Стальная хватка империи - Васильев Сергей Александрович

– Увы, мой друг, русский контроль был бы еще большим бедствием, не так ли? К слову, президент Рузвельт с этим полностью согласен, поэтому несколько броненосцев Соединенных Штатов, разумеется, по приглашению правительства Аргентинской Республики, уже вышли в направлении Мальвин в целях недопущения возвращения русских…

Посол понял, что это конец. Разумеется, проклятые американцы будут действовать в рамках доктрины Монро, вышибая европейцев со своего заднего двора… И к сожалению, Британия ничего не может противопоставить флоту бывших тринадцати колоний, еще вчера ничтожному по сравнению с Гранд Флитом.

Историческая справка

Аргентинское послесловие

Крейсеры «Ривадавия» и «Мариано Морено», которые при иных обстоятельствах были бы известны как «Ниссин» и «Касуга», были достроены по измененному проекту. Артиллерия главного калибра обоих кораблей составила по два 48-калиберных 9,4-дюймовых орудия Обуховского завода образца 1901 года; оснащены турбогенераторами и электромоторами итальянского производства, произведенными по русской лицензии.

На испытаниях оба крейсера показали максимальную скорость более 23,5 узлов и дальность хода на 10 узлах 6200 морских миль. Четыре условно-однотипных крейсера итальянской постройки – «Гарибальди», «Сан-Мартин», «Пуэйрредон» и «Генерал Бельграно» – были также модернизированы по этому стандарту.

На предоставленные Аргентине русские кредиты были закуплены и аналогичным образом переоборудованы все три однотипных крейсера итальянских ВМС – «Джузеппе Гарибальди» (переименован в «Коронель Розалес»), «Варезе» (переименован в «Альмиранте Гуэррико») и только что спущенный на воду «Франческо Феруччо», законченный как «Президенте Митре».

В результате Аргентина получила три практически однородных броненосных крейсерских отряда трехкорабельного состава, что является достаточно уникальным случаем для так называемых держав второго ранга.

Модернизация четвертого (быстроходного) крейсерского отряда, состоящего из бронепалубных крейсеров «Вейнтисинко де Майо», «Нуэве де Хулио» и «Буэнос-Айрес» проводилась уже на аргентинских верфях, построенных доном Фердинандо Перроне, также с использованием трофейных британских среднекалиберных орудий и турбо-электрических установок «Ансальдо», позволивших модернизированным кораблям показать на испытаниях скорость более 25 узлов.

Кроме того, в 1904 году Аргентина приобрела у России броненосец «Воевода Боброк» (бывший «Виттельсбах») и при посредничестве итальянцев выкупила у Германии два броненосца той же серии – «Швабен» и «Мекленбург».

Таким образом, флот Республики Аргентина на момент начала первого англо-аргентинского кризиса состоял из линейного отряда в составе трех быстроходных эскадренных броненосцев типа «Виттельсбах», броненосного отряда береговой обороны, трех броненосных крейсерских отрядов, быстроходного крейсерского отряда, двух дивизионов мореходных миноносцев типа «Сокол», четырех дивизионов миноносцев прибрежного действия различных типов и двух подводных лодок «Холланд».

Этот вполне современный на 1906 год флот в сочетании с продолжающейся чередой кризисов по всему свету заставил Британию отказаться от планов немедленного возвращения под свою юрисдикцию Мальвинских (Фолклендских) островов после частичного восстановления Британией броненосных сил и не дал ей сконцентрировать дополнительные силы против Южно-Африканских республик.

А за три года до этого четыре броненосных и два бронепалубных крейсера аргентинских ВМС вместе с Особым отрядом Инфантериа де Марина под командованием контр-альмиранте Серхио Балко и капитано де корбето Констансио Матона (первого чернокожего офицера аргентинского флота) также сыграли ключевую роль в подавлении спровоцированной США попытки отделения Панамского перешейка от Колумбии.

