Ответная угроза - Сергей Чернов

подмять. Пусть не навсегда, но надолго.

— Це не наше дило, Григорыч, — Никитин всё лицо аж скособочивает.

— Не наше, не военных, всё так. Но моё, мне уже приходится заниматься, — имею в виду уровень, нарком обороны уже политическая должность.

Хоть я и зам наркома, но в одном шаге от высшей военной должности, которую сейчас Сталин занимает. Что и доказывает её политическую роль.

— Саша! — обращаюсь к адъютанту поодаль. — Командуй выезд.

18 февраля, среда, время 10:05.

201-ый истребительный авиаполк.

100 км на северо-восток от Бреслау.

Василий Сталин.

— Ловко мы их взяли! Шуганули в сторону, а тут Вася! Вася, ты настоящий охотник, так точно подрезал!

Свою четвёрку небесных скакунов поставили ровно в ряд, теперь идём в штаб. Доложиться и в столовую горячего чайку хлебнуть. На высоте всё-таки холодно. Восторг переполняет так, что иду, чуть не подпрыгивая. Закончился долгий пост, когда не имел возможности спустить с небес вниз кучу горящих обломков, бывшей секунду назад грозной машиной. Мессер! Мой двадцатый сбитый самолёт! Я вошёл в десятку самых результативных лётчиков!

Результат это здорово, но не только в нём дело. Это, наверное, может понять артиллерист, подбивший танк прямой наводкой, снайпер, снявший очередного врага с учёта по довольствию. Или боец ловким и мощным ударом приклада упокоивший Совсем недаром многие обожают охоту.

Мы их выследили, эту парочку мессеров. Анохин с напарником атаковали по горизонтали, ожидаемо мессеры ушли вверх, где я с ведомым их подловили. Вышли из облаков очень удачно. Второй мессер, вернее, первый, ведущий скрылся в тех же облаках. Гоняться за ним не стали, бестолковое дело.

Это кто там стоит! Выравниваю сбившийся шаг. Почему при виде маршала холодок в груди появляется? В бою никогда, а ведь там убить могут!

— Здравия желаю, товарищ маршал! — отдаю честь, обозначая строевой шаг.

— Васенька, — слишком сладко улыбается маршал, — тебе сразу морду набить или чуть погодя?

Это вместо приветствия? Непроизвольно оглядываюсь. Троица моих парней благоразумно отстала и теперь делает вид, что они здесь случайно.

— Ну-ка, иди сюда, — маршал загребает меня сильной рукой за шею и волочит в штаб, как щенка. Что он себе позволяет?

19 февраля, четверг, время 09:00.

Небо над Бреслау. Воздушный КП маршала Павлова.

— Быстро они… — задумчиво наблюдаю воздушный бой пониже нас.

Четвёрка Яков, вернее, тройка вышла на четвёрку мессеров. Четвёртая наша машина — «Аэрокобра» с номером «17» на борту. Идентификатор Васи Сталина не единственное украшение, есть два десятка звёздочек.

— Это только затравка, глядите дальше… — говорю наблюдателям и киваю в сторону.

К месту боя подбирается ещё восьмёрка мессеров. А с другой стороны, но чуть дальше — наша эскадрилья Яков. Дюжина самолётов того же 201-го полка.

То, что немцы быстро разнюхают, кто летает на «Аэрокобре», нисколько не сомневался. Финны же знали, почему немцам не знать? Поразительно, на какие глупости способна молодость! Одна-единственная «Аэрокобра» в наших ВВС и на ней летает Василий Сталин! Всё равно, что выкрасится в красно-оранжевую расцветку и летать напоказ, глядите враги, вот он я! Грубейшее нарушение одного из главных правил войны: будь незаметен!

Мои ребята не спят. Даже взгляд не успеваю кинуть, как связисты уже сообщают лётчикам об угрозе с северо-запада. Наша четвёрка смещается в сторону своих и почти успевает. Начинается бешеная круговерть воздушного боя. Но ненадолго. Асы люфтваффе не выносят численного превосходства над собой. Стая мессеров отпрыгивает. Дымясь, уходит вниз Як, второму тоже досталось, но высоту держит. Не по своей воле шлёпнулись на землю два мессера, остальные делают ноги. Примерно равный итог. Ещё «Аэрокобра» подозрительно виляет. Всё правильно, как её ни береги, все мессеры, прежде всего, выцеливали её.

— До тебя доходит? — требовательно смотрю на Васю, что сидит рядом.

Да, внизу был не он. И машина не его. Парень трёт лоб.

Охо-хо! Приходится заниматься воспитанием подрастающего поколения. По моему взгляду остальные наблюдатели отсаживаются подальше, насколько это возможно.

Сначала рассказываю, насколько глупым было летать на уникальной машине, которой больше ни у кого нет. Вздыхает удручённо. Доходит вроде.

— Ты пойми, Вася! Какой-нибудь глупый пацан, — сознательно разношу двоих, его и абстрактного тупого парня, хотя… — был бы счастлив и рад, что у него такая фамилия по праву крови. Ежу понятно, какие огромные карьерные перспективы открываются. А с другой стороны?

Дожидаюсь вопросительного взгляда.

— А с другой стороны, это огромное бремя ответственности за фамилию. Нельзя её срамить. Тут даже несправедливость просматривается. Если отличишься, все говорят: ну, это же Сталин, чего вы хотите? Как бы ничего такого. А если споткнёшься…

Продолжаю долгой паузой.

— Для чего я тебя сюда вытащил?

Вася непонимающе таращится.

— Не молчи, Вася. Включай голову. Надеюсь, хоть что-то там есть? Зачем ты здесь?

— Посмотреть сверху…

Ответ неуверенный, можно сказать, дебильный, но неожиданно точный.

— Правильно. Посмотреть сверху, в том числе и на себя. Там внизу — ты. Немцы так считают. Если ты юнец неразумный, то тебя убивают, тем самым наносят сильный удар по твоему отцу. А значит, и по всему государству. Поэтому тебе надо быстро выходить на самый верх, на генеральский уровень.

Делаю паузу. Лекцию надо читать блоками, давая время на переварить. И самому с мыслями собраться.

— Немцы знают, на чём ты летаешь. Предсказать их действия несложно. Для генерала не сложно. И дальше начинается высокая игра, которой ты должен научиться. То, что я сделал, должен был ты организовать. Пригнать ещё три «Аэрокобры» в полк должен был ты, а не я. Посадить на них самых азартных добровольцев, закрасить машины точно как твой самолёт. И пусть теперь асы люфтваффе гоняются за якобы тобой. А мы будем их подлавливать. Заманивать в засады, выводить под огонь наших зениток. Даже если уровень потерь будет одинаков, всё равно мы их переиграли. С самого начала, понимаешь? Мы их за нос водим.

Жду и дожидаюсь искорки озарения на юном лице горячего парня.

— Если б ты знал, сколько представлений на тебя я выбросил, — вздыхаю. — Доброхоты чёртовы! Дал бы им волю, ты уже генерал-майором стал бы. Но ты прямо в последние дни доказал, что на генеральский уровень не тянешь. Всё время в рукопашную рвёшься.

Вася погружается в раздумья. Давай-давай, тренируй кумекалку!

Даю отмашку лётчикам на возвращение. Активных наземных действий сегодня не предполагается. Немцы закапываются в оборону, наши перегруппировываются. Только ради Васи и