Эльфы Цинтры - Терри Брукс

Он сложил руки на груди:

— Теперь ты должен решить, точно так же, как они. Хочешь ли ты испытать меня?

Логан покачал головой, сильное чувство безнадежности поднималось в его сердце. Ему следовало попробовать сбежать раньше, он должен был воспользоваться своими шансами.

— Я хочу вернуться туда, где вы меня нашли, забрать своих детей и продолжить свой путь. Позволь мне уйти.

Крупный мужчина покачал головой:

— Выбирай. Присоединяйся или сражайся. Вот твои варианты.

— В этом нет никакого смысла. Что будет с предназначением служить Рыцарем Слова, если мы сражаемся один против другого? У нас общий враг. Позволь мне уйти. Позволь мне вести борьбу так, как я считаю лучше. Я оставляю тебе делать то же самое. Почему бы нам так не поступить?

Крилка Коос одарил его грустной улыбкой.

— Потому что именно сражением мы все уладим, Логан. Потому что мир подходит к концу, а битва за его спасение проиграна. Что нам осталось за оставшееся время, это шанс снять с себя мерку. Нам просто стоять и ждать, когда мы умрем, как те овцы, которых ты так жаждешь спасать? Или мы умрем, сражаясь как мужчины? Ты знаешь ответ. В твоем сердце. Мы последние и мы лучшие. Насколько мы хороши? Выступив друг против друга, мы узнаем правду.

Логан покачал головой.

— Я не буду с тобой сражаться. Я не сделаю этого.

— Думаю, сделаешь. Думаю, ты сам не знаешь себя, не представляешь, но что ты способен. — Он освободил руки и подул в свисток, который висел на цепочке у него на шее. — Испытание боем, до смерти. У тебя есть час, чтобы подготовиться. Ахиллес составит тебе компанию на это время. Не пытайся сбежать. Если попробуешь, ты уже знаешь, что случится с твоими детьми. Они будут на твоей совести. Если ты победишь меня, тебе позволят забрать их и уйти. Это кодекс, который я установил, и мои люди будут ему следовать.

Он покачал головой.

— Я бы предпочел, конечно, чтобы ты присоединился ко мне. Но твое убийство тоже будет захватывающим. Один час.

Он начал уходить, подзывая Ахиллеса и охранников, которые уже откликнулись на звук свистка.

— Что нас не убивает, делает нас сильнее, Логан Том, — он обернулся через плечо. — Это старая поговорка. Подумай над этим.

Логан наблюдал, как он исчезает в темноте, потеряв все. Это был Майкл перед концом. Это было безумие.

* * *

— Все улажено? — спокойно спросил Ахиллес, подходя сзади. — Вы сойдетесь с ним в битве?

Логан с отвращением посмотрел на него.

— Кажется он так думает, — он покачал головой. — Я не понимаю. Почему вы идете за ним?

Лицо Ахиллеса было белым, как у мертвеца, под копной неухоженных черных волос.

— Разве это не очевидно? Потому что он непобедим, — он жестом указал на стены с оружием. — Потому что он победил в бою всех, кто встал против него. Никто не смог одолеть его. Никто никогда не сможет. Ни демоны, ни выродки. Никакой другой Рыцарь Слова. Он слишком силен для любого из них.

Он пристально посмотрел на Логана.

— Увидите. Он будет слишком силен и для вас.

Улыбка Ахиллеса выказывала жалость, когда он отвел взгляд.

— Вы не знаете его так, как мы, мы, которые следуют за ним. Он дал нам надежду, когда никакой надежды уже не осталось. Он тот, кто спасет всех нас.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Ягуар всматривался через кусты, которые скрывали его от людей, собравшихся перед складом, выискивая какую–нибудь подсказку, которая сказала бы ему, что сталось с Логаном Томом.

— Сколько он уже там? — прошептал он Каталии.

Она покачала головой, едва уловимым движением, ее тело распласталось по земле рядом с ним.

— Ну, как ты думаешь, что происходит?

Она снова покачала головой.

— Так что же нам делать?

Она посмотрела искоса:

— У тебя нет плана? — в ответ прошептала она.

— Нет! Я думал, у тебя есть! — она его раздражала, он продолжал с упреком: — Почему у меня должен быть план? Это была твоя идея!

— Брать тебя с собой было не моей идеей, так ведь.

— Во–первых, идти сюда было твоей идеей?

Она не ответила и он вернулся к наблюдению за входом в склад, пытаясь найти какое–нибудь движение в темноте.

Ничего. Из всего, что он знал, возможно Логана Тома бросили в черную яму и закрыли там.

Они прятались на вершине с одной стороны от входа в здание, позади и над остальным постройками и вне пределов города–призрака. Понимая, что их должно быть видно на шоссе с дальнего расстояния, они выбрали дорогу прямо за людьми, которые забрали Логана Тома, резонно полагая, что раз шоссе было под наблюдением, то за группой людей из городка вряд ли будут следить. До сих пор они доказывали свою правоту. Они никого не увидели и их никто не остановил, пока они продвигались по оврагам и долинам, которые змейкой петляли среди холмов, и, наконец, оказались в лесистом местечке, где они в настоящее время и обосновались.

Но теперь, когда они нашли прекрасное укрытие, место, откуда они могли видеть, что происходит внизу, а сами оставались невидимыми, они не представляли, что же делать дальше.

Или, по крайней мере, Ягуар не знал. Он искоса посмотрел на Каталию. По ней было трудно что–либо сказать.

Он изучал ее пятнистое лицо. Странное, на первый взгляд, но как только вы пропускали участки Ящерицы, даже красивое. Она отличалась так же, как Тесса — необычная, уникальная. Черные волосы, как у Тессы, но у нее была бледная кожа, как у Мелка. Он не мог объяснить эту привлекательность. Конечно, частично от того, как она сражалась. Любая девушка, которая так быстро разделалась с тремя мужчинами, была чем–то особенным. Даже Воробышек не смогла бы сделать так. Он еще понаблюдал за ней. Не мог отвернуться. Не хотел. Он удивлялся, почему она прикладывала столько сил, пытаясь уверить каждого в ее уродстве.

Она вдруг посмотрела на него, рот скривился в злую усмешку.

— Что, не может от меня глаз отвести, не так ли?

Он отвернулся, сгорая от смущения. Глупая уродина, подумал он и тут же проглотил свои слова. Называть так ее было неправильно, даже не произнося слов вслух, даже думать таким образом неправильно, и вдвойне неправильно предполагать, что она какая–то плохая только из–за ее состояния. Он ненавидел себя за то, что думал и что говорил до того, как подумает. Ненавидел, что делал это так часто. Как тогда, когда Логан привел эту девушку в лагерь.

Первое, что он сделал, назвал ее уродом, его рот быстрее его мозгов, как будто между ними не было никакой связи. Воробышек регулярно указывала ему на это. Также и Речка, время от времени. Это было так. Он заслужил это. Он должен это признать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});