилась на север: кутургуры и «склавины» атаковали антов.

Чтобы выжить, анты поступились частью «народоправства». Примерно в эти годы у них появляется единый «архонт», который правил союзом. Это прообраз будущих князей. У антов появилась даже династия «архнотов». Известны три имени: Идаризий, Келагаст и Мезамир. Возможно, первый был отцом второго и третьего. Ясно, что анты — предки сербов и хорватов — создали на Днепре свою державу. Именно это — реальность, а не мифическое сербское происхождение Юстиниана.

В свою очередь «склавины» тоже объединились в конфедерацию во главе с племенем дулебов (волынян). Их вождь-жрец носил титул мусок (у арабских историков он превратился в имя Маджак). По догадке Г. В. Вернадского, слово «мусок» — арийское, (точнее, аланское) и означает что-то вроде «мудрец». Вернадский вообще любил проводить параллели между славянами и аланами.

Перессорив славян, Юстиниан начал активно строить крепости вдоль Дуная, чтобы обезопасить границы от новых вторжений. По словам Прокопия, он возвел три линии крепостей: первую собственно на Дунае, вторую — вдоль Балканского хребта и третью — южнее, на подходах к важным провинциям, например, на Херсонесе Фракийском или в Фермопилах, причем распустил прежние ополчения, охранявшие эти местности, и заменил их подразделениями регулярной армии. Впоследствии эта третья линия обороны пригодилась в борьбе с кутургурами.

6. ПОРАЖЕНИЯ ГОТОВ

Вернемся в Италию. Готские защитники неприступного Ауксима наконец капитулировали из-за недостатка воды. Теперь ничто не связывало Велисария. Он мог идти на Равенну.

У конунга Витигеса окончательно сдали нервы. Король прислал своих людей к Велисарию и намекнул, что готов сдаться.

Начался интенсивный обмен посольствами. При этом Велисарий продолжал завоевание отдельных районов Италии и не пропускал в Равенну караваны с провизией. Но в городе имелись большие запасы хлеба на складах. Узнав об этом, Велисарий снесся с несколькими горожанами, подкупил их и вышел на Матасунту — молодую жену Витигеса, жившую в Равенне. Женщина ненавидела мужа и симпатизировала ромеям. Вскоре продовольственные склады были подожжены. «Говорят, что они погибли по наущению Матасунты», — замечает Прокопий. Доказательств не было, но Витигес почувствовал себя загнанным зверем. Со всех сторон его окружали неудачи, а в спину дышали предатели.

В этот момент ромеи захватили лигурийские районы в верховьях По и крепости, расположенные в Коттийских Альпах (хребет, который отделял Италию от Галлии). После этого гарнизон готов в Милане оказался как бы в подвешенном состоянии. Кроме того, франки больше не могли беспрепятственно форсировать горы и вторгаться в Италию.

Тем временем гот Урайя, командовавший войсками Лигурии, бросил эту провинцию и выступил на помощь Равенне. Однако прошел слух о капитуляции гарнизонов Коттийских Альп. Воины Урайи потребовали у своего вождя освободить крепости: многие солдаты оставили там свои семьи.

Урайя отменил поход на Равенну, повернул назад, схестнулся с византийцами, проиграл им несколько схваток и обнаружил неприятный факт: готские воины стали массами дезертировать. Совершенно очевидно, что война заканчивалась, и византийцы добивали остатки готов там, где только находили.

В итоге Урайя остался с небольшим количеством войск в Милане, а Велисарий получил возможность заняться Равенной и засевшим там Витигесом.

7. ИМПЕРАТОР ВЕЛИСАРИЙ

Перед окончательным разгромом судьба насмешливо улыбнулась готам. В Равенну наконец-то прибыли послы от императора Юстиниана, сенаторы Домник и Максимин (первого из них мы уже встречали во время событий в Африке, где сенатор проявил себя как храбрый военачальник). Они предложили заключить мир на следующих условиях. Витигес получает половину сокровищ, хранящихся в Равенне в казне, и оставляет за собой земли к северу от реки По. К слову, это было не так уж мало. Ведь подразумевалось, что за ним остается Реция, Бавария и Северная Италия.

Эти предложения показались Витигесу даром небес. Он поспешил изъявить согласие. Зато Велисарий пришел в негодование, «если ему не позволят, тем более без всякого труда, одержать полную победу и ввести в Византию Витигеса как военнопленного», пишет Прокопий. Домник и Максимин явились к нему с проектом договора. Велисарий прочел текст, изменился в лице и решительно отказался ставить под ним свою подпись. Это сразу же изменило ситуацию. Готы заподозрили, что византийцы ведут двойную игру. Представители варваров заявили, что без подписи и присяги со стороны Велисария мира не будет.

У самих византийцев тоже разыгрались страсти. Оставшиеся в армии друзья евнуха Нарсеса распустили слух, что Велисарий хочет захватить Италию для себя во вред императору. Именно потому главнокомандующий и срывает мирный договор. Узнав об этом, Велисарий произнес горячую оправдательную речь в присутствии Домника и Максимина. Он заявил, что согласен подписать соглашение. Как видно, полководец не на шутку перепугался опалы и увольнения из армии, в случае если бы его вину удалось доказать.

Чтобы снять с себя ответственность, Велисарий заставил своих офицеров подписать документ, в котором военные подтверждали, что желают прекратить борьбу с готами. «Они же, записав всё это на маленьком документе, ясно сказали, что они не в состоянии войной одолеть неприятелей», — вспоминает Прокопий. Легко представить, каких мук и сомнений стоило это решение Велисарию. Почему Юстиниан пошел на мир, когда победа близка? Кончились деньги? Или напали персы, славяне, болгары? Неужели нельзя было чуть-чуть подождать? Почему сдали нервы у железного императора?

Но готы не знали о том, что происходит в лагере ромеев. В Равенне нарастала паника. Часть соратников предала Витигеса. Возможно, они подались к Матасунте и хотели сражаться под ее знаменем, но та была настроена сдать всё ромеям. Тогда в умах готов родился блестящий план: передать Италию Велисарию и объявить его императором Запада. Иначе говоря, восстановить разгромленную Одоакром Гесперию.

В этом месте сочинения Прокопия мы находим сообщение, что Велисарий еще перед началом италийской экспедиции поклялся Юстиниану страшными клятвами, что не станет искать для себя императорской короны на Западе. Значит, такой вариант всё же витал в воздухе.

Однако Велисарий затеял тонкую