Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Внезапно ему на ум пришёл способ исправить свои промахи. Это был столь простой и замечательный выход, что Халек удивился, почему он не отважился прибегнуть к нему ранее. И покачал головой. Он знал почему.

Это был бросок костей наудачу, вариант для отчаявшегося человека, а он никогда ранее не попадал в столь отчаянное положение. И никогда в действительности не имел желания убивать собственного брата.

Феликс опустил взгляд на помятого и избитого еретика. В итоге, при не очень — то обходительном содействии Бьорни, тот рассказал им всё. А теперь лежал тут, бледный как мел, и наблюдал за ними исполненными ужаса и муки глазами.

Феликс глядел на истребителей. И понятия не имел, испытали ли они от открывшегося им такое же потрясение, как он сам. Их лица ничем не выдавали этого. Готрек был мрачен. Бьорни выглядел довольным. Снорри казался сбитым с толку. Улли выглядел таким же взволнованным, как Феликс. И если только это не какая — нибудь изощрённая выдумка сектанта, то подозрения Феликса подтвердились. Во дворце находится столь высокопоставленный изменник, что это превосходило даже худшие опасения Феликса. Кто бы мог предположить, что до такого опустится брат самого князя? И почему?

Он опустил глаза на стенающего молодого дворянина, назвавшегося Яном Павеловичем. Феликс сомневался, что в этом состоянии юнец мог придумать столь дерзкую клевету. Тот попросту не выглядит способным на такое. С другой стороны, кто знает, на что способны последователи культа Тзинча? Быть может, он способен выносить побои безумного истребителя, даже если по его виду этого не скажешь. Феликс вздрогнул. Культ Изменяющего Пути умудрился проникнуть даже в высшие слои кислевитского общества. Они готовились урвать свою долю в великой победе орды, если верить Яну Павеловичу. И хотят уничтожить его и Готрека.

«Но зачем? — недоумевал Феликс. — Чем мы вообще насолили этой тайной секте? Ну, помимо срыва плана в зернохранилище и убийства нескольких подосланных убийц. И зачем я вообще тогда согласился сопровождать Истребителя в его поисках».

Феликс понимал, что это недостойная мысль, он должен гордиться тем, что враги рода человеческого считают его достаточно опасным противником, чтобы упоминать его отдельно от Истребителя. У него просто не было подобного ощущения. Он гадал, что произойдёт, когда орда ворвётся в город. Ничего приятного, уж будьте уверены. Он отбросил эту мысль и вернулся к размышлениям о том, что им следует предпринять.

Отправиться во дворец и обвинить Виллема? Он сомневался, что после такого они долго проживут. В конце концов, против княжеского наследника имеются лишь слова этого сознавшегося еретика. Кто им поверит без дополнительных доказательств? Вероятно, можно попробовать и кое — что другое — войти во дворец и убить Виллема. Но ему не особенно хотелось участвовать в этом. Что, если они ошибаются? Истребители возможно и способны казнить человека, который может оказаться невиновным, но не Феликс. И куда это их заведёт?

Феликс чувствовал, что запутался. Ему требуется совет кого — то более искушённого в мистических вопросах. Может быть, Макс сможет наложить заклинание, которое вынудит юнца сказать правду. А может и нет. Даже если так, как они могут быть уверены? У сектантов наверняка имеются магические способы избегать обнаружения и сопротивляться подобным заклинаниям. Макс сам об этом рассказывал. Феликс встал и выпрямился во весь рост. Он посмотрел на Истребителя.

— А ты что думаешь? — спросил он.

— Я думаю, нам следует прикончить это предательское отродье.

Остальные истребители согласно закивали. На ковре под ногами Яна Павеловича расползалось мокрое пятно.

— Он нужен нам живым. Нужно, чтобы он изложил свой рассказ князю.

— С чего бы князю ему верить?

Феликс пожал плечами. Несмотря на свою внешность, Готрек был далеко не глуп, и его взгляд на ситуацию был явно близок к собственной оценке Феликса.

— Макс может применить к нему чары.

Истребитель пожал плечами.

— Это может сработать. Я ничего не знаю о чарах, за исключением того, что, по большей части, они мне не нравятся.

— Снорри согласен, — произнёс Снорри.