Многие историки считают, что именно с создания мощного флота началось превращение сначала Аргентины, а затем и созданного ею Латинского Союза в мировую державу, безусловного гегемона на Южно-Американском континенте в противовес Северо-Американским Соединенным Штатам. Хотя, разумеется, значительно большее значение имели экономические факторы, такие как настойчивое проникновение аргентинских производителей на освободившиеся вследствие кризиса Британской и Турецкой империй периферийные рынки, в частности на продовольственные рынки Свободного Южно-Африканского Союза, Израиля и Объединенных Аравийских Эмиратов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

22 июня 1902 года. Портсмут

– Дистанция восемь, цель неподвижна, стоит левым бортом, противоминные сети отсутствуют, охранение отсутствует, решение – атака всеми аппаратами, залпом, без расхождения!

Командир «Дельфина» Черкасов волновался. Пусть он и командовал первой подводной лодкой дальнего действия, но стоящий за его спиной контр-адмирал Беклемишев, открывший пару месяцев назад боевой счет русского подводного флота, немного действовал ему на нервы. А с другой стороны, не жаловаться же. Самостоятельно в Либаве он при похожих обстоятельствах не попал…

Сам Беклемишев тоже чувствовал себя неловко: его так и тянуло оценить ситуацию лично, отстранив подопечного от перископа… Нет, он не будет этого делать.

– В данном случае имеет смысл стрелять очередью, – вежливо поправил он Черкасова. – У вас, Анатолий Нилович, все четыре аппарата трубчатые, и подача в них воздуха почти одновременно неизбежно приведет к выталкиванию носа лодки на поверхность. Вспомните о судьбе «Сома».

– Виноват, Михаил Николаевич!

– Ничего страшного, Анатолий Нилович, дело новое. Будь цель в движении, можно было бы и рискнуть для повышения вероятности попадания, а по стоящему и так вполне себе можно.

– Да, вы правы. Благодарю за совет. Ход самый малый, аппараты с первого по четвертый – товсь! Боцман, смотреть за глубиной при выстрелах. Пуск с интервалом… десять секунд. Первый – пли!

Зашипел воздух, загудела вода в магистралях.

– Второй – пли! Третий – пли! Четвертый – пли! Право на борт, ход малый, глубину держать!

Почти минуту ничего не происходило. Секундомер в руках вахтенного офицера подрагивал. Наконец гул далекого взрыва заставил лодку слегка вздрогнуть.

– Первая – попадание! Взрыв у борта, ближе к кормовой оконечности!

Еще десять секунд… Пятнадцать…

– Неужели промазали? Тогда и остальные…

Лодку качнуло снова.

– Третья – попадание, по миделю!

– Четвертая – попадание! Мичманец, камеру к перископу, постарайтесь сделать снимки!

Беклемишев снова удержался от желания прильнуть к окулярам лично: фотографические подтверждения успешной атаки важнее.

– Перископ убрать, – продолжал командовать Черкасов. – Глубина сто футов. Курс сто десять. Отползаем на двух узлах, ночью всплываем, заряжаем аккумуляторы – и к Скагерраку. Маскировка наша кончилась, и каналом немцы нас никак не пропустят. Но знаете что, господин контр-адмирал?

– Да, коллега?

– Надо все-таки сделать аппараты перезаряжаемыми. Понимаю, что они упрощенные, для вящей надежности и безопасности, но будь у нас запасные торпеды и возможность перезарядки, мы бы сейчас и «Королеву» того-с. Она там рядом у стеночки под кранами стояла…

– Пишите рапорт, Анатолий Нилович. А так-то я с вами вполне согласен: на «Щуке» и «Крабе» калибр побольше нужен, да и боезапас тоже, но, думаю, на следующую войну. Эта, считай, закончена. Во всяком случае, на море. – И больше для себя, чем для Черкасова, добавил вполголоса: – Кто бы мог подумать… Наши корабли у Портсмута… Это разгром…

22 июня 1902 года. Борнхольм

– Чем обязан визиту вашего высочества? – процедил адмирал Бересфорд, принявший командование на Балтике после отзыва лорда Керзон-Хау.

На флагманском «Лондоне», как и на всей Балтийской эскадре, царила суета с легкими нотками паники, но не принять катер под вымпелом брата германского императора грозило совершенно ненужным международным скандалом.