Эпоха мёртвых. Начало - Андрей Круз

— А чё за проблема-то? — с раздражённым недоумением спросил он, уставившись на девиц налитыми кровью глазами. — Отдыхаем, и порядок. Чем хреново?

— Валер, это вы отдыхаете, а мы работаем, — пояснила вторая девка, складная и справная украинка с сильным акцентом. — Тут абзац всему приходит, как жить, не знаем, а вы нас двое суток держите здесь, не отпускаете.

— Какие ещё двое? — не понял Валера. — С утра же вчера начали, чего ты гонишь, овца?

— Какое вчера? — хором возмутились проститутки и загомонили наперебой: — Вторые сутки бухаете, на календарь посмотри!

Валера в некотором недоумении посмотрел на календарь на своих часах, валявшихся на заваленном объедками столе, и с удивлением поднял брови. Точно, один день где-то потерялся, и, скорее всего, его просто смыло пьяной волной, потому что они с Самбистом, приехав в «Зарю», навалились на водку плотно, буквально себя не щадя. Самбист и сейчас спал беспробудным сном, его храп доносился из другой комнаты.

Однако страдания девиц обычно незлого Валеру сейчас тронули мало, настроения прекращать праздник жизни не было. Он вообще не любил загулы прекращать, а так, как вчера, бесшабашно и весело, давно не отрывался, и сейчас, наслаждаясь ощущением абсолютной свободы и отсутствием любых обязательств перед кем бы то ни было, он с утра уже успел употребить пару хороших доз водки и две бутылки пива, почти не опьянев с этого, а лишь впав в уже знакомое шалое состояние духа. Такое, какое ему в последние дни начало нравиться. Правда, похмелье при этом никуда не делось, а лишь сменило форму с головной боли на чугунную тяжесть в черепной коробке. И наличие девиц ему было жизненно необходимо как для секса, страсть к которому у него с похмела особенно обострялась, так и просто для компании, для куража. Поэтому он спросил с недоброй интонацией:

— Ну, и чего хотите?

Высокая светловолосая украинка, фигуристая и гладкая, самая красивая и самая, по всему видать, умная из всех, заговорила успокаивающим тоном, опасаясь нарваться:

— Слушай, Валерик, вы ребята хорошие, но нам бы край отсюда смываться надо. — Она показала рукой куда-то на стену, добавив: — Там, говорят, вообще всему абзац, нам жить хочется, домой ехать, может быть, а вы нас тут держите. И Дима давно злой, поубивает он нас, сутки уже ждёт.

— Какой ещё Дима? — не понял Валера. — Чё за Дима тут злой?

— Ну который нас привёз, сутенёр! — удивилась в свою очередь украинка. — Ты шо, вообще ничего не помнишь? У вас тут чуть не до драки вчера было, вас Володя разнял, а он сейчас наверху сидит, сказал, что не уедет, пока нас не отпустите.

Валера напряжённо пошевелил мозгами, но из событий вчерашнего дня не всплыло ничего, в том числе и факт присутствия какого-то сутенёра Димы. Зато он вдруг вспомнил имя украинки, которую звали Любой.

— Любань, так чего ты хочешь? — спросил он, отставив пиво, наливая себе полсотни в рюмку и махом закидывая водку в рот. — Ты конкретно скажи, не нуди. И куда он вас вообще повезёт? Шандец ведь всему, куда ехать-то?

Сморщившись от водки, он слепо пошарил по столу, выловил с блюда увядший со вечера ломтик маринованного перца, закусил им, измазав красным пальцы и губы.

— Валерочка, уйти надо отсюда, — умоляющим тоном заговорила Люба, даже прижав руки к высокой груди. — Диму боюсь, жить боюсь, всего боюсь, там жуть шо творится. А вы тут с нами наиграетесь, да и дальше шо? Куда нам потом?

— Потом? — Валера чуть задумался, критическим взглядом оглядывая собеседницу. — А потом со мной оставайся, куда ты ещё денешься? И вы две тоже оставайтесь. — Его палец поочередно ткнул в каждую из землячек Любы. — Я теперь сам по себе, ни жены, ни детей, и не пропадёшь со мной. Гаремом будете, типа я падишах, а вы — сами знаете кто.

— Ну ладно шутить… — чуть не взмолилась вторая, черноволосая и вертлявая, с большим толстогубым ртом, который Самбист охарактеризовал как «рабочий», и с маленькими глазами. — Ну кто нас куда отпустит?

— А кто вас куда не отпустит? — послышался хриплый с похмелья голос Самбиста, нависшего глыбой в дверном проёме. — Чё у вас за тёрки?

Действительно, храп успел прекратиться, но за спором никто этого не заметил.

— Да сутенёр их увезти хочет, — сказал Валера. — Оказывается. Лишить счастья нас, ну и дам заодно. А у них к нам любовь, в глазах, можно сказать, читается.

