Побеждённые (Дочь Лорда) - Ольга Ружникова

А вот это уже не просто плохо, а паршиво! Потому что дальше Аравинта бежать некуда. Не на вольный же остров Элевтерис — пиратствовать. Или на Восток — к султану. Старовата уже герцогиня Вальданэ для гарема. А Грегори с Виктором там тем более без надобности.

Как относится к проигравшим союзникам Квирина — ясно на примере Анри и его людей.

Можно еще в Мэнд. Но оттуда выдадут еще быстрее. Мэнд изгнанникам и вовсе не должен ничего.

Кармелита, не выдержав, усмехнулась. Бывало ли хуже? Да!

Бедность, почти нищета. Старые платья, перешитые из материнских. Ветхие перчатки, штопаные чулки…

Слабовольная Анна Ларнуа не смела ни просить, ни требовать ничего. И не могла постоять ни за себя, ни за дочь. Родной папаша-король только и мечтал упрятать ненужную дочь в монастырь! А сама она была всего лишь девчонкой! Ничего не смыслящей в интригах, еще не имеющей власти над мужчинами. Загнанной в угол и готовой кусаться… но еще не научившейся даже этому.

Было ли тогда хуже? Нет! Еще не было детей, за которых надо драться, — своих и чужих. Детей, которых слишком многие хотят видеть в светлом Ирие или в Бездне Вечного Льда и Пламени!

Вот именно — драться, а не дрожать! А герцогиню Вальданэ бьет озноб. Куда сильнее, чем в детстве — в плохо натопленной комнате…

Почти тридцать лет назад нынешний император Мидантии взошел на престол. Сверг предыдущую династию Зордес. И перебил или ослепил и заточил по монастырским темницам почти всех ее представителей. Как сплошь и рядом и случается в полувосточной Мидантии.

Выжил и сбежал лишь один из обреченных. Восемнадцатилетний Алексис Зордес. Изгнанник нашел приют в Эвитане, при дворе младшего из братьев короля Фредерика — юного Арно Ильдани. И заслужил титул сначала графа, а затем и герцога Вальданэ.

Алексис никогда не пытался вернуть мидантийский престол. А Кармэн была бы еще большей дурой, чем сейчас, — вздумай она мужа к этому подталкивать. Но его сын Виктор — законный принц Зордес. И имеет все права на престол. Те, что никогда и ничего ему не дадут, а вот погубить — могут!

— Грегори, — вздохнув, перевела разговор незаконнорожденная принцесса и вдова законнорожденного принца. — Пока все не собрались — расскажи, кто из соратников Анри Тенмара жив? Хочется хоть чему-то порадоваться!

5

Солома, плащи, грязные каменные стены закутка. И дорогое оружие, какое есть не у каждого всадника. Далеко.

Правда, всадник — даже обедневший — может позволить себе не жить в сыром подземелье. И не ждать в качестве будущего публичную казнь на площади. В отличие от этого «короля». Да и от Анри Тенмара.

— Я тоже прежде был гладиатором, граф, — тонкие смуглые пальцы вертят изысканный золотой кубок. Краденый — как и всё здесь. — А еще раньше — мидантийским дворянином. Ты хочешь свободы?

Рауля «король» подчеркнуто игнорирует, обращаясь лишь к Тенмару. А Керли в ответ смотрит сквозь вождя дикарей, словно его тут нет. Впрочем, вина «Его Величество» предложил обоим гостям.

Анри безумно устал. От сегодняшнего дня и вечера. От так ничего и не понявшего Конрада и отягощенного обычаями банджаронского баро. А особенно — от компании подданных короля Призрачного Двора и от него самого.

— А вы как думаете? — вопросом на вопрос ответил Тенмар, слегка пригубив вино.

Белое он терпеть не мог. Сладкое — ненавидел.

— Я могу вам помочь.

Приветливая улыбка доброго друга. Почему все, кто хочет тебя использовать, улыбаются одинаково? Поппею Августу и подземному королю впору смотреться друг в друга — как в зеркало.

— Взамен? — Сдержать усталость в голосе уже не получается. Или надоело.

Кроме самой «свободы» нужно еще знать, что с ней делать. Квиринское гражданство избавит эвитанцев от роли дичи, на которую объявлена охота. А куда они денутся в случае побега? Который опять же — нужно еще осуществить.

Сантэя — второстепенный порт. Во всей гавани — ни единого крупного корабля. Чтобы разместить триста человек, придется нанять четыре таких корыта — не меньше. Это если убрать с палубы команду и заменить своими людьми.

Еще нужно найти четырех капитанов, готовых оказаться вне закона до конца своих дней. Потому как и сам Тенмар, и все его люди — вояки сухопутные.

А если посуху? До ближайшей границы, мидантийской, дней десять верхом — самое меньшее. Это если менять лошадей. Но почтовый голубь — быстрее самого лучшего коня. А значит — перекрыть беглецам дорогу не успеет лишь ленивый. Квиринско-мидантийское пограничье охраняют четыре легиона. Нескольким сотням эвитанцев не одолеть тысячи легионеров. Там ведь служат не только что взявшие оружие сопляки, а ветераны.

Даже, допустим, удастся проскочить пол-Квирины, каким-то чудом разгромить пограничные войска. Куда дальше? В Аравинт — к Кармэн и Грегори? Самый верный путь подставить аравинтского короля — родственника Кармэн — под удар сразу двух держав. Эвитана и Квирины. Любая из них легко разгромит слабый Аравинт и в одиночку. А Квирина за столь дерзкий побег очень обидится.

И что тогда ждет Кармэн, ее детей, Грегори, остальных?

— Где же ваш авантюризм? — улыбнулся «король» воров и мошенников. — Ваша дерзость, отвага?

Зарыты в общей могиле с братом. И с другими.

— Вас ведь называют Отважным? Кто не рискует — не пьет вино победы.

Вино победы ему не пить в любом случае. И однажды подполковник Анри Тенмар уже завел своих людей туда-не-знаю-куда. Платой за ошибку стали полтора года ежедневного ожидания казни. Для всех, кто еще не успел умереть.

Тринадцать вытащенных из петли, один зубами перегрыз себе вены. Еле успели спасти…

— Вино победы пьют маршалы и генералы — если им повезет, — усмехнулся Анри. — А умирают за нее солдаты.

— И поэтому вы не хотите побеждать?

— И поэтому я хочу знать, какова цена.

— Вы узнаете ее, Анри. — Король Призрачного Двора отставил кубок изысканным жестом бывшего аристократа. Может, в этом и не врет? — Это — не ваша жизнь. И не жизнь ваших подчиненных. Вы дадите мне знак через вашу банджаронскую знакомую. Когда будете готовы платить. И тогда я назову цену.

Разумно. Посвящать в планы можно лишь того, кто согласится обязательно. Учитывая, что речь пойдет не о десятке карлиоров в долг. Отказавшегося — убивают. Или не посвящают.

Разумно. Было бы — если б силуэт Призрачного короля вдруг не дрогнул. Пусть лишь на миг — но Анри отчетливо увидел серую стену. Сквозь собеседника.

Призрачный Двор. Дошутились с названием, господа сброд.

Значит, гладиатор и дворянин?

Силуэт уже обрел прежнюю ясность. И о том, что всё это не померещилось, напоминает лишь усмешка в уголках губ.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});