Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

— У меня в кабинете система подавления сигналов, — теперь плечами пожала Мишель. — Что-то ты темнишь.

— А зачем мне твои сигналы? — рассмеялась бывшая напарница. — Смысл? Ситуация зашла так далеко, что ты сама мне все расскажешь. И даже больше, чем сказала Изабелле. Ставки сделаны, время вскрывать карты.

Мишель вновь налила себе чашку, на сей раз напитка с ароматом розы, придвинула коробку с заварками подруге.

— У меня такое чувство, что для тебя происходящее откровением не стало. В отличие от Елены или Леи. Не объяснишь?

— А чего объяснять? — Сирена так же принялась заваривать себе что-то, смесь из нескольких трав. — Понимаешь, кроме официального архива все записи дворцовой стражи дублируются у меня на сервере. Моем личном, изолированном от внешних сетей. Называй это паранойей, но я веду собственную базу данных, которая, естественно, включает не только записи походов членов королевской семьи. Формат там, конечно, похуже, — рассмеялась она, — весят записи поменьше, но лица видно. И когда мне доложили, что ты брала что-то из архива, я бегло просмотрела, что именно. Не так часто ты у меня что-то берешь.

— Паранойя? — улыбнулась Мишель.

— Называй как хочешь. — Сирена пожала плечами, сделала глоток. — Всегда завидовала твоему умению делать из чайной церемонии ритуал. Не Китай, не Япония, но выглядит солидно. Ни у кого из нас такого нет!

Пауза.

— Потому я и не забила тревогу, когда ты эту запись не вернула, — усмехнулась она, продолжив повествование. — Не было смысла.

— Но и не доложила Лее, — задумчиво покачала головой Мишель. С этой стороны прокола она не ждала, а это прокол, несмотря на то, что Морган не сдала ее с потрохами.

— А зачем? Лея слишком импульсивная, она обязательно наделала бы глупостей, — потянула Сирена. — Теперь же мы представим ей реальный план действий, и она никуда не денется — просто не сможет наломать дров.

Из груди хозяйки кабинета вырвался вздох.

— Я только не понимаю, зачем ты устроила из всего шоу? — продолжила Сирена. — Почему не рассказала всё сразу? Тебе вроде и так неплохо живется! К чему тайны мадридского двора?

— Чтобы меня вышвырнули за борт? — Мишель хмыкнула. — Ага, сейчас!

Она сделала паузу.

— Мальчишка мой. Я нашла его, я защитила. Он проходит обучение под моим контролем. Теперь уже никто, ни одна живая душа не «прокатит» его мимо меня.

— И не забывай, моя дорогая, я ЕДИНСТВЕННАЯ, у кого был и есть реальный план, — победно улыбнулась она. — Кто не собирал его на коленке, не латал прорехи на ходу, а четко разработал все детали, от и до. И теперь скурпулезно претворяет в жизнь. У Леи даже близко не было ничего подобного.

— С этим согласна, — Сирена кивнула. — Но у тебя не хватит власти довести план до конца. Просто не хватит влияния. Без Леи ничего не получится.

— А кто говорил, что я собираюсь действовать без Леи? — усмехнулась хозяйка кабинета. — Пойми, Сирена, я с вами. Я не против. У меня нет сольной партии. Единственное, чего я хочу, это не остаться за бортом. И я лучше, я эффективнее вас, особенно Леи, как бы ей не хотелось этого признавать. Мне не нужно многого, оставьте мне мое.

Сирена кивнула, задумалась.

— Хорошо, я передам. Мы подумаем. Однако, мне кажется, тебе все-таки стоило сказать о мальчишке и Бэль. Лея строит планы относительно Фрейи, у нее и в мыслях не было брать в расчет младшую. Для нее это станет шоком, а ты знаешь нашу Принцесску.

— Ничего, попыхтит и остынет, — улыбнулась хозяйка кабинета. — Сама же только что сказала, нам нужно разработать дальнейшую стратегию, чтобы у нее не осталось возможности поломать что бы то ни было. Для этого, в принципе, ты и пришла, ведь так?

Сирена сделала салют чашкой, признавая интеллектуальные заслуги собеседницы.

— Итак, давай начнем. Фрейя, Изабелла — это можно решить и позже. Но некоторые базовые моменты от этого зависеть не должны. Предлагаю начать с анализа данных от его инструкторов. Детальных. Что скажешь?

Мишель активировала перед собой управляющий контур и вывела на экран папку с названием «Ангелито».

