ICO: Замок в тумане - Миюки Миябэ

от солнца, грязи и слякоти. Осенними вечерами над ними всходила полная луна, а небо было усыпано звездами. Затем наступал яркий рассвет. Вкус свежесобранных фруктов. Зубы прокусывали кожуру, улыбки становились ярче, когда сок попадал на губы. Холодной зимой они низко склоняли головы, прижимаясь к кострам, чтобы согреться. Они с гордостью смотрели на деревенских охотников, возвращавшихся с охоты, когда те снимали с себя снаряжение, и слабый запах крови их добычи все еще витал вокруг них.

Всегда сияющие, всегда теплые, всегда живые. Он видел их жизнь в бесконечной череде сцен, как картины с изображением повседневных моментов. И лица, так много лиц — не сосчитать.

Все Жертвы, во все эпохи — они были живы.

И люди, отправившие их в замок, были живы. Токса была печальным прощальным местом для Жертв. Но это было и место, благословленное на их воскрешение.

Меч лежал здесь, в Замке в Тумане, как символ, как предмет поклонения — но знали ли они, что все дни, прожитые всеми Жертвами, все еще здесь, хранятся на его лезвии? Благословение Книги Света было ничем иным, как радостью самой жизни.

Ико вернулся в свое тело и словно по дуге пронесся по небу, сквозь сияющие облака, и спустился в пещеру. Он все еще держал в руках меч. Только его лицо отражалось в сияющем лезвии.

И теперь клинок задавал ему вопрос. Оно хотело знать, готов ли он. Если да, то оно укажет ему путь.

Ико понимал. Он знал, что ему нужно делать. Ясность стоящей перед ним задачи была подобна свету полуденного солнца, сияющего высоко в небе внутри его сердца.

8

Было ли это вчера или позавчера? Или уже прошел целый месяц? В этом замкнутом мире, мире без времени, Ико не мог сказать, как давно священник и два стражника с рогами на шлемах провели его через это место.

Он поднял меч перед вратами идолов, и каменные идолы, купаясь в свете меча, раздвинулись в разные стороны. Ико ступил на платформу, которая, как он знал, приведет его в замок наверху, — на этот раз один, без гордости и страха, которые он испытал в первый раз. Он нажал на рычаг, и пол начал медленно подниматься, поднимая его в зал каменных саркофагов. Он обнажил меч, но все еще колебался.

Это был путь. Впереди была королева. Через зал каменных саркофагов он найдет ее истинный трон. Меч говорил ему об этом.

Что же замедлило его шаг? Страх, что ему не хватит решимости сразиться с теми, с кем он вскоре столкнется? Или ему не хватало сил, чтобы разрубить их?

Нет, дело не в этом. Ико тщетно искал слова, необходимые ему для выражения своего смятения.

Между идолами, обрамляющими проход в зал, бледно светился свет. Он точно знал, что представляет собой этот жуткий, зловещий цвет.

Он вышел в зал, держа в правой руке сверкающий меч, а левую сжав в кулак, и посмотрел на источник бледного света.

Каждый из многочисленных саркофагов, выстроившихся вдоль стен, светился. Вернее, узоры на их поверхностях, зачарованные узоры, переливались живым светом.

Вдоль стен горело несколько факелов. Однако их свет не достигал саркофагов. Узоры на саркофагах представляли собой ползущих змей. По одной змее на камень. Они скользили по поверхности саркофагов, сплетая узоры, в которых не было ни головы, ни хвоста — выгравированный хаос.

В гармонии с движениями бледно светящихся змеиных узоров саркофаги гудели. Саркофаги словно находились в экстазе и рычали, как животные, лишенные рта. Это было ужасающее зрелище, но в то же время оно обладало неземной красотой. На мгновение Ико застыл в оцепенении, его сердце сжалось от странного света саркофагов. Он почувствовал, как сила покидает его руку, сжимающую меч. Острие опустилось к его ногам.

Что происходит?

По залу пронесся ветер, заставив трепетать Знак на его груди. Волосы попали ему в глаза. Ико моргнул, заставляя их сфокусироваться.

Кто-то скрючился среди саркофагов на площадке в полстены перед ним. Он шагнул ближе, чтобы посмотреть, кто это, но потом понял, что смотрит на статую. Фигура была согнута, словно в плаче, лоб прижат к земле. Руки могли быть частью каменной осыпи, так низко они были прижаты, а по стройной спине Ико понял, кто это.

Это Йорда! Она превратилась в камень!

Чары, сотканные вокруг него саркофагами и их светом, в одно мгновение разрушились. Ико бросился бежать к ней, когда увидел, как вокруг нее поднимаются теневые фигуры, словно мерцающие волны тепла, словно тени, возникающие во внезапной вспышке света.

Ико прошел еще несколько шагов и остановился, глядя на лестницу. Тени не двигались. Они просто смотрели на него своими тускло светящимися глазами.

Ико тяжело дышал. Тени не двигались с места. Сердце Ико грозило вырваться из груди. Но тени не двигались.

Ико покрепче сжал меч.

"Что с ней случилось?" — прошептал он хриплым голосом. "Я знаю, кто она теперь. Я знаю, что она для тебя значит".

Тени продолжали смотреть на него.

"Но Йорда не хотела того, что с вами случилось. Она не хотела, чтобы вы страдали…"

Колени Ико подкосились под ним.

Неужели я зашел так далеко только для того, чтобы потерять самообладание? Нет. Это саркофаги так действуют на меня. Эти жуткие светящиеся чары. Они счастливы. Они наслаждаются моей болью, горем моих товарищей по Жертвоприношению. Вот источник тех вибраций, которые я ощущаю.

Видения, которые Ико видел, глядя на клинок, нахлынули на него. Меч словно прорезал его сознание. Он увидел глаза Жертв, сияющие счастьем. Радость их жизни в деревне. Блеск их существования.

Эти существа, с которыми я столкнулся, — не бесформенные дымные твари. Это не темные души, вырывающиеся из черных водоворотов. Это Жертвы. Это дети. Потомки Озумы. Мои братья и сестры.

Они — это я.

Внезапно с губ Ико сорвался вопль ярости. Его горло задрожало, а голос эхом отразился от стен огромного зала.

Ико поднял меч и бросился в атаку. Он взбежал по ступеням. Он бросился не на темных существ, а на саркофаги. Он собирался уничтожить их бледные светящиеся проклятия.

Одним взмахом меча он расколол надвое первый попавшийся каменный саркофаг. На обратном взмахе он разрушил тот, что стоял рядом.

Какие они хрупкие! — закричал Ико, перебегая от саркофага к саркофагу и размахивая мечом. Когда они ломались под мечом, их осколки ярко сияли, а когда Ико разрезал линии их чар, они завывали, как пар, выходящий из чайника. Саркофаги рассыпались, лишившись жизни, и рассыпались на холодные каменные осколки.