Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден

легион.

Смерть Мария стала для Марка тяжелым ударом. Он надеялся доказать консулу, что оправдал его доверие, поблагодарить его, однако теперь это было невозможно. Он никогда не видел Суллу, но предполагал, что тот наверняка будет представлять опасность и для него самого, и для Гая Юлия.

Марк улыбнулся, прочитав новости о женитьбе, и слегка покачал головой, пробежав глазами строчки, посвященные Александрии, и увидев между ними больше, чем рассказал Юлий. Корнелию его друг описывал в самых восторженных выражениях, и это, пожалуй, была единственная хорошая новость!

Его размышления прервал звук открывающейся тяжелой двери. Вышедший из комнаты легионер отсалютовал Марку. Марк поднялся и ответил тем же.

– Префект примет тебя, – сказал легионер. Марк кивнул и вошел в комнату, где и замер, вытянувшись, в трех футах от дубового стола, на котором не было ничего, кроме кувшина с вином, чернильницы и аккуратно разложенного пергамента. В углу с кубком вина в руке стоял Рений. Компанию им составлял Леонид, центурион Бронзового Кулака. Карак, префект лагеря, поднялся навстречу вошедшему и жестом предложил сесть. Марк опустился на тяжелый стул и выпрямил спину.

– Успокойся, легионер. Это не военный трибунал, – пробормотал Карак, пробегая взглядом по бумагам на своем столе. Марк попытался немного расслабиться.

– Твои два года истекают через неделю, о чем ты, без сомнения, знаешь, – сказал Карак.

– Да, командир, – подтвердил Марк.

– За это время ты проявил себя с наилучшей стороны, и твой послужной список выглядит прекрасно. Командование контубернием, успешные действия против местных племен. В прошлом месяце победитель состязания на мечах Бронзового Кулака. Люди уважают тебя, несмотря на молодость, и считают, что на тебя можно положиться в трудную минуту… некоторые сказали бы в особенно трудную минуту. По мнению одного командира, ты хорошо справляешься с повседневными обязанностями, но выделяешься в бою, в опасных ситуациях. Возможно, тебе на пользу, что империя расширяется. Для тебя везде найдется достойное место.

Марк осторожно кивнул, и Карак сделал знак Леониду.

– Твой центурион хорошо отзывается о тебе. Мне понравилось, как ты отучил воровать этого мальчишку… Пепписа. Поначалу люди сомневались, сможешь ли ты, с твоими яркими качествами, стать своим в легионе, но ты честно служил и сохранил верность Четвертому Македонскому. Короче говоря, парень, предлагаю тебе подписать новый контракт с повышением, будешь командовать полусотней. Больше денег, более высокое положение, больше времени на подготовку к состязаниям, если потребуется. Что скажешь?

– Могу я говорить откровенно? – спросил Марк, и его сердце бешено заколотилось.

Карак нахмурился:

– Конечно.

– Это заманчивое предложение. Два года в Македонском были для меня счастливым временем. У меня здесь друзья. Однако… Я вырос в поместье римлянина, который не был моим отцом. Мы с его сыном были как братья, и я поклялся, что буду поддерживать его, буду его мечом, когда мы станем мужчинами. – Он почувствовал на себе пристальный взгляд Рения. – Сейчас он в Третьем Парфянском, морском легионе, и ему осталось отслужить чуть больше года. Когда он вернется в Рим, я хотел бы присоединиться к нему.

– Рений рассказал мне вашу историю, твою и этого… Гая Юлия. Я хорошо тебя понимаю. Преданность и верность – это то, что отличает нас от диких зверей. – Карак весело улыбнулся, и Марк быстро посмотрел на двух других мужчин, удивленный тем, что никто, вопреки его опасениям, не стал его осуждать.

– Неужели ты думал, что мы не поймем? – негромко и спокойно сказал Леонид. – Сынок, ты очень молод. Ты еще послужишь во многих легионах, прежде чем уйдешь на покой и получишь свой клочок земли. Самое главное, что ты служишь Риму, постоянно и без нытья. Мы трое посвятили себя этой цели – видеть Рим сильным и гордым на зависть всему миру.

Марк обвел взглядом трех легионеров и заметил, что Рений улыбается, прикрываясь кубком с вином. Вместе они были олицетворением того, кем он, еще мальчишкой, надеялся стать когда-нибудь; связанные долгом, верностью и кровью, они составляли нерушимое целое. Карак потянулся за документом на толстом пергаменте.

– Рений считает, что только так мы сможем задержать тебя в легионе, чтобы ты поучаствовал в зимнем состязании в Греции. Здесь договор на год и один день. – Он вручил бумаги, и у Марка перехватило горло.

Он ожидал, что вернет свою экипировку, получит жалованье и отправится в далекое и одинокое путешествие обратно в Италию. То, что ему сделали такое предложение, когда будущее казалось столь туманным, было похоже на дар богов. Интересно, какое отношение к этому имеет Рений, подумал Марк. А впрочем, все равно. Он хотел остаться в Македонском и, по правде говоря, разрывался между верностью другу детства и счастьем, которое обрел в легионе, ставшем ему семьей.

Теперь в его распоряжении был еще год – возможность расти и совершенствоваться. Он стал вчитываться в запутанный текст документа и в какой-то момент качнул головой. Карак заметил это.

– Видишь, мы даем тебе повышение. Ты будешь командовать полусотней у Леонида, непосредственно подчиняясь его опциону, Дариту. Отнесись к назначению со всей серьезностью. Пятьдесят человек – это не восемь. Ты столкнешься с новыми трудностями, а подготовка к войне требует серьезных навыков. Год будет тяжелый, но, думаю, тебе понравится.

– Спасибо. Это большая честь для меня.

– Заслуженная честь, молодой человек. Я слышал о том, что произошло в лагере синекожих. Те сведения, что ты добыл, помогли нам пересмотреть свое отношение к ним. Кто знает, может быть, мы даже будем торговать с ними через несколько лет.

Караку явно нравилось сообщать юноше хорошие новости, и Рений одобрительно кивнул.

Это будет мой год, мысленно поклялся себе Марк, дочитывая документ до конца, отмечая, сколько масла и соли ему полагается взять со склада, сколько денег добавлено на починку доспехов и оружия. На этой должности ему предстояло узнать так много нового, причем быстро. Значительно возрастало жалованье. Он знал, что семья Юлия поддержит его при необходимости, но мысль о том, что придется зависеть от кого-то по возвращении в Рим, терзала его. Теперь появлялась возможность отложить несколько золотых.

Внезапно он кое-что вспомнил.

– Ты останешься в Македонском? – спросил он Рения.

Старик пожал плечами и отхлебнул вина:

– Наверное, мне нравится здешняя компания. Имей в виду, я и так уже давно вышел в отставку, и Караку пришлось заниматься подтасовками, чтобы платить мне жалованье. Я бы хотел посмотреть, что Сулла сделал с городом. Неплохо бы проверить, как он присматривает за ним. Кстати, в отличие от тебя, я не связан никаким договором.

Карак вздохнул:

– Я бы тоже хотел снова увидеть Рим. В последний раз был там четырнадцать лет назад. Но я