Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким толчком мог послужить и реальный прорыв вражеских танков во фланг и тыл, и автоматная стрельба, устроенная небольшой группой немецких мотоциклистов, а то и просто чей-то истошный вопль: «Окружили!»
Пункт второй. Младшие командиры, взявшие на себя командование обезглавленной воинской частью, принимают решение «прорываться на восток». Спасительная простота такого решения обманчива. «Отход является одним из наиболее сложных видов маневра», — сказано в ст. 423 Полевого устава. Оторваться пешком от моторизованного противника невозможно, а транспорт и горючее в лишенной связи и снабжения воинской части быстро заканчиваются. Вышедшие из полевых укреплений и оставившие большую часть тяжелого вооружения войска превращаются в беззащитную мишень для авиации и артиллерии врага. Наконец, сама обстановка отступления, ощущение своей слабости перед лицом противника крайне деморализуют войска. Успешный отход требует строжайшей дисциплины подчиненных и высокого мастерства командиров, т.е. именно того, чего в описываемой ситуации заведомо нет.
Пункт третий. После нескольких неудачных попыток прорыва уцелевшие решают «отходить мелкими группами». Все. Это — конец. Через несколько дней (или часов) бывший батальон (полк, дивизия) рассыпается в пыль и прах.
Пункт четвертый. Огромное количество одиноких «странников», побродив без толка, без смысла и без еды по полям и лесам, выходит в деревни, к людям. А в деревне — немцы. Дальше вариантов уже совсем мало: сердобольная вдовушка, лагерь для военнопленных, служба в «полицаях». Вот и все.
Каким словом вправе мы назвать этих людей? Дезертиры, изменники Родины, отставшие от воинской части, пропавшие без вести, сдавшиеся в плен, захваченные в плен? Какими весами, каким штангенциркулем можно измерить, чего в этой схеме больше: «не умели» или «не хотели»? Неумения командиров руководить или нежелания бойцов воевать? Да и можно ли вообще разделить эти категории — умение и желание, квалификация и мотивация — в таком «роде деятельности», как война, где от человека требуется ежеминутно преодолевать основной для всего живого инстинкт самосохранения? Именно принципиальная неразделимость понятий «не хотели воевать» и «не умели воевать», а вовсе не стремление к пресловутой «политкорректности» не позволяет свести все причины военной катастрофы 41-го года к карикатурно-упрощенной формуле «армия отказалась воевать за Сталина».
С одной стороны, никакая, даже самая высочайшая «мотивация» не поможет остановить танки противника, если орудийный расчет за три года службы стрелял три раза, если на батарею забыли завезти бронебойные снаряды, если батарея находится в одном месте, тягачи без горючего — в другом, немецкие танки прорываются в третьем, а штаб дивизии вообще неизвестно где. С другой стороны, абсолютно нелепо сводить весь анализ хода боевых действий к одному только разбору психологических эффектов и аффектов. Армия держится не столько на «мнении народном», сколько на приказе и дисциплине. Роль командира — и в боевой подготовке вверенной ему части до войны, и в роковые минуты боя — огромна, и там, где командный состав смог навести порядок, смог уберечь своих солдат от заражения всеобщей паникой, там Красная Армия дала достойный отпор агрессорам с первых же дней войны. 831 тысяча солдат и офицеров вермахта не «потерялась» сама собой. Каждый четвертый захватчик, перешедший в июне 41-го границу СССР, оказался в могиле или на больничной койке именно потому, что не вся Красная Армия, не все части и соединения «мелкими группами разбрелись по лесам».
«В поле две воли» гласит старинная и мудрая русская поговорка. Вермахт тоже состоял из живых людей, от природы подчиненных инстинкту самосохранения. Более чем успешные боевые действия немецкой армии, которая практически до самых последних недель войны отнюдь не разбредалась по лесам и полям, также свидетельствуют о том, что поддержание порядка, дисциплины и управляемости в воюющей армии в принципе возможно. Да, сложно, трудно, требует кропотливой многолетней работы по обучению и воспитанию личного состава — от рядового до генерала включительно, — но возможно. Думаю, что этой констатацией исчерпывается все, что может себе позволить в подобных «теоретических рассуждениях» человек, не являющийся ни профессиональным военным, ни высококлассным специалистом по социальной психологии.
Как историк я могу лишь высказать предположение, что двадцать лет диктатуры «партии Ленина-Сталина» весьма способствовали моральному разложению армии; что раскулачивание, «голодомор» и система колхозного рабства заметно снизили готовность мобилизованных мужиков воевать за такую жизнь и за такую власть. Не вызывает, на мой взгляд, сомнений и тот факт, что массовые репрессии 37— 38-го годов превратили значительную часть командных кадров Красной Армии в смертельно и пожизненно испуганных людей, что применительно к военному делу означает полную профнепригодность. Дикие «ужимки и прыжки» внешней политики 1939—1941 годов, когда правители СССР то объявляли Гитлера людоедом, то публично поздравляли его с военными победами в Европе, также не способствовали повышению готовности бойцов Красной Армии отдать свою единственную жизнь в очередной драке за передел разбойничьей добычи между Гитлером и Сталиным.