Феликса посетила ещё одна догадка. Неудавшиеся убийцы сейчас, должно быть, уже сообщили своему хозяину о неудаче. Он, несомненно, подготовит им какой — нибудь мерзкий сюрприз. Феликс понимал, что им лучше действовать незамедлительно, но не мог придумать никакого чёткого плана. Не имея ничего лучше, он сказал:

— Снорри и Бьорни, оставайтесь здесь и никуда не отпускайте нашего приятеля. Улли, разыщи Макса и сообщи ему о произошедшем. Посмотрим, чем он сможет помочь. Готрек и я отправляемся во дворец.

Феликс направился в двери. Открыв её, он повернулся и добавил:

— И не убивайте его. Он нужен нам живым.

Он мог поклясться, что заметил разочарование, промелькнувшее во взгляде Бьорни.

Прогуливаясь с Ульрикой по улицам, Макс Шрейбер направлялся в сторону „Белого кабана“. Морозный воздух бодрил. При выдохе образовывались облачка, что походило на дым из ноздрей дракона. Ноги мёрзли даже в сапогах, но это его не беспокоило. Как и то, что люди пялятся на них. Макс просто радовался тому, что они вместе в этот, вполне возможно, последний день их жизни. Ульрика остановилась посмотреть на уличную палатку, в которой мужчина затачивал клинки. Когда тот прижимал кинжал к точильному камню, от него отлетали искры. Пронзительный скрежет металла о камень раздавался в воздухе. Максу внезапно вспомнились крики призраков, когда те просачивались сквозь камни Праага, и он едва удержался от дрожи. Всю свою жизнь имея дело с тем, что большинство людей называют сверхъестественным, он наблюдал крайне мало феноменов, которые могли бы сравнится с тем необычным и ужасающим зрелищем. И это если не принимать в расчёт армию, расположившуюся в снегах снаружи Праага. Макс не сомневался, что на рассвете они увидят такие высвобожденные силы, мощнее которых не наблюдал никто из ныне живущих. Неспешное сосредоточение энергии было столь же ощутимо для чувств мага, как напряжённость перед бурей для обычного человека. Но даже это едва ли заставляло его чувствовать себя несчастным. Большую часть дня он провёл с Ульрикой, природное очарование которой делало его счастливым. За что Макс испытывал благодарность. Простые радости можно отыскать, даже находясь под покровом смерти и ужаса.

Отряды горожан, мобилизованных в милицию, спешили мимо с бледными напряжёнными лицами. По большей части, это были напуганные юнцы и старики. Профессиональные военные уже находились на стенах, противостоя врагу. Некоторые окидывали Макса завистливыми взглядами, но он не был уверен была ли тому причиной находящаяся с ним Ульрика, либо то, что он волшебник, либо попросту тот факт, что он ещё не направляется на поле боя. Возможно, всё перечисленное понемногу.

Посмотрев по сторонам, Макс заметил знакомую фигуру, проталкивающуюся к нему из толпы. То был раскрасневшийся молодой истребитель, Улли. Улли также явно узнал Макса, и пробивался к нему, расталкивая плотную группу людей. Выражение его лица подсказало Максу, что идиллия закончилась. Сильной рукой гном ухватил запястье Макса.

— Феликс сказал, чтобы ты пришёл, не мешкая. Мы изловили предателя! — завопил Улли.

Громкий голос гнома привлёк внимание множества людей, обернувшихся поглядеть, что к чему. Макс одарил Улли тяжёлым взглядом. Это не та тема, о которой следует орать на улице, заполненной напуганными людьми. Подобное слишком легко может привести к бунту или расправе без суда. Оглянувшись и заметив, что Ульрика уяснила себе происходящее, Макс сделал знак, чтобы она двигалась за ним. Он молился о том, чтобы никто в толпе не собрался проверить истинность слов истребителя. «Феликс мог бы выбрать и более тактичного посланца», — подумал Макс, но затем догадался, что у Феликса, вероятнее всего, на выбор были только истребители. Ни один из которых не был хорошим вариантом.

— Показывай дорогу, — произнёс Макс. — Расскажи мне, что произошло, и постарайся не орать.

— У тебя есть план, человечий отпрыск, или ты просто собираешься импровизировать по ходу событий? — спросил Готрек, когда они бежали к цитадели через площадь Героев.

— Последнее, — ответил Феликс. Он даже не запыхался. Быстрый бег Истребителя был для Феликса торопливым шагом.

— Неплохо. Мне ненавистна мысль о том, что мы собираемся совершить нечто осмысленное.

— Будет, очевидно, хорошей мыслью не кидаться тебе на Виллема, как только мы его увидим. В конце концов, он может оказаться невиновным.

— Однажды слышал я кое от кого высказывание, что лучше наказать десяток невиновных, чем дать уйти одному виноватому.