Александр Дюма Великий. Книга 2 - Даниель Циммерман

Но пятьдесят экю он все же потратил, дав их человеку, который вступил в борьбу уже после состязаний и вызвал на поединок всех участников.

Никто перед ним не устоял. Кони, люди — все летело кубарем. Людовик XI хохотал, как безумный, спрятавшись за жалюзи. То был его звездный час.

Наконец все разошлись. Шум утих. Людовик остался один в своей резиденции.

Он выбрал ее сам и мог жить здесь, как считал нужным. Он собирался экономить, зная, что такое король без средств. Однажды он видел, как сапожник, только что обувший его отца, снял с него туфли, узнав, что ему не заплатят по счету.

А добрый король Людовик XI собирался много ходить по всему своему королевству, и для столь долгой дорога ему нужна была хорошая обувь.

Я уже говорил, что народ наблюдал за всем происходившим, и зрелище перед ним представало любопытное. Сначала он увидел, как король Карл VII умер от голода. Затем, как его старый друг герцог Бургундский скачет верхом в своем роскошном снаряжении. И, наконец, как идет его новый король в своем сером плаще, делающем его похожим на торговца с рынка.

Выходил он обычно по вечерам в сопровождении своего друга Биша, которого называл своим сыном, кумом и товарищем. Он знал его давно. Прежде тот был его шпионом при отце-короле. Теперь стал шпионом при герцоге Бургундском. Когда Людовику XI случалось вздохнуть, только Биш знал, что именно заставляет его вздыхать. В данный момент он вздыхал потому, что ему очень хотелось получить назад все прекрасные города, стоящие на Сомме и принадлежащие герцогу Бургундскому. И только ради того, чтобы заполучить их любой ценой, приблизил он к себе сына герцога графа де Шароле и доверенное лицо герцога — графа де Крои. Потому-то и поручил графа Шароле заботам своего дорогого Биша. Биш сопровождал Шароле днем, он сопровождал Шароле ночью. Повсюду, даже к прекрасным дамам. А графа де Крои король назначил управляющим в своей резиденции. Забавно было видеть, как король, одетый так бедно, что на улице ему подавали милостыню, дарил огромные суммы, говорил о миллионах, если речь шла о возвращении дорогих его сердцу городов. К несчастью, сейчас никак невозможно, но на будущее граф де Крои обещал сделать все от него зависящее. В награду за одно лишь это обещание король подарил ему особняк в Париже, назначил содержание в тридцать шесть тысяч ливров и отдал Нормандию в наместничество. И не только наместничество, тут я ошибся, но и титул наместника.

Теперь посмотрим на все это с другой стороны. Людовик XI был не из тех людей, кто в состоянии долго сохранять спокойствие. У него всегда один глаз смотрел на север, другой — на юг. Титул «Величество» еще не был изобретен, и его, как и несчастного Господина де Ту, убитого Ришелье, вполне можно было бы называть: Ваше Беспокойство.

Тот глаз, который глядел на юг, видел, что в этой стороне можно заключить прекрасную сделку. Вздохнув последний раз над Кале, король начал подумывать о Руссильоне и Каталонии.

Но король Людовик XI был весьма осторожным королем. Вместо того, чтобы прямо отправиться в Пиренеи и тем выдать свои планы, он решил одним ударом поразить две цели и взглянуть на то, что там происходит в Бретани.

— Ах! Бретань!

Еще одна мечта, или, вернее, еще один кошмарный сон Людовика XI.

Но кошмарные сны короля были известны только Бишу. Людовик XI испытывал потребность в совершении паломничества. Однако тому, кому первым суждено было принять от папы титул христианского короля, одного паломничества было недостаточно. Ему нужно было, по меньшей мере, два: в Сен-Мишель-ан-Грев и в Сен-Совёр-де-Редон.

Когда о путешествии стало известно, многие придворные принялись готовиться к отъезду, но король нашел способ отделаться от навязчивых спутников. Он велел глашатаям объявить, что под страхом смерти никто не смеет его сопровождать.

Некоторые дальнозоркие люди в момент отъезда обратили его внимание на то, что король Эдуард снаряжает флот из двухсот судов и армию из двадцати тысяч человек. Однако Людовик XI взглянул в сторону Англии и ответил, что ничего такого не видит.

Имя Варвика он запомнил не напрасно. На то, чтобы купить изготовителя королей, целиком пошла подать, собранная с городов. Подать вызвала в городах волнения, в результате которых двадцать мятежников были повешены, но что значит эта мелочь по сравнению с дружбой такого человека, как Варвик?

Итак, Людовик XI спокойно отправился в путь с посохом в руках и с четками у пояса.

Мы смотрим вслед королю и не видим Жана Бюро рядом с ним. Ибо в то время как король двинулся на север, Жан Бюро отправился на юг.

Вместе с Жаном Бюро на юг двинулась и артиллерия. Когда казначея сопровождает артиллерия, беспокоиться особенно не о чем.

Поэтому паломник за год спокойно посетил Нант, Ля Рошель, Бордо, Байонну, а год спустя — Перпиньян, Коллиур, Руссильон.

За этот год он укрепил и вооружил побережье. Видя, что он настороже, Варвик приказал флоту выступать, но высадиться где бы то ни было оказалось невозможным.

Посему высадка произошла в Бресте, у герцога Бретанского, то есть у нового врага Людовика XI и старого друга англичан.

Бретань и Англия в результате надолго поссорились.

Затем с добрым королем Людовиком XI случилось нечто куда более значимое, чем вся эта история с Руссильоном.

Крои так заморочил голову герцогу Бургундскому с продажей городов на Сомме Людовику XI, что старый и парализованный герцог, устав от его атак, наскучив слушать все время одно и то же, имел неосторожность сказать, что за четыреста тысяч экю он согласен на эту сделку.

Ответ передали Людовику XI.

— Пусть подпишет, — сказал он.

Герцогу дали подписать, водя его рукой. У него было большое желание отступиться от сделки, но его спросили, где же король Франции, вчера еще нищий, возьмет сегодня четыреста тысяч экю. И подобный вопрос был логичен.

Однако герцог Бургундский недооценивал своего племянничка. Если тому чего-то хотелось, то ради этого он готов был заложить душу дьяволу. По правде говоря, не слишком много дал бы дьявол за душу Людовика XI, справедливо полагая, что она достанется ему задаром. Поэтому не к дьяволу, а опять к городам обратился король. Он дал им — Руану, Туру, Клермону — столько привилегий, что мог попросить взамен немного денег. Только в Турнэ он получил двадцать тысяч экю, и пример оказался заразительным.

Вся сумма была разделена на две выплаты — 12 сентября и 8 октября, то есть с достаточно близким сроком. Поэтому, когда 12 сентября в полдень двести тысяч экю прибыли к доброму герцогу, он, без сомнения, был удивлен.

— Успокойтесь, — говорили Крои и ему подобные, — король Франции полностью исчерпал свои возможности, на вторую выплату его уже не хватит, и вы останетесь при своих городах и двухстах тысячах экю в придачу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});