Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина

на первый взгляд, пришедший в себя Зареслав и казался почти здоровым, но слабость после столь сильной отравы не дала ему встать и присоединиться к остальным за столом, потому Руслан остался кормить малышку, а Злата забрав полную мису наваристого мясного бульона направилась к мужу. Поначалу Девушка собиралась сама покормить супруга, но Добролюбов категорически этому воспротивился, заявив, что поесть самостоятельно может и сама. Под скептический хмык Яги, Зареслав приподнялся с трудом, прислонился к печному боку спиной и принял из рук жены миску и ложку.

–И не надо на меня так смотреть, – хмурясь, попросил мужчина, осторожно устраивая мису на коленях и придерживая её левой рукой. – Я действительно могу поесть самостоятельно, присматривать за мной не надо, чай не младенец.

–А что я?! Я тут просто сижу, – невозмутимо отозвалась Баба Яга и принялась с независимым видом рассматривать потолок, изредка искоса поглядывая на супруга.

–Злата! – попытался возмутиться ёжкиному самоуправству Змей, но не преуспел в этом.

–Ну, Злата и что? – фыркнула девушка насмешливо и сообщила не терпящим пререкания тоном. – Пока всё не съешь, буду сидеть тут, а то мало ли…

–Злата, я давно не ребёнок, поесть могу без пригляда, – напомнил Ёжке княжич, но та его проигнорировала с гордым видом.

–Ты, Зареслав Венцеславович, ешь, давай, – назидательно проговорил рыжий кот, только сейчас покинувший спальню своей подопечной и запрыгнувший на печку. – Ягусю мою слушайся, она за тебя знаешь как переживала?

–Терентий! – нараспев произнесла Яга с угрозой в голосе, в надежде урезонить фамильяра.

–Цыц, Ёжка! Если я ему не скажу, ты и подавно промолчишь, дуться будете потом, как дети малые друг на друга, – оборвал девушку кот, поглядывая на неё сверху вниз, потом перевёл взгляд на Змея, что с интересом к его словам прислушивался. – Так вот, Змей Лиходольский, Ёжка за тебя беспокоилась, ночей не спала, у постели караулила, а тебе такой малости жаль, не хочешь, чтобы она тихонечко посидела да убедилась, что и впрямь сам в состоянии ложку держать. Переломишься ты, что ли от этого, а? Ведь и тебе не в тягость, и ей спокойно.

–Реня, может, хватит? – хмуро полюбопытствовала у рыжего Златослава.

–Да не пострадает твоя гордость от такого, – продолжал вещать кот, совершенно не обращая внимания на свою Ягу.

–Терентий, может, ты помолчишь уже? – миролюбиво поинтересовался Зареслав, осторожно хлебая ложкой бульон. – Видишь, ем я уже, а Злата вот рядышком сидит.

–И вправду, – оглядев мирно сидящего мужа да жену, выдал Терентий и, словно бы не он только что распекал Змея, сообщил. – Ну, тогда я тоже есть пошёл.

–Знаешь, Зарик, я бы такого помощника, как этот кот, – неожиданно заговорил Руслан, кормивший Василису, – остерегался, честное слово. Вреда от него больше, чем пользы.

–Ай, не скажи, – вдруг широко улыбнувшись и подмигнув жене, произнёс Зареслав.

Дальше уже всё пошло без ненужных препирательств и поучений. Сразу после завтрака, Руслан передал под пригляд Марфы малышку, а сам вместе со Златкой принялся у брата выспрашивать о том, что же с ним произошло.

Рассказ Зареслава ясности совсем не внёс. Выяснилось лишь то, каким образом Змея отравили, да и только, а вот кто это сделал, чего добиться этим хотел, осталось неизвестным. Со слов ёжкиного мужа оказалось, что перед тем, как направиться ко второй печати, что была ещё цела, мужчина побывал у старого колодца, воды во фляги набирал, именно та вода-то по его разумению и была отравлена. Как раз пары глотков хватило удалому княжичу, чтобы дурно себя почувствовать, но и после этого пройти Зареслав смог довольно далеко и почти что у самой второй печати попал он в ловушку колдовскую, что «Проклятой Ямой» зовётся. Ловушка эта подлая, кто в неё попадает, переносится, словно через проход в место заговорённое, где колдовство творить невозможно, обычно из таких мест нет выхода. Только повезло Змею, что тот, кто ловушку делал, решил жизнь себе облегчить и вместо заговорённой «Ямы», перенёс отравленного мужчину в пещеры с жилами лазурь-камня, что любую волошбу и силу колдовскую вытягивает. Сам колдун подлый тоже явился, потом на жертву свою посмотреть, Зареслав к тому времени в беспамятстве почти всё время был, но всё же почувствовал, что оружие и амулеты с него сняли, да тёплых вещей лишили, оставив его практически в одном исподнем. Больше колдун ентот не показывался, видимо решив, что жертва его рано или поздно всё равно помрёт, а значит и проверять незачем.

Злата слушала тихие слова мужа и злилась. Злилась лютой ягушенской злобой и будь поблизости тот колдун, из-за которого Зареслав чуть жизни не лишился, рисковал бы он получить страшное и не снимаемое проклятие в исполнении разгневанной Бабы Яги. И ведь как по заказу вспомнились самые жуткие смертоубийственные проклятия, только вот колдунишки поблизости, как на грех, не оказалось.

Добролюбов тем временем добрался до разъяснения о том, каким образом он из пещер выбирался, да как проход строил. Оказалось, что каким-то чудом сила его колдовская пополнилась ровно на столько, сколько требовалось для того, чтобы проход пробить.

–А почему именно к Избушке строил? – лукаво поинтересовался до того момента ни разу не перебивший брата Руслан.

–Ближе было, – ничуть не смутившись, ответил княжич.

–Угу, почти верю, – уже не лукаво, а как-то даже пакостно, улыбнулся золотоволосый Змей.

Ничего не сказал ему на это Зареслав, только так выразительно на жену свою взглянул, что зарделась она совсем под его жарким взглядом. Тут слова-то действительно не нужны были и так понятно, что сердце Змея Лиходольского в Избушку Бабы Яги привело.

–Знаешь, Зарик, тебе бы помыться не мешало, – делано задумчиво произнёс Руслан, пристально оглядывая брата. – Вот честное слово – не мешало бы! Конечно, некрасиво так говорить, но пахнешь ты братец, как труп, что на солнышке седмицу пролежал.

–Руслан, вот я тебя ж веником-то приласкаю! – прошипела сквозь зубы Ёжка.

–Не надо, – с улыбкой остановил её муж. – Руслан прав, мне действительно не мешало бы помыться.

–Эх, бедовая ты Яга, Златка! – засмеялся новый родич. – Даже баньки у тебя нет, в которой добра-молодца попарить следует. Слышь, Зарик, это в твой огород камушек! Уж будь добр, когда на ноги встанешь, исправь это упущение, а то так и придётся в этой срамоте заморской отмокать.

–Это ты о чём? О ванне что ли!? – рассмеялся в голос Зареслав. – Чем тебе ванна-то не угодила?

–Да, ну! Маленькая, неудобная, остывает быстро…, тьфу!.. одним словом заморьщина, – наигранно возмущённо выдал княжич и, подмигнув брату, язвительно припечатал. – Как ты со своим ростом там разместишься, не ведаю, колени чать выше головы торчать будут.

–Достаточно! – прикрикнул на него Добролюбов и пальцем так строго погрозил. – Скажи лучше, есть у тебя сменная одежда?

–Зарик, ты сам-то понял, что спросил? – продолжал насмешничать