Ковбой с Манхеттена - Картер Браун

13

Оркестр заиграл туш. Джерри Уинсор, профессиональный конферансье, подошел к микрофону, и вечер начался.

Уинсор произнес свое вступительное слово с профессиональной ловкостью акробата, который всю жизнь зарабатывает себе на пропитание этим делом. Он отпустил несколько шутливых замечаний, ненастойчиво похвалил преимущества купальников фирмы «Мееркайд», а потом с искренним уважением предоставил слово Элен Ричмонд.

Элен хорошо знала свое дело. Своим звонким, приятным голосом она рассказала о конкурсе, об участницах конкурса и о преимуществах купальников ее фирмы, потратив на все не более пяти минут.

А потом под бурные аплодисменты Уинсор возвестил о начале водного балета. Сразу же на другом конце бассейна появились танцовщицы. Их разноцветные кринолины создали очаровательную игру красок, как только они храбро приоткрыли свои широкие юбки.

Потом, словно по сигналу волшебной палочки, все кринолины оказались на земле и все девушки остались только в купальных костюмах, плотно обтягивающих их формы. Одна за другой они попрыгали в воду и начали свое представление, образуя в воде разные фигуры, одна красивее другой.

Прошли и эти двадцать минут. Танцовщиц наградили бурными аплодисментами, когда они вылезали из бассейна. На сцене вновь появился Уинсор и сообщил, что начинается главная часть вечера — определение судьями «мисс Мееркайд», победительницы конкурса красоты.

После своей речи Элен сошла со сцены и села где-то между зрителями в первых рядах. Я попытался определить, куда именно, но там было слишком темно, и все лица казались лишь расплывчатыми пятнами, хотя я и стоял буквально у первого ряда.

— Первой из наших четырех участниц, попавших в финал, дамы и господа, — возвестил Уинсор, — будет выступать мисс Ивонна Клири, из Атланты!

Огни вокруг бассейна внезапно погасли, а потом зажегся один мощный прожектор, направленный на палатку, перед которой уже стояла девушка. Это была платиновая блондинка в черном купальном костюме, который поблескивал в ярком свете прожектора. Она медленно начала свое шествие вдоль бассейна по направлению к сцене. Круг света сопровождал ее, когда она подошла к столику, за которым сидели судьи, и мне даже показалось, что легкий бриз донес до меня запах магнолий. Потом она сошла со сцены и вернулась по другой стороне бассейна к палатке.

— Мисс Белла Люкас! — возвестил Уинсор. — Из Нью-Йорк-Сити!

Луч прожектора поймал Беллу Люкас, которая уже стояла у палатки в миниатюрном бикини блестящих голубых тонов. Она медленно начала свой путь вдоль бассейна в сторону судейского столика. Она прошла приблизительно полпути, когда тишину нарушил пронзительный крик.

Какое-то мгновение луч прожектора колебался, словно не зная, что ему делать, а потом своим ярким белым светом осветил судейский столик.

Элейн Керзон сидела, откинувшись, на своем стуле. Голова ее безвольно свисала на правое плечо. Из ее левой груди торчала рукоятка ножа, и верхняя часть платья постепенно окрашивалась в красный цвет.

Я промчался десять шагов, которые меня отделяли от Беллы, и схватил ее за руку. Она сильно вздрогнула и посмотрела на меня расширенными от страха глазами.

— Слушайте, вы! — быстро выпалил я. — Вы по самую шею увязли в этой истории! И у вас есть только один способ выбраться из нее… Хотите его использовать?

— Денни! — Зубы ее стучали от страха. — Я никогда не думала, что все так кончится. Я не хочу впутываться в это дело. Я хочу…

— В таком случае быстрее бегите к судейскому столику, — сказал я. — Покажите пальцем на Дюваля и крикните как можно громче, что вы видели, как он убил ее! И не теряйте времени! Через десять секунд будет уже поздно.

Белла вырвалась из моих рук и, как сумасшедшая, помчалась к столику, в яркий поток света. Ее рука прямо показала на Дюваля.

— Убийца! — с какой-то дикостью в голосе прокричала она. — Я все видела! Я видела, как вы вонзили в нее нож! Убийца!

Где-то в задних рядах с какой-то дамой случился истерический припадок, а потом началась совершенная неразбериха, и каждый орал что было сил. У Дюваля не выдержали нервы. Он вскочил, отшвырнул свой стул и уставился на Беллу, как кролик на удава.

— Это не я… — попытался перекричать он всех, но у него ничего не вышло.

Отовсюду неслось:

— Убийца! Вздернуть его! Линчевать его!

Шум стоял такой, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.

А Белла теперь действительно была в истерике и в каком-то исступлении начала барабанить по груди Дюваля. Он грубо оттолкнул ее, а потом его рука скользнула в карман и снова появилась, уже с оружием. В этот момент вокруг бассейна вновь вспыхнули прожектора и полностью осветили всю сцену.

