Реквием по любви. Грехи отцов (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Но рядом оказалась не только наставница. Зарутский не остался в стороне. Грозно нахмурившись, он с невероятной силой оторвал их друг от друга.

Затем, вцепившись в ее плечи, встряхнул Лизу, точно тряпичную куклу.

А после заорал, отчитывая, точно провинившуюся школьницу:

— Немедленно успокойся! Мы буквально в шаге от своей цели. Осталась такая малость, Лиза. Время идет, а дел много. Так что будь умницей – соберись!

Не сразу, но в конечном итоге ей это удалось. И пусть на душе все еще кошки скребли, понять справедливость его замечания она была в состоянии.

«Он прав! Сейчас есть вещи поважнее слез и сожалений!»

Стыдливо растерев по лицу соленую влагу, девушка тихо обронила:

— Извини. Случайно вышло. Что мы будем делать дальше?

Макар поднял с земли пистолет, который некоторое время назад выбил из рук Ирины Павловны, и вернул ей оружие. А потом, устремив взгляд в бескрайнее небо, крайне задумчиво протянул:

— В первую очередь найдем способ просмотреть запись на этой кассете. Что само по себе непросто – для этого требуется подходящая видеокамера. И не факт, что их еще производят. Во-вторых, мне нужно хорошенько все обдумать и подготовиться к сегодняшней сходке. Вечерок намечается тот еще! Радуйся, Лиза – скоро ты увидишься с мужем. И... не только с ним!

* * *

Дорожа каждой минутой, они двинулись в обратный путь практически сразу.

Все содержимое шкатулки запихнули в хозяйственную сумку (в которой изначально та и лежала), попрощались с Ириной Павловной (предусмотрительно попросив ее не распространяться о их визите) и отправились навстречу неизвестности. Всю дорогу оба молчали, каждый думая о чем-то своем. Уподобившись душевнобольному человеку, Лиза остервенело сжимала в руках письма от матери, перечитывая и перечитывая их бесконечное количество раз. Вернее, перечитывала первое. А второе, написанное на немецком языке, просто разглядывала, не понимая ни словечка. Она с любовью проводила пальцем по аккуратно выведенным буквам, оживляя в памяти все то, что перевела для них Ирина Павловна. Глупо, конечно, но так ей было чуточку легче. Казалось, будто она способна прикоснуться к родному и горячо любимому человеку сквозь пространство.

«Мамочка. Мамуля. Как же много ужасов тебе пришлось пережить…»

Рассуждая над этим, Лиза все отчетливее понимала, насколько сильной и несгибаемой женщиной была ее мать. Под стать отцу – не иначе. Стоило лишь на миг представить себя на ее месте, и становилось по-настоящему жутко. Горло стискивало, точно стальными тисками, а на глазах вновь наворачивались слезы. Но Лизавета категорически запрещала себе плакать. Не время. Не место. Теперь всю свою боль она обращала в гнев. В ярость на тех мерзавцев, по чьей вине чудовищные трагедии обрушились на ее семью.

«Они отняли у меня все! И ответят за это! Должны ответить!»

Вскоре они пересекли черту города, и Зарутский резко притормозил у обочины. В который раз за сегодня он протянул Лизе свой телефон.

— Ищи! — велел, впиваясь в нее острым требовательным взглядом.

Аккуратно свернув письма и торопливо запихнув их в сумку, она растерянно уточнила:

— Что искать?

Тот лишь развел руками:

— Видеокамеру старого образца, полагаю. Продажа, аренда, прокат – что угодно. Лишь бы в рабочем состоянии. Нужно выяснить, что на пленке.

Кивнув, Лиза приступила к поискам. К счастью, кассетные видеокамеры еще были представлены на рынке. Причем по весьма доступным ценам.

Отыскав нужный магазин, она вернула мобильник Макару со словами:

— Вот. В этом торговом центре все есть в наличии.

Не издав ни звука, мужчина погнал автомобиль по нужному маршруту.

И уже спустя двадцать минут они оплачивали покупку в отделе электроники и бытовой техники. Затем оба торопливо вернулись в машину. Следующие секунды пролетели в попытках включить аппарат и разобраться в его управлении. Наконец, когда дело было сделано, Зарутский вставил кассету в видеокамеру и выбрал режим воспроизведения. На небольшом экране появились первые помехи. Заметив их, Лиза воскликнула:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Погоди! Стой!

