Открывая Москву. Прогулки по самым красивым московским зданиям - Александр Анатольевич Васькин

воротами - так оно получилось при постройке, хотящей быть шедевром современности.

Задавал ли себе строитель вопрос, что такое вокзал? Очевидно, нет. Подумал ли он, что вокзал есть дверь, тоннель, нервный пульс трепета, дыхание города, живая вена, трепещущее сердце? Туда, как метеоры, вбегают железные 12-колесные экспрессы; задыхаясь, одни вбегают в гортань железобетонного горла, другие выбегают из пасти города, унося с собою множества людей, которые, как вибрионы, мечутся в организме вокзала и вагонов. Свистки, лязг, стон паровозов, тяжелое, гордое дыхание, как вулкан, бросают вздохи паровозов; пар среди упругих крыши стропил рассекает свою легкость; рельсы, семафоры, звонки, сигналы, груды чемоданов, носильщики - все это связано движением быстрого времени, возмутительно медлительные часы тянут свои стрелки, нервируя нас.

Вокзал - кипучий “вулкан жизни”, там нет места покою.

И этот кипучий ключ быстрин покрывают крышей старого монастыря.

Железо, бетон, цемент оскорблены, как девушка - любовью старца.

Паровозы будут краснеть от стыда, видя перед собою богадельню. Чего же ждут бетонные стены, обтянувшие дряхлое тело покойника? Ждут новой насмешки со стороны живописцев, ждут лампадной росписи».

Как видим, автор «Черного квадрата» так и не понял ни Щусева, ни его проект. Да вряд ли он вообще мог это принять. Другое дело, что приведенные нами мнения очевидцев, не увидевших вокзала в этой грандиозной постройке Щусева, говорят, прежде всего, об образности творческого языка архитектора, создававшего партитуру своей «Хованщины».

В 1930-е годы вместо эмигрировавшего Александра Бенуа и его «Триумфов.» росписью интерьеров Казанского вокзала занялась семья Лансере - отец и сын. Академик и сверстник Щусева, Евгений Лансере-старший, разрабатывавший до 1917 года панно на тему «Россия соединяет народы Европы и Азии», через пятнадцать лет работал над несколько другой темой, которую можно обозначить как «Братских народов союз вековой» (в общем-то, небольшая разница). В таком духе исполнен плафон ресторана, удостоившийся похвалы Щусева: «Орнаменты лепили по шаблонам на местах в зале ресторана. Живопись исполнял Е. Е. Лансере в новой советской тематике: живопись он исполнил блестяще и показал себя прекрасным художником-декоратором».

Архитектор Алексей Щусев

Схожие ощущения выразил и Нестеров: «Я был у Лансере на Казанском вокзале, видел его работы (плафоны, панно) для буфетного зала. Хорошо.» Или: «Хорошие панно и плафоны написал Лансере на Казанском вокзале (Щусевском). Лансере - милый талантливый человек» (из писем 1933-1934 годов).

Интересно, что, характеризуя Лансере-старшего, Щусев называет его. композитором! В 1934 году Щусев писал: «Лансере - рисовальщик и композитор европейской известности».

Сам же Щусев любил себя называть дирижером: «Он сам очень любил говорить, когда я с ним работал в Третьяковской галерее: “Пойдите продирижируйте, чтобы все было как надо”. И сам он любил выступать в роли этого организатора труда, дирижера, которому знаком каждый инструмент и знаком исполнитель на этом инструменте, сила его таланта, что можно от него требовать. И от каждого он требовал по тем способностям, которые он безошибочно в человеке угадывал», - вспоминал архитектор Николай Георгиевич Машковцев.

Какие ошеломляющие, опять же музыкальные аналогии приходили на ум Щусеву в процессе творчества! Но разве это удивительно? Вспомним, что князь Щербатов назвал Щусева дирижером. Получается, что сам процесс грандиозной работы, в который Щусев сумел вовлечь стольких незаурядных людей, навевал его участникам такие нестандартные мысли. Да, не зря занялся Алексей Викторович своей архитектурной «Хованщиной»!

После смерти Лансере-старшего в 1946 году его замыслы материализовал сын,

Е. Е. Лансере-младший. Интерьеры Казанского вокзала украсили панно победной тематики.

Следующие пятнадцать лет (после 1926 года) Щусев не прекращал трудиться над проектом вокзала, завершив очередной этап работы перед самой войной, в 1941 году. Интересно, что когда он решил облицевать здание вокзала ценным уральским мрамором «уфалей», символизирующим богатство восточных регионов страны, это не было воспринято коллегами как творческая удача: «Для русской архитектурной практики не характерно применение столь ценного материала для наружной отделки зданий. Используя для облицовки вокзала мрамор, Щусев трактовал традиции народного искусства. Вместе с тем мраморная облицовка обозначала появление в архитектуре вокзала новой темы и новых приемов композиции, не приведенных еще по характеру архитектурной выразительности в полное единство с тем основным замыслом сооружения, который был создан до войны». А ряд искусствоведов и вовсе признали мраморную облицовку испортившей облик вокзала, переодевшегося из красного цвета в белый.

А дело в том, что изначально Щусев планировал применить для облицовки не только белый, но и красный мрамор, что соответствовало цветовой гамме вокзала. Но, как пишет Павел Викторович Щусев, «в самый разгар работ организация, поставлявшая облицовку, отказалась дать материал требуемого цвета и фактуры. Вместо него она предложила использовать полированный серо-голубой мрамор, оставшийся после постройки метро. Чтобы не останавливать работ, Алексей Викторович вынужден был в последний момент, скрепя сердце, примириться с этим досадным фактом, но он остался крайне недоволен результатом работы, противоречащим художественному замыслу вокзального комплекса. Дальнейшие работы по реконструкции были прерваны наступлением войны, что сильно огорчало Алексея Викторовича».

Тем не менее специалисты сходятся на мнении, что цветовая гамма вокзала является одним из средств достижения впечатления жизнерадостности и праздничности.

После смерти Щусева на протяжении второй половины ХХ века развитие Казанского вокзала продолжалось. В 1950-е годы выстроили подземный зал для пригородных касс, сообщающийся со станцией метро «Комсомольская», спроектированной архитектором уже после войны.

С каждым очередным десятилетием замысел Щусева приближался к своему окончательному воплощению. 1970-е годы были отмечены крупномасштабной реконструкцией вокзала, во много раз приумножившей его пропускную способность. 1990-е годы ознаменовались постройкой новых залов ожидания и новых переходов к поездам. Уникальное по площади крупнопролетное перекрытие простерлось над вокзальными платформами. А к 1997 году там, где раньше были задворки вокзала, появились и новые корпуса, выстроенные на основе сохранившихся чертежей Алексея Щусева, и задуманная им Царская башня. Многолетняя эпопея создания Казанского вокзала, длившаяся почти семь десятилетий, наконец-то завершилась. А само здание вокзала стало памятником его автору и вдохновителю -Алексею Викторовичу Щусеву.

8. Царицыно - русский Колизей

Курганы вятичей - «От грязи еще никто не умирал!» - Преданья старины глубокой - Стрешневы, владельцы Черной Грязи - Василий Голицын, любимец царевны Софьи - Кантемир: молдавские беженцы в Царицыне - Первый российский востоковед - Битва за наследство - Екатерина II - Долгожданное спасение усадьбы: «Люблю и хочу!» - Развлечения императрицы - Трагедия Баженова - Казаков в Царицыне - Царицынские дачи - «Вишневый сад» был задуман здесь! - А белки все равно водятся!

Десять веков назад земли современного Царицына заселяли древнеславянские племена вятичей. Как