Православно-догматическое Богословие. Том I - Макарий Булгаков

2. Человек вышел из рук Творца своего совершенным и по телу. Как создание бесконечно Премудрого, он, при своем изумительном устройстве, которое сохраняет и доныне, без сомнения, не получил от Творца никаких недостатков, ни внутренних, ни внешних, и, будучи облечен крепостью (Сир. 17:3), обладал силами свежими и неиспорченными, не имел в себе ни малейшего расстройства, и следовательно, был совершенно свободен от всяких болезней и страданий — потому-то болезни и страдания и представляются у Моисея уже следствием грехопадения наших прародителей и наказаниями за грех (Быт. 3:16). Святой Иоанн Златоуст представляет Бога так говорящего Адаму: “производя тебя на свет, я желал, чтобы ты провождал жизнь без болезней, трудов, немощей и печалей, в счастье и благоденствии; чтобы ты не подлежал нуждам телесным, напротив, возвышаясь над всеми ими, пребывал в полной свободе”; и так же говорящим Еве: “я желал, чтобы ты имела жизнь безболезненную и безбедную, чуждую всякой горести и печали, и исполненной всякого удовольствия.”[1382] “Если бы мы жили еще в раю сладости, пишет другой святой Отец Церкви, то не имели бы нужды в земледельческих изобретениях и трудах; и если бы не подвержены были страданиям по дарованию, какое сообщено нам при сотворении и сохранялось нами до падения, то не нуждались бы в пособиях врачебного искусства к своему облегчению.”[1383]

При таких естественных силах, полученных от Бога, при таком состоянии ума и воли и даже самого тела, первозданный человек, без всякого сомнения, мог быть способным к своему предназначению, т.е. чтобы познавать Бога и прославлять, чтобы творить добрые дела и блаженствовать, и чтобы быть владыкой подчиненной ему природы. Но как ни совершенны были естественные силы человека, он, будучи существом ограниченным и не имеющим жизни в самом себе, нуждался и тогда, подобно всем сотворенным существам, в постоянном подкреплении от Бога, который один есть источник жизни для своих тварей, — телесных и духовных. И бесконечно добрый Творец тогда же действительно показал свое особенное промышление о первозданном человеке, тогда же и явил ему свое непосредственное содействие к достижению его целей.

§85. Особенное содействие Божие первозданному человеку в достижении его предназначения.

Содействие это состояло в том, что —

1. Господь Бог насадил в жилище человеку рай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал (Быт. 2:8). “Это был, по словам святого Иоанна Дамаскина, как бы царский дом, где обитая, человек проводил бы жизнь счастливую и блаженную...; это было вместилище всех радостей и удовольствий: ибо Эдем означало наслаждение... В нем было совершенное благорастворение. Он был окружен светлым воздухом, самым тонким и чистым; украшен вечно цветущими растениями, исполнен благовония и света, и превосходил всякое представление чувственное красоты и доброты, Это была истинно божественная страна, жилище достойное созданного по образу Божию.”[1384]

О значении рая издревле существовало много мнений, но главных было три.[1385] Одни понимали его в смысле чувственном и искали на земле;[1386] другие в смысле духовном, и нередко искали в высших областях мира, или в сердце человека;[1387] третьи, наконец, понимали в смысле и чувственном, и духовном вместе: последнего мнения держались наибольшая часть древних учителей Церкви,[1388] — и в числе других, святой Иоанн Дамаскин, который излагает свои мысли очень ясно и обстоятельно. “Рай, говорит он, некоторые представляют чувственным, а другие духовным; но мне кажется, что, так как человек создан был чувственным и вместе духовным, так и совершеннейший храм его был и чувственным и вместе духовным, и таким образом имел двоякий вид. Телом человек водворялся в божественной и прекрасной стране, а душой жил в несравненно высшем и прекраснейшем месте, где имел своим домом и светлой ризой Бога; облечен был Его благодатью, наслаждался одним сладчайшим созерцанием Бога, как будто другой ангел... Итак, я думаю, что божественный рай был двоякий; и посему учению, преданное богоносными Отцами, их коих одни представляли рай чувственным, и другие духовным, справедливо.”[1389]

