Раздельные постели - Лавирль Спенсер

Он тихонько подошел к двери кухни. Она стояла там в темноте:

— Все мои вещи не поместятся сразу в машине. Мне придется вернуться за оставшейся частью.

Она кивнула головой, глядя в стену.

— До свиданья, Кэтрин, — мягко сказал он.

Она подняла руку, надеясь, что, стоя спиной, он не узнает, как ей приходится бороться, чтобы не заплакать.

Минуту спустя она услышала, как захлопнулась дверь.

Ему потребовалось два дня, чтобы забрать все свои вещи навсегда. Еще через два дня в ее дверях появился представитель от шерифа и представил ей документы о разводе. Прошла еще неделя, перед тем как позвонила Анжела. Ее голос дрожал, очевидно, новость ее сильно расстроила. Прошло полторы недели, прежде чем Кэтрин набралась смелости, чтобы навестить Аду и всей ей рассказать.

Но прошло меньше часа, как Кэтрин начала по нему скучать.

Последующие дни были самыми пустыми в жизни Кэтрин. Она ловила себя на мысли, что апатично разглядывает любимые вещи Клея в доме. Здесь было так много предметов, которые он очень сильно любил. Этот дом был скорее его, чем ее. Она помнила, какой страх испытывала от его великолепия, когда он в первый раз привез ее сюда. Вина стала ее постоянной подругой. Она ела с ней, спала с ней, расхаживала с ней по комнатам, прекрасно понимая, что это она должна была уйти, а он должен был остаться. И если однажды она боялась уйти, то теперь она боялась оставаться, потому что, казалось, дом отражал голос Клея, его вкусы и всегда, всегда напоминал ей о его отсутствии. Она помнила, сколько радости доставляло ей размещать по комнатам свадебные подарки, вместе ходить в магазин за продуктами, работать в светлой, хорошо оборудованной кухне. Теперь она ее ненавидела. Готовить обед для одного было определенно самым опустошающим видом домашней работы. Даже приготовление кофе утром стало жалкой задачей, потому что это остро напоминало ей о Клее, как он сидел за столом с чашкой кофе в руке и свежей газетой, зачастую поддразнивая ее плохое настроение утром. Она признавалась сейчас, как трудно ей было одной, и удивлялась тому, каким приятным Клею удавалось всегда оставаться, несмотря на ее несносное настроение утром. Теперь ванная была полностью в ее распоряжении, и она принимала ее в любое время, когда хотела. Она скучала по маленьким волоскам щетины, которые привыкла находить в раковине после его бритья, по его зубной щетке, которая влажной лежала рядом с ее щеткой, по запаху туалетной воды, который теперь не наполнял комнату после того, как он ушел. Однажды она сделала себе попкорн, добавила масла, а потом разрыдалась и выбросила его в мусорное ведро.

Рассказать обо всем Аде оказалось тяжелым испытанием. Ада, чья жизнь была болезненно перестроена заново, в этот день выглядела так, как будто Герб снова поднял на нее руку. Казалось, она съежилась, ее плечи согнулись, она вся дрожала.

— Мама, пожалуйста, не надо так реагировать. Это не конец света.

— Но, Кэти, ты хочешь пойти и развестись с таким человеком, как Клей? Почему, он… он… — но, не найдя более подходящего слова, она сказала неубедительно: — …такой идеальный.

— Нет, мама, он не идеальный, как и я тоже.

— Но ваша свадьба, дом, который Клей тебе дал, все, что ты хотела…

— Мама, пожалуйста, пойми. Была ошибка в том, что мы поженились, начнем с этого.

— Но Мелисса его… — Ада поднесла дрожащие пальцы к губам и прошептала: — О, она его дочь, не так ли?

— Да, мама, она его дочь.

— Ну, конечно, его, — сделала вывод Ада. — У нее подбородок и нос Клея. Но если Мелисса его дочь, почему он ушел?

— Мы пытались жить вместе ради блага Мелиссы, но у нас не получилось. Ты лучше остальных должна понять, что я не хотела оставаться с ним, потому что он меня не любил.

— Нет-нет, я полагаю, тебе не хотелось этого. Но, дорогая, мое сердце разрывается на куски, когда подумаю, что ты сама, бросила такую золотую жизнь. Я была так счастлива видеть, что ты хорошо устроилась. У тебя было все, чего у меня никогда не было. Все, о чем я мечтала, что будет у моей маленькой девочки. А я думала, что куплю себе слегка подержанную машину и приеду к вам. — Потом, не меняя безнадежного выражения лица, Ада заплакала. Она плакала тихо, сидя в потрепанном кресле гостиной, которое она недавно застелила новым покрывалом. Слезы катились по ее щекам, а она была слишком усталой и опустошенной, чтобы поднять руку и смахнуть их.

— Мама, ты можешь купить себе небольшую машину и приезжать сюда, чтобы навестить Мелиссу. Я не выхожу из этой ситуации, потеряв полностью все. У меня есть Мелисса, разве не так? И Клей собирается заплатить за мое обучение, поэтому осенью я возвращаюсь в колледж.

— Ты предпочла это замужеству с ним? — печально спросила Ада.

— Мама, вопрос не в этом. Дело в том, что мы с Клеем разводимся, и нам придется с этим смириться. Если быть честным самим с собой, ты признаешь, что в любом случае я не подхожу к его кругу.

— Почему, я думала, подходишь. Анжела, казалось, любит тебя и…

— Мама, пожалуйста. — Кэтрин поднесла руку ко лбу и отвернулась. При мысли об Анжеле ей становилось так же больно, как и при мысли о ее сыне.

— О'кей, дорогая, извини. Просто все произошло так неожиданно, потребуется некоторое время, чтобы к этому привыкнуть. Я чувствовала себя так хорошо оттого, что у тебя надежная жизнь впереди.

С того момента, когда бы Кэтрин не приезжала к матери, она построянно говорила о разводе, о том, что Кэтрин старалась выбросить из головы. Не имело значения, сколько раз Кэтрин подчеркивала преимущественные стороны развода, Ада отказывалась рассматривать их.

В конце июля Кэтрин без предупреждения посетил отец Клея. Открыв дверь и увидев на пороге Клейборна, Кэтрин тотчас почувствовала, как опухло ее горло. Он был потрясающе красив. Она знала, что однажды Клей будет очень похож на него. Она скучала по Клею, а при виде его отца Кэтрин охватила волна горько-сладкой радости.

— Привет, Кэтрин, можно мне войти?

— З-здравствуйте. Да, конечно.

Наступила неловкая пауза, во время которой они оценивали друг друга. И каждый видел боль. Потом Клейборн сделал движение, быстро обнял ее и поцеловал в щеку. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с переполняющим чувством нежности, отгоняя любовь, которую она испытывала к этому человеку, потому что он был отцом Клея, дедушкой Мелиссы. В его руках она вдруг почувствовала себя защищенной и в безопасности.

Когда они сели в гостиной, Клейборн просто заявил:

— Мы с Анжелой совершенно разбиты новостью.

— Мне очень жаль.

Кэтрин было легче не смотреть в глаза тестя, но она не могла оторвать от него взгляда, потому что его глаза так напоминали глаза Клея.