— А мы и не знал! — ёрничая, ответил фразой из грузинского анекдота Самбист, гыгыкнув вдогонку.

Валера между тем плеснул ему полрюмки, ну и себя снова не обидел. Самбист кивнул, подцепил вилкой ломоть ветчины, по-эстетски завернул в неё оливку и отправил это всё в небритую пасть под водку. Выдохнул с силой, выругался, сказал:

— Крепка совецка власть! — после чего спросил, уже деловито: — Ладно, чё делать будем? Ты чего решил?

— Я требую продолжения банкета, — ответил Валера решительно. — А пьянка без баб — это как полк без знамени. Этих отпустим — новых не найдём, там уже все разбежались. — Палец Валеры ткнул куда-то в сторону доедаемого мертвяками города. — И никто нам таких больше не привезёт, сколько мы ни звони.

— Ага, так и есть, — кивнул Самбист. — Других точно не найдём, эти последние. А делать нам всё равно нечего, ребята звонили, говорят, что в городе бардак и лучше туда вообще не соваться. Отдыхаем пока.

— А в санатории чего? — вдруг обеспокоился Валера. — Кормить-поить-то нас будут? Не разбежался персонал? А то бросят нас тут, на хрен…

— С этим без проблем, — ответил Вовка. — Кто не нужен был, тот разбежался, а кто нужен… Тут же банщики приезжие, им всё равно деваться некуда, жить здесь останутся. Так что с этим без проблем, как я сказал, без всяких.

— Тогда чё, только в сутенёре проблема? — усмехнулся Валерка. — Единственная преграда на нашем пути к счастью?

— Ну да, — кивнул Самбист, как-то странно глянув на друга, а затем спросил со скрытой подначкой: — А ты чего на этот счёт думаешь?

— Проблемы созданы для того, чтобы их решали, — заявил Валера, направляясь в гардеробную.

Открыв шкафчик, он выволок оттуда металлически звякнувшую сумку, вжикнул «молнией», расстегнув её, и вытащил чёрный пистолет-пулемёт, называвшийся «Витязем», как ему подсказал один из пацанов Самбиста, с которым он беседовал сразу после приезда, до наступления провалов в памяти.

— Сходить с тобой? — как-то нехорошо осклабился Самбист.

— На хрена? — пожал плечами Валера. — Я сюда их приведу. Ты мне вот что скажи, банщики эти потом никуда звонить не будут?

— С ума сошёл? — даже удивился Самбист. — А кто приедет? По всей Москве стрельба идёт, говорят, не до нас теперь. А сами они соображают, кто их тут кормит и танцует и с кем дальше жизнь строить надо.

— Ну и славно, — кивнул Валера и поправил на бёдрах норовившую свалиться простыню. — Пройдусь.

Самбист только кивнул в ответ и полез в шкаф, откуда извлёк большой пистолет АПС[23], вовсе не поражавший габаритами в его ручищах. Со стороны двери послышались голоса, звук удара, а затем в сауну забежали два испуганных парня в спортивных костюмах, держащие руки на затылке. Следом за ними шёл пьяный и довольный Валера, держа их на прицеле «Витязя».

— Вот, красавцы! — с какой-то гордостью указал он на пленных. — Это вот Дима, а с ним Петя. Дима сутенёр, а Петя при нём за водилу и охрану. Так?

— Слушь, мож, не надо бычить? — вместо ответа с тоской в голосе спросил тот, кого представили Димой — высокий, мускулистый, цыганистого вида смуглый парень, с заметным акцентом. — По-человечески разойдёмся?

«Молдаван», — подумал Валера, но вслух сказал:

— А кто бычит? Ты бычишь? Нет вроде. И я не бычу, потому что не бычу никогда, по определению. Как я могу бычить? Это же неприлично. Мы с тобой так, беседуем. Ты проходи дальше, к бассейну.

При этом Валера стволом «Витязя» показал направление, куда идти. Парни промолчали, опасливо косясь на ствол, и пошли дальше. А странно улыбающийся Самбист поманил рукой перепуганных проституток, сидящих за столом, приглашая идти следом. Те были уже ни живы ни мертвы от происходящего, осознавая, что если клиенты так шутят, то тогда им кранты от сутенёров. А если не шутят, тогда вообще неизвестно, чем всё закончится.

Парни в спортивном зашли в большую комнату, середину которой занимал немалых размеров бассейн, и Валера отогнал их к дальней стене, обитой ламинатной доской под дерево, подталкивая в спину рукой, но ни на секунду не опуская «Витязь», приклад которого был прижат к плечу. Вообще-то в таком деле удобней был бы пистолет, но трофейное автоматическое оружие ему просто нравилось.

— Слушай, Валер… Валера ведь, да? — снова заговорил цыганистый Дима. — Нет у нас никаких возражений, пусть бабы с вами будут, пока вы отдыхаете. Не надо беспредела, а? Давай по-человечески, а?