Десять лет под внешним управлением. История Российской Федерациис 1991 по 2000 год. - Вадим Первышин

Заметим, что отчисления в государственный пенсионный фонд составляли 29 % от заработной платы, (это сумасшедшие поборы государства, выдуманные совершенно неграмотными людьми, но мы помним, что пенсионная реформа – это только «часть реформ Гайдара», которая рекомендована американскими специалистами «для прокручивания денег» в пенсионном фонде) а во всём цивилизованном мире такие вычеты составляли 10-12 %.

Надо помнить, что существовал даже «потолок пенсии» - не при каких условиях не должен был превышать «трех минимальных зарплат» и отметим, что среднемесячная зарплата в народном хозяйстве в начале 1997 г. составляла 400000 рублей! И зафиксируем, что в это время стоимость «продовольственной корзины» достигла 350 тыс. рублей. Пенсия была в 4 раза меньше стоимости продовольственной корзины! Т.е. для пенсионеров это был голодный, прямой путь на кладбище!

Чтобы картина обнищания народа была совершенно ясной, отметим, что одновременно шёл ежемесячный рост коммунальных услуг. В это время в начале 1997 г. один человек, живущий в однокомнатной квартире общей площадью 35 кв. м. (жилая-19) должен был оплачивать за услуги ЖКХ 42 тыс. рублей. (без телефона и электроэнергии).

Три человека, живущих в двухкомнатной квартире общей площадью 50 кв. м. (жилая-29) должны платить за услуги ЖКХ 98 тыс. рублей (без телефона и электроэнергии).

Четыре человека, живущих в трёхкомнатной квартире общей площадью 65 кв.м. (жилая-47) должны платить за услуги ЖКХ 162 тыс. рублей (без телефона и электроэнергии).

В этих квартирах могли себе позволить жить очень состоятельные люди, но никак не пенсионеры и молодежь.

Заметим, что в советское время за проживание в таких квартирах платили только за жилую площадь, а не за общую и квартплата была установлена сразу после войны и продержалась практически одной и той же 45 лет – чисто символической: 10 рублей за однокомнатну квартиру, 20 рублей за 2-х комнатную квартиру и 30 рублей за 3-х комнатную квартиру.

3.13. Всеобщая серость.

На безрыбье и рак – рыба.

Не думал, не гадал, как в беду попал.

В начале 1992 г. на первом заседании правительства Ельцин, окинув строгим взглядом протрезвевшего политбюрошника, притихших членов правительства, вдруг неожиданно громко и нагло произнес тоном, не допускавшим возражений: (как обычно делал 1-й секретарь обкома) «Я сам буду управлять государством, а вы будете помогать мне советами, когда я потребую их!»

Ну, чем ни новый король Франции Людовик ХIV (1638-1715), освободившийся от сковавших руки пут (оковы) первого министра, кардинала Мазарини (1602-1661), унаследовавшего власть первого министра от всемогущего кардинала Ришелье (1585-1642) и наконец-то отправившегося к своим праотцам в мир иной самостоятельно, а может быть и с помощью короля в возрасте 59 лет.

Ельцин не вспомнил, ибо он больше не знал, что уже через одного, последующего, зазнавшегося короля Франции Людовику ХVI (1754-1793) утопавшего в средневековой роскоши и пышности, рассерженные французы после целого ряда народных демонстраций и волнений, отрубят ему голову, а так он запомнился французам и истории своей крылатой фразой «Государство – это я!» и ещё одной «После меня, хоть потоп!» - так и вышло на самом деле.

Перед глазами Ельцина вдруг возникла великолепная разноцветная огромная географическая карта СССР в кабинете в Кремле во всю длину потайной комнаты с объёмными бескрайними сибирскими просторами. Владеть такой территорией, таким богатством! Да это мечта всей жизни!

Да это больше чем всё королевство Франции! В сотни раз! Он всю жизнь думал об этом. И ждал! И вот, наконец, свершилось! Тебе это всё принадлежит!

Ну, чем ни новый русский «царь Борис!». Куда там с ним тягаться какому-то Людовику из Франции! Он в десятки тысяч раз богаче этого Людовика. Чего стоит один Кремль в Москве!

Такой сладкой жизни на казенный счёт, какую он устроил себе и своим придворным, мог бы позавидовать сегодня не один всесильный владыка на нашей грешной земле.

И будьте уверены, что за такую царскую жизнь он и его команда будет бороться до последнего, подвигнутся на любое святотатство и преступление, перешагнут через любую кровь, но добровольно, или по воле народа, власть не уступят никогда, никому, ни при каких обстоятельствах, ибо она досталась им словно мародерам чужая добыча, случайно, чудом, на халяву, а за халяву номенклатурный совок, как известно, не пожалеет живота ни своего, ни тем более чужого.

