Королевская прогулка - Светлана Крушина

А ведь он наверняка знает, каким образом карта уплыла от него, мрачно подумал Грэм, вперив взгляд в пол. Только хочет подтверждения своим догадкам. Интересно, что он сделает с Илис, если я вдруг проговорюсь? Грэм предпочел бы никогда это не проверять.

Молчание, по мнению присутствующих, затягивалось, и Третт отреагировал на нетерпеливый жест Бардена несколькими ударами, быстрыми, короткими и точными.

Странно, но боль производила на Грэма действие абсолютно противоположное ожидаемому. Предполагалось, что она заставит его заговорить; на самом же деле, она помогала ему молчать, нужно только отвлечься от голосов, задающих какие-то вопросы. Можно кричать, стонать, скрипеть зубами, но при этом не произнести ни одного осмысленного слова, а все из-за того, что просто не слышишь вопросов.

Первый допрос по сравнению с этим мог показаться дружеской потасовкой. Грэм не думал, что сможет продержаться до конца, но каким-то чудом смог, ни разу даже не потеряв сознания. А, видят боги, как он молился об этом! Третт не позволил ему уйти в спасительную тьму, умудряясь удерживать его на границе сознания. Пожалуй, трудно было сосчитать, сколько проклятий послал ему Грэм и в душе своей, и во всеуслышанье. Проклятиями он так же не обделил и Бардена, а уж сколько их вознеслось богам! Никогда Грэм не богохульствовал так много. Он охрип, сорвал голос, но Барден под конец допроса знал ровно столько же об операции спасения медейского принца, сколько в начале его. Когда Третт отступил, оставив Грэма полулежать, жадно глотая холодный воздух, он подумал, не правильнее ли было все-таки выпрыгнуть в окошко с верхней площадки башни. Тогда, по крайней мере, смерть была бы намного быстрее и чище. Он все равно умрет, но теперь смерть затянется надолго. И неизвестно еще, принесет ли кому пользу его молчание.

— Я же говорил, что мальчишка — крепкий орешек, ваше величество, — сухо проговорил Риттер. Он перешел на касотский, и поэтому Грэм, по-прежнему пребывающий в сознании, понимал одно слово из трех. — А вы сомневались в способностях моих людей.

— Сомневался, — согласился Барден. — И продолжаю. Мало того, я начинаю сомневаться и в способностях Альберта тоже. Мальчишка говорит, но совсем не то, что надо… Герр Риттер! Прошу вас сегодня же устроить перевод его в нижние камеры. Сегодня же, слышите? Я не задержусь надолго, а поговорить еще разок мне очень хотелось бы.

— Не знаю, получится ли перевести его вниз, — буркнул командующий. — Идти он сам не сможет, а…

— Это ваши трудности. Придумайте что-нибудь. И совершенно необязательно обсуждать мои приказы!

Глава 4

Повеление императора взялись исполнять сразу же после того, как Барден и компания покинули апартаменты Грэма. Не успел он еще отдышаться и поразмышлять на тему, все ли кости у него остались целыми на этот раз, как пожаловали два дюжих молодчика, которые без лишних слов принялись освобождать его от цепей. Будь у Грэма оружие, это был бы чудесный шанс вырваться на свободу, но меч его разлетелся на тысячу кусочков пару дней назад (по крайней мере, Грэм предполагал, что прошло именно столько), кинжал он оставил по ту сторону рва, да и состояние самого Грэма, по правде говоря, оставляло желать лучшего. Едва ли он сейчас сумел бы сделать хотя бы пару шагов без посторонней помощи.

Впрочем, мысли о побеге как отрубило, когда, сняв с него цепи, один из молодчиков сунул ему в руки металлическую флягу с водой. Грэм, которого жажда мучила уже больше суток, и у которого во рту стоял вкус собственной крови, еще более жажду обострявший, жадно прильнул к фляге, стараясь не пролить ни капли.

После того, как он выпил все, один из парней объяснил, что они помогут ему спуститься вниз, в подвалы.

— Руки мы оставим тебе свободными, но, смотри — без глупостей!

— Какие тут глупости, — мрачно усмехнулся Грэм. — Можете меня не опасаться, ребята.

Но они все равно смотрели настороженно — два молодых светловолосых парня, похожие, как братья. Пожалуй, они были ненамного старше того мальчишки, которому Грэм перерезал горло в кладовых крепости. Он и им перерезал бы без колебаний, будь у него силы и оружие. Возможно, они прочитали это в его глазах, и это заставляло их держаться настороже, как с раненым, но все еще опасным зверем.

— Встанешь сам или помочь?

Грэм попытался подняться самостоятельно, придерживаясь за стену. Это оказалось непросто, и он скоро понял, что попытка его обречена на провал. Его конвоиры тоже поняли это, и потому поспешили на помощь, подхватив его под руки. Кое-как с их помощью он поднялся, и втроем они медленно двинулись к ведущей вниз лестнице. Грэм хорошо помнил, насколько узкой она была, и не представлял, как же они будут по ней спускаться втроем? Да и вообще он весь предстоящий путь представлял с трудом, ведь предстоит преодолеть столько лестниц, и каждая станет настоящей пыткой для него.

Они миновали винтовую лестницу. Один из конвоиров поддерживал Грэма спереди, второй сзади, и все равно это было безумно тяжело. Как бы не сломать и вторую ногу тоже, мрачно думал он, ковыляя со ступеньки на ступеньку. Когда они с Ивом пришли сюда, они этой лестницы и не заметили, взлетели по ней, словно на крыльях, теперь же приходилось с муками считать каждую ступеньку.

Он попытался отвлечься от лестницы, подумав о чем-то еще, но не смог. Мучительный спуск завладел вниманием полностью. А ведь за винтовой лестницей предстоит преодолеть просто-таки несчетное их количество! При одной мысли об этом Грэма бросило в дрожь.

— Крепись, парень, — сказал солдат, поддерживающий его справа. Ему спуск тоже дался нелегко, судя по его тяжелому дыханию. — Нам в самый низ.

— Да выкиньте меня из окошка, и дело с концом, — Грэм даже сумел выдавить из себя смешок.

— Нельзя, — нахмурился Левый, принявший, видимо, попытку пошутить за серьезную просьбу. — У нас приказ доставить тебя в подвальные камеры.

— Ну так доставьте побыстрее! Надеюсь, вы не собираетесь сломать мне и вторую ногу тоже? Если собираетесь, то сделайте это как-нибудь поаккуратнее, что ли, чтобы я не заметил…

Как и раньше, много лет назад, боль полностью лишала Грэма чувства самосохранения; он начинал нести самоубийственную чушь с поразительной легкостью. Впрочем, сейчас ему было бы только на руку, если бы конвоиры разозлились и выкинули бы его в окно по собственной инициативе.

Но вот чего уж у касотцев было не отнять, так это выдержки. Возможно, это происходило от недостатка мозгов. На ядовитые замечания Грэма его конвоиры перестали реагировать почти сразу, как только поняли, что он болтает исключительно ради того, чтобы болтать. Он же, раз начав, остановиться не мог. За разговорами он хоть немного отвлекался от боли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});