Книга о верных и неверных женах - Инаятуллах Канбу

Взойдя на трон, царевна велела ввести Биназира. От радостной вести он расцвел словно распустившаяся роза и быстрее ветра поспешил вместе со своими дарами служить дивному побегу на лужайке царства. Царевна села за тонким занавесом и приказала своим старым нянькам взять у Биназира подарки и подать ей. Биназир передал драгоценности служанкам, а они отнесли их госпоже. Глаз не видывал ничего подобного, и ухо не слыхивало о таких редкостных вещах! Бахравар-бану, взглянув на дары, не смогла удержаться от крика восторга и стала громко хвалить их, а служанкам приказала:

— Если у купца есть еще что-нибудь — несите.

Служанки поцеловали прах перед троном и доложили:

— У него еще есть запертая шкатулка, завернутая в бархат, но он ее не показывает.

Царевна тотчас решила, что в шкатулке находятся самые ценные вещи, и велела открыть ее. Биназир — а он поступал так из хитрости — стал отнекиваться, царевна — настаивать. Тогда Биназир, видя, что любопытство ее разгорелось и его замысел удался, заговорил:

— То, что спрятано в шкатулке, — моя гордость и поручение моего шаха. Поэтому я не могу открыть шкатулку в его отсутствие.

Услышав такой ответ, Бахравар-бану загорелась еще более и принялась упрашивать мнимого купца.

— Хоть исполнить эту просьбу означает нарушить слово, — отвечал Биназир, — но поскольку царевне, под покровительством которой находится весь мир, так захотелось взглянуть на содержимое шкатулки, то мне ничего не остается, как повиноваться ее воле. Но только с условием: пусть смотрит одна царевна, а больше никто не должен видеть, что внутри шкатулки.

Так как Бахравар-бану очень хотелось увидеть драгоценности шкатулки, а Биназир был человек пожилой и почтенный, она отнеслась к его просьбе благосклонно, разрешила ему приблизиться к ней и увидеть ее красоту, озарявшую своими лучами само счастье. Биназир так обрадовался, что забыл все на свете, и сияя словно пылинка, попавшая в солнечный луч, он стал отпирать замочек шкатулки. Но увидев то солнце на небе красоты, он лишился дара речи, застыл, словно статуя, глаза его, словно мертвые нарциссы, перестали видеть, и он уронил шкатулку на землю. Бахравар была поражена поведением Биназира и спросила:

— Что происходит с тобой? Почему ты так вдруг изменился? Почему не владеешь собой?

Биназир усилием воли собрался с мыслями и ответил:

— О солнце на небе царства! Я уже немощен и стар, и со мной часто случается такое. Ведь от старости — сотни изъянов.

Биназир разбил на шкатулке печать, извлек оттуда портрет Джахандара, который сам изготовил с волшебным искусством, и вручил царевне. Как только Бахравар узрела красоту шахзаде, она мигом лишилась власти над сердцем и спросила:

— Что это за кумир? Что-то знакомое чувствует мое сердце!

— Это портрет Джахандар-султана, — ответил Биназир, — наследника престола и перстня двух третей Хиндустана. Сам прекрасный Юсуф превосходил его не красотой, а лишь своим пророческим саном. Его мощи и благородству уступает Рустам, сын Заля, а великодушием и щедростью он затмил Хатема Тайского. Своими сладостными речами он превзошел красноречивых попугаев, от его изящной походки сходят с ума куропатки в горах. Когда на охоте он садится на коня, свирепого как леопард и быстрого как сокол, то лютый лев от страха перед ним заползает в лисью нору, а ярый слон прячется в муравейнике. Умом и сообразительностью он — Ифлатун, а величием и мощью — Искандар.

Бахравар, услышав эти речи и увидев прекрасное лицо на портрете, посеяла в сердце семена любви, на лужайке мечты посадила побег страсти. Но она стыдилась, девичья скромность не позволяла ей выразить свои чувства, она не открылась никому, лишь сердце ее, словно вату, охватило пламя страсти. Она спокойно попросила у Биназира портрет Джахандара, но он-то догадался о ее состоянии и отвечал ей так:

— О владычица! Ведь я, покорный раб твой, с самого начала говорил, что этот портрет — залог моей верности и я не могу распоряжаться им.

— Я не могу поверить твоим словам, — воскликнула царевна, — ибо у тебя нет достаточных оснований! Ведь кусок шелка с портретом не может быть шахским поручением.

— О владычица красавиц! — ответил Биназир. — Если говорить о стоимости этого куска шелка, то цена ему — два или три динара, но если говорить о его нравственной ценности для той, кто влюблен в красоту его, то

Т ут нельзя цены придумать, чтоб она чрезмерной стала.Предлагая оба мира, предлагаешь все же мало.

