Шумеры. Забытый мир - Мариан Белицкий

Здесь нам хотелось бы предостеречь читателя от весьма распространенной ошибки – слишком буквального понимания переводов текстов. И дело не только в исключительной сложности и недостаточной изученности шумерского языка. Перевод с любого языка, а в особенности с древних, редко бывает адекватен оригиналу; при художественном, поэтическом переводе часто приходится передавать лишь смысл, заменять образы и т. д. Часто слово в переводе несет иную эмоциональную нагрузку, вызывает иные ассоциации, чем в оригинале. Так, Гудеа во сне видит себя в образе осла. У современного читателя это вызывает улыбку, шумеры же считали осла благородным животным. Многие шумерские понятия и термины могут быть переданы на русский язык лишь весьма приблизительно, и об этом следует постоянно помнить.

Заканчивая наш обзор, отметим, что в книге есть и некоторые мелкие огрехи. Большая часть таких описок и ошибок была устранена при редактировании. Мы также позволила себе опустить некоторые чересчур смелые догадки и гипотезы автора. Кроме того, датировки в русском переводе книги несколько отличаются от тех, которые даются в польском оригинале. В настоящее время для истории Месопотамии III-II тысячелетий до н. э. существует несколько систем датировок. Каждая из них имеет право на существование, но с тем, чтобы избежать разнобоя в учебных пособиях и популярных изданиях, отечественные ассириологи решили придерживаться одной из них – системы Смита – Струве2. Имена собственные даны в новом, уточненном чтении (Уруинимгина вместо Урукагина, Амар-Зуэн вместо Бур-Син и т. д.). Переводы ряда шумерских текстов были сверены с оригиналами, однако в большинстве случаев использовались переводы, содержащиеся в книге С. Н. Крамера «История начинается в Шумере». Мы также сочли целесообразным заменить библиографию на европейских языках списком литературы по истории древней Месопотамии на русском языке.

Начало книги (с. 5-36) переведено Я. О. Немчинским. Внезапная кончина прервала эту работу.

И. С. Клочков

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книга польского журналиста Мариана Белицкого посвящена древнейшей (наряду с египетской) мировой цивилизации – цивилизации шумеров. Она охватывает очень широкий круг вопросов и дает достаточно полное представление о древнем шумерском обществе. От проницательного взгляда автора не ускользнул ни один важный аспект этой проблемы.

Много внимания уделено истории изучения самих шумеров и их культуры. Читатель встретит здесь рассказ об открытии одной из самых древних систем письменности на земле, которая возникла еще в IV тысячелетии до нашей эры. Он также познакомится с различными точками зрения на проблему происхождения загадочного народа шумеров. Эта проблема и в настоящий момент далека от своего окончательного решения. Очень образно и ярко обрисована здесь политическая история Шумера. Наиболее значительный раздел книги посвящен богам и религиозным представлениям шумеров. И это не случайно. Автор совершенно правильно уловил основу мировоззрения древних, согласно которому именно боги управляют миром. Этот аспект дает ключ к более глубокому постижению всех остальных сторон жизни Шумера. Много внимания в книге уделяется бытовой повседневной жизни шумеров. Следует отметить, что тематика повседневного быта этого давно исчезнувшего народа, за редким исключением, не получила должной разработки в книгах других авторов. Белицкий заполнил эту лакуну. Отдельный раздел детально освещает юридическую сторону жизни шумерского общества.

Автор этой книги не является ни профессиональным историком, ни археологом. И тем не менее Белицкий блестяще владеет материалом и досконально знает проблему. По этой причине книга, представленная на суд читателей, написана живым и доступным языком, и в то же время содержит в себе значительную научную ценность. К этому добавим, что сам автор крайне заинтересован тематикой того, о чем он повествует. Именно увлеченность Белицкого делает его произведение особенно интересным.