— Начнем с Гонзалес. Итак, судя по ее отчетам, он…

* * *

Космос. Мириады километров пустоты. Пространства, где нет ничего, где расстояние между ближайшими атомами таково, что можно каждый из них посчитать, штучно, если, конечно, обладаешь возможностью каким-то образом видеть или ощущать их.

Среди этой пустоты, тянущейся на бескрайние расстояния световых лет, изредка встречаются островки погуще, где плотность атомов выше. А внутри них можно найти островки совсем плотной, и даже сверхплотной материи, имя которым — звезды. Их участь изначально предрешена, судьба каждой извесна, но мы не будем говорить о сроках, длинною в жизнь звезды. Ибо для человечков, маленьких существ, живущих в пределах системы одного такого островка, маленькой-маленькой по меркам мироздания звездочки, даже сотня оборотов их собственной планеты вокруг светила кажется вечностью.

Итак, где-то в глубинах вечной пустоты летела по своим вечным делам эта маленькая звездочка. Вокруг нее, по устоявшейся миллиарды лет назад орбите, вращалась планета — маленькая и безжизненная, но просто огромная по меркам живущих на ее поверхности странных существ. Существ, выстроивших себе дом в адских условиях, пытающихся что-то делать, как-то жить, добывающих ресурсы, но лишь продливающие агонию своего существования.

В подвале одного высокого сооружения этой планеты сидели две женщины, считающие себя очень умными. Гораздо более умными, чем окружающие их другие человечки. И строили планы по захвату мира, не осознавая свою истинную малость и незначительность. Недалеко от них мальчик, юный представитель общества этих слабых существ, рассказывал окружающим его девочкам-самочкам сказки. Он ощущал свою незначительность, но пытался бороться с нею, достигнуть мифического авторитета, уважения окружающих, не понимая, что нельзя построить из себя того, кем не являешься. Что если хочешь изменить мир вокруг, прежде всего нужно изменить себя самого. Но у него все впереди, ибо он не обладал главными качествами, которые женщины ставили себе в достоинства — костностью и властность.

Лишь один человек в этом здании, правда, сидящий почти на самой его вершине, в этот момент понимал реальное положение вещей. Что он — песчинка мироздания, которое творит со всеми своими детьми то, что считает нужным, и не имеет ни малейшего намерения спрашивать их о желаниях, как и ставить в известность о планах. Этот человек истерично хохотал, откинувшись в кресле, глядя на безжизненный пейзаж планеты за окном. В руках у него лежала открытая папка с личным делом, переданная ему долгих два месяца назад, в которую он по каким-то субъективным причинам не дал себе труда заглянуть, даже бегло, посчитав себя кем-то важным и значимым.

Да, оказалось, что он — никто, пух. Маленький сгусток атомов, способный выполнять простейшие функции, но не способный проектировать вперед даже на жалкие по меркам истории сроки. С вложенной в папку картинки на него взирало лицо юноши, которого он ненавидел, убить которого было самым большим его тайным желанием последние восемнадцать лет, но который отныне становился главной его надеждой на будущее. И что партия, игра, которую он затеял, с этого дня не имеет никакого смысла, всё придется менять и перестраивать заново.

За дверью его кабинета испуганно переглядывались друг с другом его доверенный человек, личный секретарь, и соответствующий антониму слова «доверенный» начальник охраны, девица лет тридцати, которую смеющийся человек ненавидел. Они не знали что делать и боялись, ибо думали, что делать что-то надо, так же не осознавая своей мелочности, незначительности по меркам вселенной. Они так и будут переглядываться, и ничего не сделают, ибо на самом деле они были даже более мелкими, чем смеющийся за дверью сгусток атомов.

Молодая девушка, почти ровесница смотрящего со страницы досье юноши, идущая по территории этого здания, еле сдерживая слезы, так же осознавала истинное положение вещей, но не в такой степени, как ее отец. Она пыталась думать, строить планы на будущее, как-то обойти сложившуюся в ее жизни ситуацию с разных сторон, но раз за разом понимала, что несмотря на высокий статус, которому позавидовал бы любой на планете, она — никто, и самое разумное в данном случае — просто плыть по течению. Ибо мироздание само решит, как быть дальше, и от действий конкретных людей, а в данном случае конкретно ее поступков, мало что зависит.

А над всем этим незримо висела Сила. Кто-то называет ее Мирозданием, кто-то Вселенной, кто-то Судьбой. Кто-то Вероятностью, кто-то вкладывает религиозные или мистические значения. Этой Силе было плевать. У нее не было чувства юмора, у нее не было даже понятия целесообразности, ибо и то и то всего лишь отражениее, абстракция, логика мышления самих маленьких смешных существ.