— Осторожно! — крикнул я. — Он сейчас выстрелит!

В руке у меня уже был мой револьвер 38 калибра. Я тщательно прицелился и выстрелил ему в правое плечо. Пуля попала именно в то место, куда я и хотел. Силой удара Дюваль был отброшен в сторону и пистолет выпал из его руки.

Я сразу же обернулся и увидел то, что и надеялся увидеть: на меня уже мчался Хэл Стоун. В ярком свете прожектора лицо его казалось белым как мел, но оно было полно ненависти. Он взмахнул рукой, направляя свое оружие на меня.

На этот раз я не стал тратить время, чтобы тщательно прицелиться, а просто плавно нажал на спуск. На его лбу внезапно появилась маленькая аккуратная дырочка, но он успел еще пробежать два шага, прежде чем упасть.

В этот момент я услышал позади себя топот полицейских сапог и понял, что это Райд. С ним мне придется потяжелее, чем со Стоуном.

Около одиннадцати часов мы вернулись в отель, и я сказал Элен, что мы оба нуждаемся в выпивке. Ее номер был для этого очень подходящим местом, и она ответила усталым тоном:

— Хорошо.

Как только мы оказались у нее, она опустилась на кушетку, а я пошел готовить коктейли.

— Я думала, лейтенант Райд продержит нас целую ночь и засыпет самыми разными вопросами, — сказала она. — Нам просто повезло, что его вдруг куда-то вызвали. Хотела бы я знать, что еще случилось. Видимо, что-то серьезное, иначе он не убежал бы просто так.

— Возможно, он опаздывал на полицейский бал, — сказал я. — Да и кого это может интересовать.

Я подошел к ней с рюмками и подал ей одну из них.

— Спасибо вам, Денни. — Она с благодарностью выпила. — Во всяком случае, теперь все кончилось. Не понимаю только одного, как Белла могла увидеть, что Элейн убил Дюваль. Ведь в этот момент горел только один прожектор, и он бил ей прямо в глаза.

— А она этого и не видела, — спокойно сказал я.

Элен удивленно посмотрела на меня.

— Почему же в таком случае она закричала, что это сделал он?

— Потому что я приказал ей сделать это. Дюваль никак не мог убить Элейн…

— Я сейчас сойду с ума, — сказала она глухим голосом. — Белла заявила, что она видела, как Дюваль убил Элейн, потому что ты приказал ей сделать это! А теперь ты заявляешь, что он этого не делал?!

— У меня был должок к Дювалю за те неприятности, которые он мне причинил, — ответил я. — Всадив ему пулю в руку, я считаю, что расплатился с ним. Но еще больше мне хотелось расплатиться с Хэлом Стоуном, и когда не выдержали нервы у Дюваля, то не выдержали они и у Стоуна. Он схватился за свое оружие, а я только этого и ожидал. Послав ему пулю в лоб, я расплатился с ним за Доминика и за те выстрелы, которые он произвел по мне из лодки.

Элен медленно кивнула.

— Дьявольский метод — расплачиваться таким образом со своими долгами, но я это могу понять. Но если Дюваль не убивал Элейн, то кто же это сделал?

— Видимо, в какой-то степени ты можешь винить в этом своего папашу…

— Послушай, Денни, если уж я в какой-то степени сумасшедшая, то ты еще больше сошел с ума. Мой отец умер уже восемь месяцев назад.

— В таком случае виновато его завещание, — сформулировал я более точно. — Ведь большинство акций фирмы «Мееркайд» равняется приблизительно, по словам Майера, одному миллиону. Он оставил их тебе, но с условием, что если тебе не удастся получить в первый год такого прироста капитала, который имел место в предшествующем году, то большинство этих акций перейдет к Элейн.

— Все верно, — сказала она без всякого выражения.

— Следствием этого явился тот факт, что ты и Элейн стали яростными соперницами. Конкурс красоты должен был послужить приросту товарооборота и, тем самым, помочь тебе сохранить фирму за собой. Если бы конкурс провалился, то ты бы проиграла в этой борьбе. Ведь ты сама всем об этом рассказывала — в том числе и мне.

— И это верно, — спокойно подтвердила она.

— Но существовала и более легкая возможность сохранить за собой это состояние. Такая легкая, что потребовала особого рода логики… Твоей логики, мое сокровище. Завещание твоего отца недвусмысленно толкует, что если ты окажешься не в состоянии руководить фирмой, то она переходит в руки Элейн. Но в этом завещании ничего не было сказано о наследниках Элейн и о том, кому перейдет фирма в том случае, если она умрет. Таким образом, если Элейн умерла бы в первый год после смерти твоего отца, то она, как соперница, автоматически отпала бы. А ты становилась победительницей вследствие технических недоделок в завещании.