Право – язык и масштаб свободы - Роман Ромашов

Рассмотрение российских университетов в качестве форпостов «европеизации» России обусловило, с одной стороны, привлечение как к управлению ими, так и к осуществлению образовательной деятельности иностранцев, имевших достаточно поверхностные сведения о формах и содержании политико-правовой жизни российского государства и общества, а с другой – построение самого образовательного процесса по «европейскому» образцу, без учета того, насколько этот образец совместим с российскими реалиями. «Адаптация западных подходов к осмыслению права познанию российской правовой действительности без глубокого анализа особенностей отечественного политико-правового опыта… была доминирующей стороной преподавателей иностранцев в области обеспечения учебного процесса. Преподавание права постепенно становилось одновременно “полуевропейским” и “полуроссийским”. Юридическое образование выполняло трансляционную функцию – рецепцию европейского права и положений европейской юридической науки в Россию»[584]. Вполне естественно, что при таком подходе обучение праву «вообще» и преподавание теоретической его составляющей (первоначально представленной курсами «Юридических институций», «Права натуры и публичного совокупно с политикою и этикой» и т. п.)[585] осуществлялись в форме абстрагированной (и в силу этого «оторванной») от сложившейся в исторической реальности российской правовой традиции.

Достижение прагматической цели юридического образования потребовало создания специализированных юридических вузов. Основной задачей профильных учебных заведений являлась подготовка юристов прикладного профиля, обладающих профессиональными компетенциями, необходимыми и достаточными для выполнения должностных обязанностей в государственных структурах, занимающихся правоприменительной (судебно-следственной и административной) деятельностью.

В Российской империи специализированными юридическими вузами являлись Аудиторская школа (училище), Военно-юридическое училище, Военно-юридическая академия, Высшее училище правоведения при Комиссии составления законов и др. Следует оговориться, что набор в специализированные вузы был крайне незначителен. Основное место в отечественной системе высшего юридического образования дореволюционного периода, безусловно, занимали юридические факультеты императорских (государственных) университетов, ориентированные в своей деятельности на научное (абстрагированное от утилитарной юридической техники)познание юриспруденции[586].

Следствием победы Октябрьской социалистической революции 1917 г. стало разрушение государственно-правовой системы Российской империи[587]. На смену имперским законам на начальном этапе социалистического политико-правового строительства пришло революционное правосознание восставших народных масс. Естественно, что в такой ситуации классическая (университетская) юридическая наука и юридическое образование, «обслуживавшие» канувшее в небытие «эксплуататорское» государство, воспринимались представителями новой власти не только как ненужные, но и как вредные, контрреволюционные направления, с вытекающими из этого последствиями. В 1918 г. принимается решение о закрытии юридических факультетов университетов «ввиду совершенной устарелости учебных планов… а также полного несоответствия этих планов требованиям научной методологии и потребностям советских учреждений в высококвалифицированных кадрах»[588]. М.Н. Покровский, один из реформаторов высшей школы, заявлял, что «профессора юридических факультетов даже без намерения бороться против социалистического строя, тем не менее, борются и ведут пропаганду, большевистское правотворчество игнорируется профессорами-юристами и научно не разрабатывается»[589]. Задачу подготовки кадров для государственного аппарата, суда и прокуратуры на этапе становления советской власти стали решать институты советского строительства и советского права. Выведение юридического образования из университетов и создание специализированных учебных заведений обусловливались как объективной тенденцией дифференциации профилизированного юридического образования и юридической науки, так и обстоятельствами, вытекающими из политического признания в качестве более эффективной утилитарной образовательной модели. Узкой специализации вузов было отдано предпочтение перед широкой наукоемкой подготовкой[590]. В ситуации противопоставления двух общественно-экономических формаций – буржуазной (империалистической) и социалистической (переходной на пути к коммунистической) – разграничивались и противопоставлялись две системы права и законности: «истинная» социалистическая и «ложная» буржуазная. «Появление марксистско-ленинского учения означало революцию во взглядах на государство и право. Марксизм вскрыл подлинную сущность как буржуазной, и добуржуазной «науки» о государстве и праве, так и антинаучной идеологии эксплуататорского класса»[591]. Естественно, что при таком подходе ни о каком юридическом плюрализме, равно как и об интегральной (основанной на диалоге различных правовых систем и культур) юриспруденции речь идти просто не могла. Изучение советского государства и права осуществлялось исключительно с марксистско-ленинских позиций, в рамках догматического нормативизма[592]. Также не следует забывать о том, что в условиях переходного периода общий уровень подготовки как обучающихся, так и преподавателей был очень низок[593], что также обусловливало пропедевтический характер юридического образования и не позволяло осуществлять широкое внедрение научных представлений о праве в образовательную деятельность.

Стабилизация советского государственно-правового строительства повлекла частичный отход от ортодоксального утилитаризма в сфере юридического образования и возврат к университетской модели научно-образовательной деятельности. В Советском Союзе сложилась двуединая система юридического образования и науки, сохранившаяся вплоть до настоящего времени как в России, так и в постсоветских государствах – бывших союзных республиках. Общеюридическое (наукоориентированное) образование осуществляют юридические факультеты (институты), входящие в состав университетов, а также юридические академии, созданные на базе бывших самостоятельных юридических институтов (Московский государственный юридический университет им. О. Е. Кутафина (МГЮА), Саратовская государственная юридическая академия,

Уральская государственная юридическая академия). Профильное (практикоориентированное) юридическое образование дают ведомственные вузы (институты, академии, университеты), осуществляющие подготовку специалистов для конкретных государственных органов, служб и подразделений, действующих в сфере административной и правоохранительной деятельности и обладающих в силу своего функционально-правового статуса как общепрофессиональными, так и специальными компетенциями. В качестве проблемы, обусловленной сосуществованием в рамках единого российского образовательного пространства двух самостоятельных систем юридического образования, следует назвать низкий уровень межвузовского и межкафедрального взаимодействия, а также отсутствие единого подхода к соотношению моделей общего и специального (профильного) юридического образования. Вплоть до настоящего времени сохраняется своего рода противопоставление государственных («классических, больших») университетов и ведомственных вузов, для которых первоочередной задачей является подготовка практических сотрудников (полиции, прокуратуры, системы исполнения наказаний и др.) и лишь затем – юристов обладающих наукоемкими знаниями о праве. В таких условиях плюралистический подход к пониманию права, закона, государственно-правового регулирования обусловливает, скорее, не формирование объединенной интегральными связями юриспруденции, а «размывание» предметной сферы юридической науки и юридического образования. Следствием такого состояния является усиление тенденции локализации областей теоретического, отраслевого и прикладного правового знания.

7.2. Юриспруденция XXI века: концепция конвейера

В современном мире уживаются три относительно самостоятельных сферы осознанной человеческой деятельности образовательной, научной и производственной.

Осуществление образовательной деятельности предполагает профилированный процесс социализации, посредством которого образуемый субъект по идее должен получать знания, умения и навыки необходимые для быстрой адаптации в той или иной социальной среде (профессиональной, образовательной, национальной, религиозной и т. п.). Образовательный процесс по сути своей традиционен и консервативен. Субъекты – образователи учат тому, что знают и умеют сами.