Несмотря на то что Белицкий не является профессиональным ученым и представителем фундаментальной науки, многие его выводы, как уже было сказано, имеют научную ценность. Можно согласиться с мнением автора, согласно которому нет ничего удивительного в том, что не археологи, а именно лингвисты доказали факт существования народа шумеров. Так как сделать это можно было только, расшифровав клинописные знаки и тем самым оживить язык, вышедший из употребления более трех тысяч лет назад. На основе данных археологии, имеющей дело только с вещественными памятниками, очень трудно судить о том, к какому народу принадлежали оставившие их люди. Лингвисты же сделали так, что клинописные тексты на глиняных табличках стали не только вещественными историческими памятниками, но и письменными источниками, спустя тысячелетия открывшими современному человечеству интереснейший и удивительный, но долго пребывавший в забвении мир шумеров. Именно на основе содержащихся в клинописных табличках сведений можно более определенно говорить об этнической принадлежности тех, кто оставил после себя эти археологические памятники, и даже судить о том, кем и как осознавали себя сами эти люди.

В то же время археологии справедливо уделено много внимания. Не будь этой науки, клинописные таблички никогда бы не были найдены. Не говоря уже об огромном вещественном материале, который часто дает ученым не меньше, а иногда даже больше информации, чем написанное слово.

Автор подробно останавливается на проблеме происхождения шумеров и появления их в Южной Месопотамии. В настоящий момент эта проблема не только не приблизилась к своему решению, но в свете новых данных стала еще больше запутанной. Почти все исследователи, занимающиеся этой темой, придерживаются мнения, что шумеры народ пришлый. Они появляются в Месопотамии в эпоху Эль Обейд, восприняв при этом многое из культурных достижений местного дошумерского населения. По словам Белицкого, шумеры покорили местное население, но не изгнали его. Сначала они овладели городом Эреду, а позднее стали считать его колыбелью своей государственности.

Подобное объяснение выглядит несколько однолинейным. Совершенно очевидно, что те шумеры, которые только что появились в бассейнах рек Тигр и Евфрат, и те, которые через некоторое время, впитав в себя предшествующие и возможно разнородные этнические компоненты, создали свою государственность в виде городов государств и качественно новую культуру, несомненно, представляют собой уже два разных народа. Шумеры периода нашествия кутиев и шумеры аморейских времен также не могут быть одним и тем же народом уже по причине воздействия иноэтничных компонентов. Пришлые группы несли свои культурные черты и воспринимали шумерские. Кроме того, все соседние народы, на которых завоевания и перемещения больших и разноплеменных групп людей не могли не оказать определенное воздействие, в той или иной степени включались в этот процесс. Все это вело к изменениям в самых различных сторонах жизни общества, а также в этническом самосознании его представителей. Для такой отдаленной эпохи вопрос об этнической принадлежности каких-либо групп людей можно ставить лишь со значительной долей условности.

Шумерский язык также ставит исследователей в тупик. Ни среди древних, ни среди ныне функционирующих языков так и не удалось найти такой, который имел хотя бы отдаленное родство с шумерским. Многие лингвисты относят его к гипотетически выделенной каспийской языковой семье.

Существенная заслуга автора книги состоит в широкомасштабном привлечении данных письменных источников того периода – эпических сказаний, культовых песнопений и исторических хроник. Особенность этих текстов заключается в их мифологическом характере. Почти все шумерские литературные памятники, если это конечно не увековеченная на глиняной табличке долговая расписка или протокол судебного заседания, одновременно являются мифологическими. Мифология еще не была отделена от литературы. Это обстоятельство несколько затрудняет процесс анализа такого рода источников. Мифологические и литературные тексты вообще представляют сложность для исторической интерпретации. Историческая действительность отображается в них в причудливо преломленном свете; изображение ее подчинено законам жанра, да и оно не является целью создателей произведения. Здесь нам хотелось бы предостеречь читателя от весьма распространенной ошибки – слишком буквального понимания переводов текстов. И дело не только в исключительной сложности и недостаточной изученности шумерского языка. Перевод с любого языка, а в особенности с древних, редко бывает адекватен оригиналу; при художественном, поэтическом переводе часто приходится передавать лишь смысл, заменять образы и т.д. Часто слово в переводе несет иную эмоциональную нагрузку, вызывает иные ассоциации, чем в оригинале.