— В чем дело? — нахмурился Макар, нажимая на паузу.

— Ни в чем. Просто… мне страшно…

Она ни капли не кривила душой. Ее охватила прямо животная паника.

Нутро подсказывало ей, что после просмотра данного видео все изменится.

Окончательно и бесповоротно. И как прежде не будет больше никогда.

Стараясь успокоить, мужчина улыбнулся ей через силу:

— Это нормально. Мне тоже малость не по себе.

— Вдруг там что-то ужасное? — пискнула она жалобно.

— Сейчас и узнаем…

Не помня себя от волнения, Лиза пулей выскочила из салона на улицу.

— Нет! — выпалила, прежде чем захлопнуть дверь. — Сперва ты, потом я!

Нервно расхаживая вперед-назад, она терпеливо ждала, пока Зарутский ознакомится с содержанием видео. Но к тому, что произошло дальше, оказалась не готова. Совершенно. Спустя минут пять-шесть, раздраженно швырнув камеру на пассажирское сиденье, Макар покинул автомобиль так быстро и стремительно, что чудом не вырвал дверь. На нем не было лица.

Тяжело дыша, он разъяренным зверем метался у машины, пугая тем самым Лизу до дрожи в коленях. А потом, полностью теряя над собой всяческий контроль, отчаянно взревел и принялся крушить арендованный автомобиль. Он пинал крылья ногами, сминал дверь с водительской стороны кулаками.

Оцепенев от страха, девушка повторяла, точно мантру:

— В чем дело? Что с тобой? Что случилось? Что случилось, Макар? Макар!

Ноль внимания на ее персону. Лишь боль и пустота во взгляде.

Лишь примитивная злоба и костяшки, сбитые до крови.

Совершенно не представляя, как его успокоить, Лизавета доверилась своим инстинктам. Улучив момент, она решительно встала между ним и машиной.

Риск попасть под его удар определенно присутствовал. Но едва ли девушка задумывалась об этом в тот момент. Благо ее безумный поступок подействовал на него отрезвляюще. Уже замахнувшись, Зарутский смог остановиться. Его кулак в последний момент замер на уровне ее живота.

В каких-то жалких сантиметрах. Уронив руку, он поспешил отступить на шаг. Затем принялся ощупывать свои карманы в поисках сигарет. Когда Макар закурил и заметно успокоился, Лиза рискнула повторить вопрос:

— Что случилось?

Он ничего не ответил, упиваясь табачным дымом, словно горным воздухом.

Однако и без слов было ясно, что причина его ярости кроется в видео, которое он просмотрел мгновение назад. Недолго думая, Лиза обошла автомобиль и распахнула дверь с противоположной стороны. Завладев камерой, она перемотала пленку в самое начало и (настраиваясь на худшее) запустила воспроизведение записи повторно. Как дышать, забыла тотчас же.

Вслушиваясь в каждое слово, прибавила громкость на максимум. Ее прошиб холодный озноб. Конечности онемели. Сердце бешено заколотилось в груди.

«Господи! — пульсировало в сознании. — Боже мой…»

Теперь она прекрасно понимала состояние Макара. Ей тоже хотелось спалить к чертям весь этот прогнивший мир. Ее глаза застилала пелена слез. В горле стоял болезненный ком. Тем не менее Лиза досмотрела видео до конца. Иначе просто не смогла бы. А после, бережно запихнув камеру все в ту же хозяйственную сумку, вернулась к Зарутскому. Он к тому времени окончательно взял себя в руки и стоял, подпирая бедром капот автомобиля. Присоединившись к нему, девушка тихо обронила:

— Нужно показать всем. Все должны узнать об этом. И как можно скорее!

— Узнают, — прилетело в ответ.

— Я хочу присутствовать.

— Разумеется.

— Все могло бы сложиться совсем иначе. У тебя.

— Да.

— Мне жаль…

— Не стоит, — отмахнулся Макар. — Сегодня нам заплатят по всем счетам.

— Пусть так и будет! — грустно улыбнулась Лиза.

— Есть идеи, как усмирить на пару минут беснующуюся толпу и заставить их слушать нас?

Девушка медленно кивнула:

— Да. Пожалуй, найдется одна.