В этих стихах как раз говорится о таком портрете, о царевна, достойная целого мира. Да будет тебе известно, что у правителя Бенгалии есть дочь — луна, с нивы которой собирает колоски лучезарное солнце [22]. От тех, кто странствует по разным странам и ест угощения со стола разных народов, он прослышал о добродетелях и качествах этого счастливого юноши, созданного для владычества над миром. Падишах хочет выдать свою дочь замуж за него и соединить пальму с розой. Бесконечными уговорами и щедрыми посулами он добился от меня обещания достать этот портрет, и теперь я, после долгих усилий раздобыв его, везу эту драгоценность к великому падишаху в надежде получить за нее богатое вознаграждение и прожить остаток своих дней, ни в чем не нуждаясь, не зная житейских забот.

Послушав его речи, плененная портретом Бахравар-бану призадумалась. «Я поражена в сердце стрелой любви к этому юноше, — говорила она себе. — Если мне не удастся соединиться с ним, то жить для меня будет все равно что умереть: сладость жизни сменится горечью скорби, которая ужаснее смертного часа. Неразумно дать другой красавице завладеть тем, кто нарисован на портрете, и обречь себя скорби до последнего вздоха. Остается только удержать этот ключ от клада моего счастья. Буду уповать на безграничное милосердие Аллаха, исполняющего желания страждущих и мольбы просителей. Подожду, что-то выйдет из-за завесы тайны и по чьей воле будет вращаться небосвод». Подумав так, царевна обратилась к Биназиру со словами:

— О купец! Твоя цель — деньги, и тебе все равно, у кого их взять. Продай мне этот портрет и возьми в уплату сколько пожелаешь — и, не утруждая себя, ты достигнешь цели. Помни, что этот мир полон неожиданностей и судьба каждый миг строит нам козни. Если же ты по корыстолюбию и алчности, хуже которых нет пороков, пренебрежешь наличным в погоне за обещанным и, влекомый жадностью, днем и ночью будешь скитаться в долине тягот, то, быть может, с тобой приключится беда, ты потеряешь надежду и лишишься того, что имеешь, и весь остаток жизни ты будешь сожалеть о той достойной цене, которую я тебе предлагаю. И тогда ты умрешь от раскаяния и досады. Предположим даже, что ты приедешь в Бенгалию целым и невредимым, но ведь настроение человека изменчиво, и возможно, что к тому времени, когда ты прибудешь туда, щедрость падишаха убудет и он не окажет тебе тех милостей, на которые ты надеешься. И все это принесет тебе только огорчения и раскаяние, а трудности, которые ты перенес в пути, лишь усугубят его. Я сказала это к тому, что мудрость не велит жертвовать тем, что имеешь, ради обещанного. Твоя выгода в том,0 чтобы не отказываться от сделки со мной и не упускать из рук это богатство, ибо сейчас твоя доля — скитания по разным странам, а тебе взамен этого предлагают за раскрашенный лоскут подати с целой страны.

Биназир догадался, что хитрость его подействовала на сердце пери, сначала он притворился, что ни в чем не нуждается, и привел несколько отговорок, а потом будто нехотя согласился уступить и получил много драгоценных каменьев и денег от той, чье сердце было щедро, словно море. Он отдал портрет царевне и сам во время беседы с ней запечатлел на страницах своего сердца черты ее лица.

Попросив разрешения уйти и вернувшись к себе, Биназир не медля взял свою волшебную кисть и нарисовал на шелку портрет Бахравар-бану, не прибавляя ничего к ее удивительной красоте. Казалось, что сам творец начертал это изображение кистью судьбы.

Достигнув своей цели, хитроумный Биназир, выполнив данное ему поручение, распрощался с Бахравар-бану, двинулся в свою страну, пересекая расстояния словно на крыльях, и вскоре прибыл к шахзаде.

Биназир возвращается из страны Мину-Савад, привезя портрет луноподобной Бахравар-бану. Змея любви с новой силой извивается в сердце Джахандара, и он пускается странствовать по долине безумия

Удостоившись чести поцеловать прах перед троном Джахандара, Биназир, после оказания подобающих почестей, передал ему портрет Бахравар-бану. Что за портрет! Наверное, само небо, хоть у него за завесой есть тысячи лучезарных кумиров, не видело ничего похожего даже во сне. Сам живописец этого древнего мира еще ни разу не рисовал такого чудесного изображения. Когда люди смотрели на эту красавицу, подобную цветущей лужайке, то на них словно сыпались розы, а когда любовались ее помрачающим разум лицом, то чаша мысли как бы наполнялась вином. Если художник рисовал портрет той красавицы, сходной с пери, то сама кисть его расцветала, словно нарцисс. Нарисованный соловей, увидев подобное розе лицо того волшебного кумира, ожил и взлетел с картины.