Грешные ночи (ЛП) - Джена Шоуолтер

— Я заключу с тобою сделку, — вкрадчиво произнес Непрощение. — Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу, а я верну тебе обоих ангелов женского пола. Эту и Джамилу. Если ты вздумаешь обмануть меня, то я убью их обоих и позабочусь о том, чтобы никто не смог их возвратить.

Демон пнул ангела на колени. Колдо внимательно ее изучал, но она смотрела на его стопы. Она понимала, что с ней намерены сделать?

Он оглянулся на Джамилу. Ее глаза были на сей раз открыты, но заполнены надеждой и сожалением. Ее рот открывался и закрывался, словно она хотела что-то сказать, но слова не шли из нее. Или она боялась того, о чем хотела попросить.

— Слушай меня внимательно воин. — Непрощение обрисовал все в точности, что от него хотел, не упуская из виду ни малейшую деталь. — Ты должен сделать так, чтобы это произошло. За один день. Этого недостаточно, чтобы изменить мои планы по своему усмотрению, но вполне подойдет, чтобы все исполнить так, как я желаю. Иначе, я убью женщин. И даже не мечтай, что вам удастся напасть со своей армией и спасти их. Им понадобиться пройти сквозь ворота, и мои шпионы известят меня. И сам не вздумай прокрадываться сюда незамеченным. Поскольку я учую тебя в любом случае. И еще не вздумай предупредить Захариила, для достоверности я отправлю с тобой своего демона. Случись чего с демоном и женщины умрут.

У Колдо скрутило внутренности, поскольку все его варианты один за другим были отметены.

— Сам видишь, я все предусмотрел. — Непрощение снова усмехнулся — Так мы договорились или как?

Глава 30

Захариил прижал Аннабель к себе. Наконец-то она возвращалась в свою человеческую форму. Но, с другой стороны, он сделал всё от него зависящее, чтобы успокоить её: Он вознёсся с ней к самим звездам, настолько близко, насколько мог, чтобы холодный воздух атмосферы не заморозил её, гладил её руки, живот, целовал лебединый изгиб её шеи. Когда она задрожала от избытка ощущений, он изменил направление своего полёта. Оказавшись на песочном пляже, они любовались восходящим солнцем и наслаждались теплом его лучей. И всё это время он продолжал осыпать её поцелуями. В течение первого часа Аннабель была без сознания. В течение второго — словно застыла. За все это время она не произнесла ни слова. Он уже привык, что она непрестанно щебечет. Ему не хватало этого и он хотел это вернуть.

Теперь они находились в другом гостиничном номере, лежа на кровати, просто дыша друг другом. Если потребуется, он готов жить в арендованных комнатах до конца своих дней, лишь бы она была в безопасности и ощущала себя счастливой. Этот номер был больше и лучше остальных, и более тщательно прибирался.

— Милая, — произнес он.

— Да.

Наконец-то, хоть слово от нее.

— Ты ведь знаешь, что я желаю тебя, неважно кто ты.

— Я... Да.

— Помнишь, когда я рассказывал тебе обо всем, что хочу с тобой сделать? — Очередное "да", хотя едва слышным шепотом. — Я не поменял намерения. И хочу начать.

Ее глаза распахнулись от удивления.

— Но мы уже и так совершили все, что можно! И ты все еще хочешь меня? Сейчас?

Все-таки она не понимала.

— Сейчас и всегда.

Его абсолютная уверенность заставила ее умолкнуть ненадолго

— Но я... отвратительна.

Да, кое-где все еще оставались чешуйки демона.

— Ты прекрасна вне зависимости от того, как выглядишь, и кое-что все же стоит повторить. — Он решил доказать ей истинность его утверждения, мягко усиливая натиск.

— Как ты можешь говорить, что я красива? Ты же ненавидишь демонов также сильно, как и я.

— Ты не демон. — Он поставил ее на ноги рядом с собой, затем развернул прижав спиной к собственной груди. Он был непреклонен в твердости своего намерения. Аннабель вздрогнула скорее от накала его страсти, исходившего от него, чем от холода, как ему показалось.

Он провел руками по ее бокам и бедрам, и ухватил за запястья, поднимая руки над головой.

— Оставь их там. — Настаивал он, и она повиновалась.

Захариил раздел ее и ласкал до тех пор, пока она не начала извиваться, а ее позвоночник не стал подобен гибкому пруту, заставляя её тереться об него в неистовом танце. В конечном счете ее голова легла на его плечо, позволяя его дыханию овевать ее. По ней растекался жар... куда сильнее его собственного — именно то, в чем он нуждался, воспламеняя его так, как только она умела.

Он прошептал ей на ушко:

— Тебе понравилось быть со мной?

— Да, — прозвучал ломаный стон. — Понравилось.

— И ты снова хочешь меня.

— О, да.

Он исследовал языком каждое из ее ребер, прежде чем зарыться в пупке.

— Я говорил, что тебе никогда не придется упрашивать меня, но я передумал. Прежде чем я овладею тобой, Анна. Тебе следует меня об этом попросить, и ты будешь стонать и умолять меня продолжить. — Ему хотелось ощутить, что ее желание столь же безгранично, как и его собственное.

В течение столетий он был свидетелем такого количества половых актов, по столь различным причинам: жажда, доминирование, оскорбление, деградация, холодный расчет, месть, надежда, желание иметь детей, желание причинить боль. Только любовь он всегда стремился отрицать. Но его страсть к Аннабель была продиктована любовью. Он хотел поделиться и получить, совместный опыт.

— Зааахааариил, — произнесла она напевно.

— Это хорошее начало. — Он мог ощутить сладостный аромат ее возбуждения, аромат, который проникал внутрь него, распаляя страсть, так мощно распаляя.

— А если я откажусь умолять?

— Ты не захочешь.

Долгое время он поддразнивал ее поглаживая и лаская по всюду, только не там, где ей больше всего хотелось. Ее пальцы впились ему в спину. Удар, еще удар — она барабанила по нему кулаками, отчаянно нуждаясь в разрядке. Но разве она попросила об этом? Нет.

В конце концов она начала говорить, перечисляя все, чего хотела, чтобы он сделал с ней, и она с ним...

...прикоснуться к нему...

...ласкать его...

...облизывать его...

Это так успокаивало, и в тоже время будоражило, что ему было столь сложно устоять. Определенно ему было очень трудно остановиться. Он начал скользить собственным телом плотно соприкасаясь с ее, снова и снова, испытывая экстаз от соприкосновения... почти мучительный. Захариил представлял, как ее руки скользят по нему, по всей поверхности его кожи. Он представил, как ее губы смыкаются на его губах, отдаваясь этой сладостной истоме.

Он жаждал.

— Ты сделаешь это в следующий раз. — Его голос — странное сочетание из огня и льда. — В следующий раз.

Она повернула голову, и он залюбовался её профилем. Она слегка нахмурилась, очаровательно надув губки, а затем спросила: