Время волков - Алексей Ворон

Иначе вместе с Антиллой уйдут на дно океана все древние знания. Именем Великой Богини я снимаю с вас все запреты и табу, всю ответственность за старые ошибки и за те, что по нужде или без нее вы совершите в своей дальнейшей нелегкой жизни. Приложите все усилия, чтобы выжить и дать потомство. Поклянитесь, что не остановитесь ни перед чем, что пожертвуете всем ради этой цели.

Два жреца так и стояли, молча склонившись перед Верховной Жрицей.

— Ну же, клянитесь! — Гелиона толкнула одного из них жезлом.

Жрецы подняли на нее переполненные ужасом глаза, но по-прежнему молчали.

— Я выбрала вас потому, что вы готовы были умереть в бою ради спасения Антиллы. Я полагаю, такие поступки требуют храбрости и мужества. Почему же я вижу перед собой двух перепуганных рабов? Я хочу видеть божьих воинов, готовых выполнить любой приказ.

Один из жрецов тихо сказал:

— Я надеялся разделить участь своего народа и погибнуть вместе с ним.

— Смерть нужно еще заслужить! А у жрецов больше долгов, чем у простых смертных. Только я решаю, когда Антилле нужна ваша смерть, а когда ей необходимо, чтобы вы жили и действовали.

Жрец расправил плечи и пристально посмотрел в глаза Гелионе.

— Моя царица, — произнес он дрогнувшим голосом, — я клянусь приложить все усилия, чтобы выжить. Но поклясться, что выживу, я не могу. Застывшее Море кишит чудовищами, водоросли могут затянуть лодку на дно, еды может не хватить до конца путешествия, Люди Птиц, что живут на Западном Континенте, никогда не славились гостеприимством. У нас мало шансов добраться до Западной Земли. Еще меньше надежды на то, что мы протянем там хотя бы год, чтобы наши женщины успели родить детей. И совершенно невероятно, чтобы этим детям удалось выжить.

— Чудовища?! — завизжала вдруг Гелиона. — У вас есть гарпуны и копья, чтобы с ними сражаться! Водоросли нужно постоянно обрезать. Если не хватит пищи — начнете есть спутников. Для Людей Птиц вы берете с собой оружие! Клянись мне, что выживешь!

Слезы брызнули из глаз царицы, она резко развернулась и побежала в Храм. Жрецы остались стоять, пораженные и странным поведением Верховной Жрицы и тем, что предстояло им свершить.

Гелиона вскоре вернулась, спокойная и надменная, как обычно. Она приняла у каждого клятву, никто не смел ей теперь перечить. Две ладьи, отданные под командование каждому из жрецов, начали наполнять пассажиры: жрицы и жрецы Храма, их было немного, по двадцать человек на каждую ладью.

Отплывающим людям Гелиона пообещала, что ее магия будет охранять их. О том, что ее магическая сила давно иссякла, Гелиона им не сказала, и даже не подозревала, что эти преданные люди давно уже догадались о ее бессилии.

Наконец, когда все необходимое было погружено, Гелиона, в сопровождении оставшихся жриц, отправилась в Храм, взошла на центральное возвышение к алтарю, надрезала руку ритуальным кинжалом и последний раз смотрела, как стекает кровь по гладкой поверхности хрустального черепа. Она призвала Силу, моля ее провести жрецов сквозь любые преграды, спасти и защитить их, а потом взяла в руки череп Инкал, поразившись его неожиданной легкости. Никогда прежде ей не приходилось снимать святыню с алтаря. Она предполагала сделать это с большей помпезностью и торжественностью, но все ее силы были истрачены на прощание с людьми, и теперь она несла его просто, как несут обычную вещь, без сопровождающих молитв и хора. Она вынесла череп из Храма и, поднявшись на первую ладью, положила Инкал на расстеленную ткань, еще мгновение полюбовалась мерцанием солнечных лучей на хрустальной поверхности, потом подняла край ткани и резко набросила на череп.

— Храните его! — воскликнула она. — Вы спрашивали, как вам выжить? Вот ответ! Это древнейший артефакт нашей цивилизации, это магическое средоточие силы и жизни. Каждый из вас умеет пользоваться им, черпайте в нем то, чего вам будет недоставать. Но будьте осторожны, не злоупотребляйте его силой.

Жрец, который еще недавно спорил с царицей, облегченно вздохнул. Она не говорит пустых слов, не дает невыполнимых приказов, ему стало стыдно за свою слабость и сомнения. Теперь он знал, что выживет. Верховная Жрица отдала ему главную святыню Антиллы, он выживет, даже если ему придется обагрить своей кровью эту святыню, даже если его убьют, он и в посмертии будет беречь артефакт, будет служить Антилле. Жрец рухнул на колени перед Гелионой и, поймав ее руку, прижался лбом к ладони царицы.

— Я клянусь выполнить твой приказ, Дочь Солнца. Клянусь, что возведу на Западном Континенте храм, в котором будет храниться Инкал. Будь я проклят, если не сделаю это.

Гелиона взяла его за подбородок и увидела слезы в карих глазах жреца. Гелиона хотела что-то ответить, но лишь горько вздохнула и поплелась с ладьи.

Второй команде она вручила огромный кристалл, служивший прежде постаментом хрустальному черепу. Издавна он считался хранилищем знаний, предполагалось, что обладающий им постигнет всю мудрость антилльцев. Но кристалл не обладает силой, он не сможет, как череп, защитить своих хранителей от бед. Людям с этой ладьи труднее будет выжить на Западной Земле.

При свете нескольких факелов, тлеющих под налетевшим ветром, жрецы по очереди подходили к своей царице, бросались перед ней ниц, замирали так на мгновенье, потом, поцеловав подол ее платья, поднимались. Каждый из них брал горсть прогретого за день сухого песка и, завернув его в кусок холста, приносил клятву сохранить память о священной земле Антиллы, сохранить древние знания и артефакты, приложить все усилия, чтобы выжить. Гелиона целовала жрицу или жреца в лоб, затем слегка подталкивала его в сторону лодок, и тот понуро направлялся к сходням своей ладьи.

Гелиона стояла на пристани, наблюдая, как отвязывают ладьи, как отплывают они от берега и, медленно поворачиваясь, начинают свой путь по реке в сторону моря. Все, кто был ей дорог, служил ей, провел с ней в службах и молитвах многие годы, все, кого она любила, уплывали теперь на этих двух ладьях. Каждого она знала по имени, каждому доверяла. Теперь она стояла посреди причала одна, тихо рыдая и уже не заботясь, что окружающие увидят ее слезы. Уже не нужно было ничего изображать, уже ничто не могло помочь ей. Она осталась одна на гибнущем острове, захваченном врагами, одна посреди мира, великая и могущественная царица Антиллы, одна на целую вечность, короткую, словно удар сердца. Там, на юге, за горизонтом, идут бои, разрушены города и храмы, а может быть, уже захвачен Город Солнца. С севера надвигается другая беда, темные своды гор сотрясаются от злости и ненависти, небо застлано багровыми облаками. И лишь на западе, куда вечером склоняется солнце, живет надежда, что две ладьи доплывут до земли, и жизнь не оборвется вместе с последним ударом ее сердца, от имени Антилла останется хотя бы память.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});