Главным образом чужого. Свой он слишком высоко ценит. Одним словом – мародеры. Причем перманентно с большого бодуна.

Действительно, члены Государственной Думы очень долго собирались с духом в течение 6 лет и наконец предъявили ему в июне 1998 г. обвинения:

Государственная измена. (Беловежские соглашения 1991 г.)

Государственный переворот. (сентябрь 1993 г.)

Война в Чечне.(ноябрь 1994-1998 гг.)

Разгром армии и разрушение безопасности страны.(постоянно)

Геноцид русского народа. (убыль населения страны за годы его правления)

Но не довели дело до логического конца.

Но вернемся на первое заседание правительства в январе 1992 г.

Все послушно склонили перед ним головы. Можно и казнить, кого он захочет, но он это сделает чуть позже. Пока, пусть он будет выглядеть великодушным и добрым.

Он был «хозяин» этой необъятной гигантской, огромной страны. К этому он шёл всю жизнь и наконец-то это случилось! Но это было только на карте в кабинете Кремля, только в его голове, а он внутренне знал, что это была всё-таки не его страна – хозяйничали здесь оккупанты – он только им прислуживал.

Это что-то было похоже на татаро-монгольское иго, длившееся ещё раньше на территории России два с половиной века, когда Россия находилась под непрерывным страхом татарских нашествий, только оккупантами сейчас были не татары и монголы - не люди с Востока, а с Запада – с европейскими лицами.

Это историческая аналогия, как молния кольнула его в сердце, но тут же прошла. Да это именно так. Но он-то «Царь!» Какой – никакой, но Царь этой территории! Что хочу, то ворочу!

Это была оккупированная страна: иностранные вывески, убогие киоски с иностранными товарами в основном алкогольными, в правительстве шныряют тысячи американских советников и на улицах масса иностранцев.

Он знал, что за внешними лозунгами и призывами ЦК КПСС, только что сорванными и содранными со стен всех улиц, шел лозунг, упрятанный подальше от посторонних глаз в тайники его подлой души: «от коммунизма – к колониальной демократии». Он понимал, что это было именно так на самом деле.

Он понимал, что эта новая «дерьмократия» - не есть демократия западного образца, не есть рыночная экономика западного образца. Это была только имитация западных образцов. Но он всё равно стремился делать хорошую мину при плохой игре. Он просто блефовал. Он был просто шулер и он сам это понимал.

На самом деле он стремился создать диктаторский режим сталинского типа, хотя и с антисталинской идеологией.

Явно проступала бандитско-грабительская экономика – колониальная демократия со свободной продажей привозных зарубежных ананасов, зеленых бананов, дешевой бижутерией и алкоголь, алкоголь во всех видах алкоголь.

Правительство и те круги, которые его поддерживали политически не обладали достаточной силой, чтобы контролировать страну и реализовывать свою разрушительную программу практически.

Превратить Россию в страну западного образца в принципе было невозможно: совсем другой человеческий материал, проживший 73 года при советской власти, совсем другие исторические условия, международная ситуация, геополитические условия, другой народ.

Правитель сам хотел удержаться у власти, изображая реформирование страны.

А силы сопротивления ему не способны были помешать этому и не способны предложить ничего другого. Не было лидеров. Сложилось состояние трясины по всей стране и такое состояние могло длиться сколь угодно долго. Он это всё понимал, боялся этого, но хотел продлить это неустойчивое состояние

Каждый приспосабливается к ситуации, как может. Не видно стремления к активной деятельности. Подавляющее большинство населения ужаснулось, что они поддерживали в своё время Горбачёва и Ельцина, которые были способны только разрушать страну. А никаких сильных личностей не было.

Страна оказалось разрушенной не только экономически и политически, но она была разрушена идейно-психологически. Не нашлось никаких русских писателей-патриотов, публицистов, владеющих словом кроме Ю.П. Власова, выступивших сразу в августе 1991 г. а затем в сентябре – октябре 1993 г. с резкой критикой правящего режима Население огромной страны потеряло какие-либо социальные ориентиры. Общество фактически не воспринимало истинный смысл происходящего. Не понимало ещё всей трагедии. Население просто не понимало, что надо делать.

Тем не менее в прогрессивной прессе стали появляться статьи Юрия Бондарева, Петра Проскурина, Эдуарда Володина, Александра Проханова, Виктора Филатова, Валерия Хатюшина, Станислава Золотцева и других патриотов.