2. Для раскрытия умственных способностей человека, и особенно для наставления его в истинах Веры, Бог удостаивал его своих непосредственных откровений, и с этой целью являлся нашим прародителям Сам, беседовал с ними, открывал им Свою волю, как видно из сказания священного Бытописателя (Быт. гл. 2), и как свидетельствует премудрый сын Сирахов: исполнил их проницательностью разума и показал им добро и зло... Он приложил им знание и дал им в наследство закон жизни; вечный закон поставил с ними и показал им суды Свои (Сир. 17:6, 9-10). Таким образом Бог сам был для наших прародителей первым наставником и учителем. Праотец наш был удостоен от Бога даже дара пророчества, — что доказывает святой Иоанн Златоуст теми словами, которые произнес Адам, как только приведена была к нему жена, созданная Богом, Ева: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть едина (Быт. 2:23-24). Здесь Адам ясно определил, как и из чего была создана Ева, хотя она создана во время его глубокого сна, и предсказал, что род человеческий размножится на земле, что образуются в нем семейства, и что оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене своей. Разгадать и объяснить все это по одним естественным соображениям, и притом так внезапно, без всякого сомнения, невозможно было Адаму.[1390]

3. Для утверждения воли первозданного человека в добре и вообще для преуспеяния его в духовной жизни, Бог с самого начала даровал ему свою благодать, и эта благодать постоянно обитала в наших прародителях, служила для них как бы небесной одеждой, по выражению святых Отцов,[1391] и чрез нее-то Адам и Ева находились в постоянном общении с Богом (см. Простр. Христ. Катех. о чл. 1, отв. на вопрос: рай, в котором пребывали первые люди, вещественный был или духовный?). “Творец, создав человека, говорит святой Иоанн Дамаскин, даровал ему свою божественную благодать, и через нее поставил его в общение с самим собой”.[1392] Без подобия (sine adjutorio) Божия, рассуждает также блаж. Августин, человек даже в раю не мог бы жить благочестиво”;[1393] и в другом месте: “Бог даровал человеку добрую волю, ибо сотворил его правым; но даровал ему вместе и возможность, без которой он не мог бы пребывать в ней, хотя бы хотел; хотение же предоставил его собственному произволу. Итак, человек мог бы пребывать в добре, если бы захотел, потому что имел возможность, при которой это было совершимо.”[1394]

Необходимость благодати для первозданного человека, и вообще для всех разумных тварей, древние учители выводили, с одной стороны, из свойства самой природы этих тварей, которая, по своей ограниченности, не может поддерживать сама себя, но все нужное должна получать от Бога; а с другой — из свойства их ограниченной свободы, которая равно способна избирать добро и зло, и чтобы избирать и творить добра, нуждается в содействии благодати.

Первую мысль раскрывают:

Святой Макарий Великий: “Бог, сотворив тело, назначил ему не из собственного естества его получать жизнь, пищу, питие, одежду и обувь, но все нужное для поддержания жизни определил ему заимствовать извне, так что тело, сотворенное нагим, само по себе без внешних содействий, т.е. без пищи, пития и одежды жить не может, и если бы оно оставлено было само себе, без всякого внешнего подкрепления, скоро бы разрушилось и погибло; так точно и душа, не имея сама в себе божественного света, но будучи сотворена по образу Божию, не из собственного существа заимствует себе пищу и питие духовное, и небесную одежду, т.е. истинную жизнь свою, но от Бога, от Духа Его и от света Его. Ибо естество Божие имеет в себе и хлеб и жизнь — сказавшего: Я хлеб живый (Ин. 6:51), и воду живую, и вино, веселящее сердце человека (Ин. 4:10; Пс. 103:15), и елей радости, и многоразличную пищу духовную, и небесную одежду света, от самого Бога происходящего. В этом состоит вечная жизнь души. Горе телу, когда оно предоставляется собственному его существу: оно разрушается и умирает. Горе и душе, если она остается только при одной себе, надеется только на дела свои, и не имеет общения с Духом Божиим: она умирает, лишаясь вечной, божественной жизни.[1395]