Являются ли эти обстоятельства ИСЧЕРПЫВАЮЩИМ объяснением причин превращения Красной Армии в неуправляемую толпу (каковое превращение стало основной причиной военной катастрофы)? Разумеется — нет. История России не в 1917 году началась. Более того, злосчастные события 17-го года не были случайностью — они долго и больно вызревали внутри российского общества. Да и сами господа Ульянов, Бронштейн и Джугашвили не с Луны же в Смольный упали, а выросли и нашли себе тысячи приверженцев внутри самой России. Возвращаясь ближе к теме, стоит напомнить, что неорганизованность и бестолковщина не были такими уж редкими явлениями в военной истории России. В середине XVII века Иван Посошков в трактате «О ратном поведении» писал:
«У пехоты ружье было плохо и владеть им не умели, только боронились ручным боем, копьями и бердышами, и то тупыми, и на боях меняли своих голов по три, по четыре и больше на одну неприятельскую голову. На конницу смотреть стыдно: лошади негодные, сабли тупые, сами скудны, безодежны, ружьем владеть не умеют, иной дворянин и зарядить пищали не умеет, не только что выстрелить в цель. Убьют двоих или троих татар и дивятся, ставят большим успехом, а своих хотя сотню положили — ничего! Нет попечения о том, чтобы неприятеля убить, одна забота — как бы домой поскорей. Во время боя того и смотрят, где бы за кустом спрятаться…» (106)
Стоит напомнить, что после триумфа 1812 года русская армия с удручающим постоянством демонстрировала мизерные результаты при чудовищных затратах. «Русской армии не приходится особенно хвалиться. За все время существования России как таковой русские еще не выиграли ни одного сражения против немцев, французов, поляков или англичан, не превосходя их значительно своим числом. При равных условиях они всегда были биты…» (103, стр.480) Такое субъективное мнение высказал в свое время товарищ Ф. Энгельс. С этим мнением был согласен и политический оппонент Энгельса, русский анархист М. Бакунин. «Надо быть чрезвычайно невежественным или слепым квасным патриотом, — писал он, — тобы не признать, что все наши военные средства и наша пресловутая, будто бы бесчисленная армия ничто в сравнении с армией германской. Немецкие офицеры превосходят всех офицеров в мире теоретическим и практическим знанием военного дела, горячею и вполне педантическою преданностью военному ремеслу, точностью, аккуратностью, выдержкою, упорным терпением, а также и относительною честностью. Вследствие всех этих качеств организация и вооружение немецких армий существует действительно, а не на бумаге только, как это было при Наполеоне III во Франции, как это бывает сплошь да рядом у нас…» С этими мнениями можно и не соглашаться, но нельзя отрицать тот факт, что Первая мировая война, в ходе которой Россия понесла людские потери большие, нежели ее западные союзники, закончилась для союзников победой, а для России — «Брестским миром», условия которого мало чем отличались от капитуляции. Так что вопрос о том, кто более виноват в катастрофе 1941 года — Сталин, Ленин, Николай Второй, Петр Первый или, не к ночи будь помянут, Иван Мучитель, — все еще остается открытым.
Глава 19
ВЕЛИКАЯ МУДРОСТЬ ТОВАРИЩА СТАЛИНА
Утром 22 июня 1941 г. вожди Советского Союза, равно как и их мелкие прихлебатели, испытали огромное желание, подобно страусу, «засунуть голову в песок». Некоторые реализовали это желание в самом что ни на есть прямом смысле. Посол СССР в Королевстве Италия тов. Горелкин уехал от греха подальше на пляж, где его насилу нашли через 6 часов 30 мин. после того, как фашистское правительство объявило войну Советскому Союзу. Московское радио продолжало передавать бодрую воскресную музыку и очередные «сводки с полей», в то время когда радиостанции всего мира, прервав обычные передачи, сообщили и о начале войны, и о уже состоявшейся пресс-конференции Риббентропа. Однако самым оглушительным было молчание Великого Вождя Народов. Сталин отказался выступить по радио с Заявлением советского правительства (главой которого он сам себя назначил всего полтора месяца назад), отказался возглавить Ставку Главного командования (номинальным руководителем которой 23 июня был назначен Тимошенко). Главная официальная газета страны («Известия») 22 июня сообщала о мирном созидательном труде, 23 июня, как обычно, взяла выходной и только на третий день войны, 24 июня, поместила внизу первой полосы текст выступления Молотова, над каковым текстом была размешена огромная, почти на весь газетный лист фотография. Но не Молотова, что было бы логично, а… Сталина. Таким образом, «граждане и гражданки» получили возможность если и не услышать твердое, ободряющее слово, то хотя бы полюбоваться мужественным профилем любимого вождя.
- 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война - Марк Солонин - История
- Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин - История
- Фальшивая история Великой войны - Марк Солонин - История
- Весна 43-го (01.04.1943 – 31.05.1943) - Владимир Побочный - История
- Штурмовики Красной Армии - Владимир Перов - История
- Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941 - Ирина Павлова - История
- Тайна трагедии 22 июня 1941 года - Бореслав Скляревский - История
- Высшие кадры Красной Армии 1917-1921 - Сергей Войтиков - История
- Третья военная зима. Часть 2 - Владимир Побочный - История
- Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма - Дмитрий Михайлович Цыганов - История / Литературоведение / Политика