Сталин. Вспоминаем вместе - Николай Стариков

Но даже после этого наши доблестные союзники не угомонились, а продолжали выписывать дипломатические трюки. Сталину приходилось буквально на ходу противостоять их попыткам переписать существовавшие договоренности. 7 мая в городе Реймсе представители Германии подписали капитуляцию только перед представителями союзников и находившимся при штабе союзников генералом Суслопаровым, который проявил непонимание ситуации. То есть со стороны СССР оказалось совершенно случайное лицо, не облеченное полномочиями[688]. Мелочь, пустяк? Нет, зная о том, что Черчилль планировал операцию «Немыслимое», становится понятен общий замысел. Капитуляция немцев только перед Западом оставляла юридическую возможность Германии присоединиться к борьбе против Востока. Берлин получал официальное право вступить в коалицию против СССР. Только под серьезным нажимом Москвы американцы и англичане согласились повторить церемонию капитуляции уже с участием представителей Советского Союза. Что показательно – на Ялтинской конференции был подготовлен текст соглашения о безоговорочной капитуляции Германии перед союзниками. Его в Ялте подписали Рузвельт, Черчилль и Сталин.

«Но американцы сделали вид, что забыли о существовании документа, который, кстати, лежал в сейфе начальника штаба Эйзенхауэра – Смита. Окружение Эйзенхауэра под руководством Смита составило новый документ, “очищенный” от нежелательных для союзников ялтинских положений. При этом документ был подписан генералом Смитом от имени союзников, а Советский Союз даже не упоминался, будто не участвовал в войне»[689].

8 мая 1945 года немцы капитулировали еще раз – на этот раз перед всей антигитлеровской коалицией. Капитуляция была подписана в ночь с 8 на 9 мая…[690]

Победа была концом сложнейшего этапа в жизни Сталина. Начинался новый – восстановление хозяйства и мировая политика в совершенно новых условиях. СССР становился сверхдержавой.

Давайте вспомним: с какого жеста начал Сталин этот новый этап жизни своей страны? 24 мая 1945 года он устроил в Кремле прием в честь командующих войсками Красной армии – полководцев новой сталинской школы. Сталин выступил на приеме с речью о заслугах советских людей в Отечественной войне – и прежде всего русского народа как наиболее выдающейся нации из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

24 июня 1945 года в Москве прошел Парад Победы. Клеветники от истории пишут, что Сталин не принимал парад сам, потому что якобы не осуществил свой план – не захватил весь мир. То есть ему как бы нечего было праздновать. На самом деле Сталин (в отличие от современных «независимых» историков и журналистов) был разумным человеком. И понимал, что гарцевать на коне в его возрасте и с его небольшим опытом смешно и неуместно. И он отдал приказ принимать парад Жукову, который был профессиональным кавалеристом. Сталин стоял на Мавзолее, а к его ногам летели знамена немецких дивизий. Он любил и понимал толк в эффектных зрелищах и жестах[691]. И эти жесты по большей части были просто движением сердца, а не расчетом произвести эффект.

Вот одна история с Парада Победы. Во время войны разминировать объекты саперам помогали дрессированные собаки. Одна из них по кличке Джульбарс обнаружила за последний год войны 7468 мин и более 150 снарядов. Незадолго до Парада Победы Джульбарс получил ранение и не мог идти[692]. Тогда Сталин приказал нести собаку по Красной площади на шинели…

6 июня 1945 года Сталина наградили вторым орденом «Победа» и присвоили звание Героя Советского Союза, а 27 июня 1945 года Верховному главнокомандующему всеми вооруженными силами СССР Сталину Иосифу Виссарионовичу было присвоено высшее воинское звание – генералиссимус Советского Союза.

Этого награждения он не хотел и ему сопротивлялся – об этом рассказывал Молотов[693]. Говорил, что его со званием генералиссимус толкают в дурную компанию: такое звание тогда носили лишь Франко и Чан Кайши. Но маршалы и окружение убедили Сталина согласиться. Характерно, что никакого нового мундира Сталин носить не стал – по-прежнему носил маршальский. Что касается звания (звезды) Героя Советского Союза – эту награду присваивают за личное мужество. «Я такого мужества не проявил», – сказал Сталин и не взял эту награду. Его только рисовали с этой звездой. Носил Сталин лишь звезду Героя Социалистического Труда. Почему сталинское окружение его так настоятельно уговаривало стать генералиссимусом? Один мой знакомый работал в компании, которую возглавлял очень честный и скромный человек. Фирма процветала – финансовые возможности были очень большими. Но он продолжал ездить… на «копейке». Это в середине 1990-х, когда люди такого же ранга давно пересели на «БМВ» и «мерседесы». Окружению бизнесмена тоже хотелось сесть на иномарки. Но пока шеф ездит на «копейке», это было неэтично. Что делать? Уговорить его отказаться от устаревшей машины. Уговорили. И сами тут же обзавелись новыми машинами…

В «новом звании» 16 июля 1945 года Сталин прибыл в Берлин, где с 17 июля по 2 августа проходила конференция трех держав – СССР, США и Великобритании. В историю она вошла под названием Потсдамская, по имени пригорода Берлина, где заседали главы стран антигитлеровской коалиции. Прежние договоренности подлежали изменению, или коррекции, а в мировой политике появлялся новый фактор – атомное оружие. Во вторник 17 июля 1945 года, в день открытия Потсдамской конференции, новый президент Соединенных Штатов Америки Гарри Трумэн, который теперь представлял США вместо умершего Рузвельта, получил короткую телеграмму, содержавшую три слова: «Младенцы благополучно родились». Это означало: в штате Нью-Мексико в 5 часов 30 минут утра 16 июля на секретном полигоне Аламогордо была взорвана первая в истории человечества атомная бомба. Запад получил возможность шантажировать Сталина, что и было сделано в самом конце конференции. Трумэн с важным видом подошел к Сталину вместе со своим переводчиком и сказал ему о наличии у США страшного оружия «исключительной разрушительной силы». О том, что это атомная бомба, он не сказал. В этот момент Черчилль внимательно смотрел на лицо Сталина, зная, что ему говорит глава США, и ожидая реакцию. Сталин ничем не выдал своего волнения и не задал Трумэну ни одного вопроса. Из чего Черчилль сделал вывод, что Сталин «не имел ни малейшего представления о той революции в международных делах, которая свершилась». Типа не понял, о чем идет речь. Но это был Сталин. Он все прекрасно понял и, вернувшись с заседания, в присутствии Жукова рассказал Молотову о состоявшемся разговоре с Трумэном, заметив: «Надо будет переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы»[694].